Путём Александра Невского(Повесть) - Караев Георгий Николаевич (читать книги txt) 📗
Привлекло внимание название села — Городище. Аракчеевские места с подобными названиями давно кончились. Надо выяснять.
Целый день ходили по селу. Расспрашивали дедов, учителей. Нет никаких следов городища, никто не мог объяснить происхождение названия. Село большое. Часть его стоит на высоком берегу Волхова. Небольшая часть села — в низине. Искали, конечно, в высокой части села, там бы и место городищу, но так и не нашли ничего.
На обратном пути, уже в низине, зашли к учительнице Нине Васильевне Губановой. Надежды не было никакой, ребята устали, изголодались, хотелось скорей к байдаркам, где, очевидно, давно уже ждал вкусный обед.
Но совершенно неожиданно услышали от Нины Васильевны много интересного.
Село старое. На возвышенном месте было городище, но оно застроено. Валы срыты. Земля в том месте черная, а кругом светлый песок. Те жители, что перед приходом немцев уезжали, вернувшись, строились на черной земле.
Часть селения, вниз к реке, носит название Князьково. По преданию там стоял двор князя. Внизу, у самой воды, есть название Дворец. Но это совсем сырое, иногда даже заливаемое место. Никакой дворец там стоять не мог. Скорее всего здесь находился небольшой отдельный дворец. А ударение могло с веками измениться.
Ниже села на берегу находят много костей. Жители считают их человеческими.
На противоположном берегу Волхова были небольшие курганы. Сейчас их нет. Они распаханы.
Нина Васильевна обещала со своими школьниками поискать керамику на участках с черной землей, когда там будут перекапывать огороды, и выслать в Москву.
Название Пчева, в десяти километрах выше Городища, Нина Васильевна объяснила так:
— За сто сорок верст пути от Новгорода хлеб у купцов кончался. В Пчеве им пекли хлеб, и они оттуда брали его с собой в дальнейший путь.
Как искать таких знатоков старины? В Городище впустую убили день, пока случайно не нашли Губанову. Но ведь на Волхове сто одиннадцать селений, а на двести двадцать пять километров реки по плану было положено пятнадцать дней. По пятнадцати километров в день, или по восемь селений.
Это на круг. А если выкинуть из этого три дня на Старую Ладогу, день на Волховстрой, два дня на Кириши и бесконечные отсидки под постоянным дождем?
Поэтому с грустью приходится отметить, что так и не удалось узнать историю селения Наволок на шестидесятом километре Волхова и другого Наволока — на сорок шестом. Наволок — древнеславянское название. Так называлось место, где вытаскивали суда на берег, «наволакивали» их. Интересны были и селения Иссад и Русса, тоже со старыми названиями; и многое, многое другое.
Можно предположить, что селения эти больше чем тысячелетней давности, что в них и надо искать следы истории…
Но одной байдарочной экспедицией всего не охватишь.
Может быть, попросить Новгородскую детскую туристскую станцию мобилизовать местных школьников для сбора материалов по истории своего края, своего микрорайона?
Просить об этом мы будем, а пока рассказ идет о тех, может быть, далеко не полных сведениях, которые удалось собрать.
Путешествие по Волхову затягивается, а впереди самые интересные места: Волховстрой, Старая Ладога. Отряд начал выбиваться из графика, а график в походе — дело святое. Приходится нажимать на весла, благо ребята втянулись в поход. Лагерь разбивают быстро, в пути отстающих нет. Несколько медленно идет еще только утренняя погрузка.
Завтра надо быть у Волховстроя. А сейчас вечерняя остановка на высоком, сухом берегу. Кромка берега у воды тоже необычная — камни. До сих пор берега были противные, илистые.
Сперва «народы» обрадовались новому месту: характер берегов меняется. Втащили наверх вещи, но тут почти внезапно разразилась страшная гроза.
Грозовой ливень лучше бесконечного, нудного, обложного дождя. После грозы, если только не будет длинного шлейфа ее, небо расчищается, начинает греть солнце.
Сильный дождь шел долго.
Наконец выглянуло какое-то особенно горячее солнце. Как быстро под ним сохнут вещи и палатки!
Палатки, впрочем, можно сушить не целиком. Главное просушить пол. Потом, если есть возможность, боковые стенки, а тент можно оставить и мокрым.
Досушивали одежду у костра и поздно легли спать. Поэтому и подъем был не ранний.
Утро. Солнце. По Волхову идет вниз буксир и тянет огромный плот.
— Вот бы догнать этот караван у Волховской плотины, — вырвалось у Евгения Георгиевича. — Мы бы прошлюзовались вместе с ним.
И верно. Движение судов по Волхову небольшое, а отдельно байдарки никто шлюзовать не станет. Даже попутное шлюзование байдарок обычно разрешают неохотно. Работники шлюза отвечают за безаварийность. В шлюзовой камере часто бывает большое волнение, а что это за суда такие — байдарки и как они будут вести себя в шлюзе — неизвестно. К тому же их много в этой группе.
Обносить же шлюз на руках — очень противное дело. Расстояние обноса бывает очень большим, так как у шлюза всегда имеется какая-то запретная зона.
Туристы провожают глазами удаляющийся буксир.
— Нет, догнать его, конечно, невозможно!
Да и действительно, надо приготовить завтрак и позавтракать. Надо снять лагерь, предварительно досушив еще влажные после вчерашнего ливня вещи. Да и сама погрузка судов отнимает время.
Буксир скрылся за поворотом.
Решили наварить побольше каши и везти ее с собой, чтобы не останавливаться на обед. Вещи высушены. Но байдарки погружены быстрее обычного.
За завтраком проведена беседа о правилах шлюзования. Байдарки всегда входят в шлюз последними, после судов. Поставить в камере их нужно так, чтобы суда, если их будет швырять волнение, не раздавили байдарки, прижав их к стенкам шлюза. А главное, дисциплина, внимание и четкое выполнение команд руководителя. В данном случае не обычных советов, а именно команд.
— Дело серьезное, может быть и опасным. Если не будет настоящей дисциплины — лучше уж обносить шлюз.
Ребята немного взволнованы предстоящим, но решение твердое:
— Никаких обносов.
Семен, командир, ручается за дисциплину всей группы. Как чувство ответственности объединяет коллектив! Впервые заметно, с какой охотой, не ожидая понуканий Семена, ребята помогают в погрузке отстающим товарищам и дежурным, занятым посудой.
Ни одна байдарка без команды не отходит от берега. Внимательно и опять без напоминаний осмотрели место лагеря — нет ли забытых вещей.
— В путь!
Головная байдарка Александра Сергеевича пошла вперед очень медленно. Это нужно перед большим быстрым переходом: ребятам надо втянуться в греблю.
Берега повышаются, чувствуется близость гряды, перегородившей Волхов. Порогов, правда, нет — они закрыты первенцем наших электростанций — Волховстроем, но течение все ускоряется.
На пути огромный, в несколько километров длиной, Вындин остров. Несколько выше другой остров — поменьше. Берега его обложены камнем, а на нем несколько кирпичных зданий нежилого вида. Носит этот остров совсем новое название — Ровесник Октября, и людей на нем не видно.
На левом берегу Гостинополье. Это очень старинное селение. Волховский порог до постройки ГЭС был чрезвычайно трудным и опасным. Население всех ближайших селений — из Ульяшева, Вындина и других — занималось лоцманским промыслом: проводили суда через порог. Но купцы не решались доверять ценные грузы коварному порогу, слишком много их здесь билось. Поэтому товары выгружали у Гостиного Поля, где были склады иноземных и новгородских купцов. Сами купцы — гости — были хорошо вооруженные воины, и шли они с надежной дружиной. Очень большой соблазн для разного люда представлял их товар и требовал надежной охраны.
Берега Волхова непрерывно продолжают повышаться. Сложены они из силурийских известняков высотой 11–12 метров. Выше покрыты девонскими образованиями.
Вот те места, которые отряд ищет на Волхове, глубокая новгородская старина!
Как соблазнительно было бы детально обследовать Гостиное Поле, но для этого нужна специальная большая экспедиция археологов. Весь левый берег на протяжении нескольких километров изрыт. Строительство ГЭС, железной дороги из Чудова в Волхов и шоссе изменили берег.
