Три Толстяка - Олеша Юрий Карлович (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

Кукла наследника Тутти осталась в мастерской доктора.

Доктор проводил посетителей, потом отыскал тетушку Ганимед и сказал ей необычно строгим голосом:

— Тетушка Ганимед! Запомните. Я дорожу славой мудрого человека, искусного доктора и хитрого мастера. Кроме того, дорожу своей головой. Завтра утром я могу потерять и то, и другое. Мне предстоит тяжелая работа всю эту ночь. Поняли?

Он помахал приказом государственного совета Трех Толстяков.

— Никто мне не должен мешать. Не производите шума. Не стучите тарелками. Не делайте угара. Не сзывайте кур. Не ловите мышей. Никаких яичниц, цветных капуст, мармеладов и валерьяновых капель. Поняли?

Доктор Гаспар был очень сердит.

Тетушка Ганимед заперлась в своей комнате.

— Странные вещи, очень странные вещи, — ворчала она. — Я ничего не понимаю. Какой-то негр, какая-то кукла, какой-то приказ— странные наступили дни.

Чтобы успокоиться, она решила написать письмо к своей племяннице. Пришлось писать очень осторожно, чтобы не скрипело перо. Она боялась потревожить доктора.

Прошел час. Тетушка Ганимед писала. Она дошла до описания удивительного негра, который появился сегодня утром в мастерской доктора Гаспара.

«Они ушли вдвоем. Доктор вернулся с дворцовым чиновником и гвардейцами. Они привезли куклу, ничем не отличающуюся от девочки, но негра с ними не было. Куда он делся, я не знаю…»

Вопрос о том, куда делся негр, он же гимнаст Тибул, беспокоил и доктора Гаспара. Работая над куклой, он не переставал думать о судьбе Тибула. Он сердился. Оп разговаривал сам с собой.

— Какая неосторожность! Я превратил его в негра, я окрасил его в чудесную черную краску, я сделал его совершенно неузнаваемым, — а он сам себя выдал сегодня на Четырнадцатом Рынке. Ведь его могут схватить… Ах! Ну как же он неосторожен! Неужели ему хочется попасть в железную клетку?

Очень велико было расстройство доктора Гаспара. Неосторожность Тибула, затем эта кукла… кроме того, вчерашние волнения, десять плах на Площади Суда…

— Ужасное время! — воскликнул доктор.

Он не знал, что сегодняшняя казнь отменена. Дворцовый чиновник был неразговорчив. Он не сообщил доктору о том, что произошло сегодня во дворце.

Доктор рассматривал бедную куклу и недоумевал.

— Откуда эти раны? Они нанесены холодным оружием, должно быть, саблей. Куклу, чудесную девочку, искололи… Кто это сделал? Кто осмелился колоть саблей куклу наследника Тутти?

Доктор не предполагал, что это сделали гвардейцы. Он не мог допустить мысли, что даже дворцовая гвардия отказывается служить Трем Толстякам и переходит на сторону народа. Как бы он обрадовался, если бы в действительности узнал об этом!

Доктор взял в руки личико куклы. Солнце летело в окно. Оно ярко освещало куклу. Доктор смотрел.

— Странно, очень странно, — размышлял он. — Я где-то видел уже это лицо… Ну, да, конечно… Я видел его, я его узнаю. Но где? Когда? Оно было живое, оно было живым лицом девочки, оно улыбалось, строило чудные рожи, было внимательным, было кокетливым и грустным… Да, да. Не может быть в этом сомнения! Но проклятая близорукость мешает мне запоминать лица.

Он подносил кудрявую головку куклы близко к своим глазам.

— Какая удивительная кукла! Какой умный мастер ее создал… Она не похожа на обыкновенную куклу. У куклы обычно голубые, вытаращенные глаза, нечеловеческие и бессмысленные, вздернутый носик, губки бантиком, глупые белокурые кудряшки, точь в точь как у барашка. Кукла кажется счастливой по виду, но в действительности она глупа… А в этой кукле нет ничего кукольного. Клянусь, она может показаться девочкой, превращенной в куклу.

Доктор Гаспар любовался своей необыкновенной пациенткой. И все время его не покидала мысль о том, что где-то, когда-то он видел это же бледное личико, серые внимательные глаза, короткие, растрепанные волосы. Особенно знакомым ему казался поворот головы и взгляд: она наклоняла голову чуть-чуть набок и смотрела на доктора снизу, внимательно, лукаво…

Доктор не выдержал и громко спросил:

— Кукла! Как тебя зовут?

Но девочка молчала. Тогда доктор спохватился. Кукла испорчена, нужно вернуть ей голос, починить сердце, научить ее снова улыбаться, танцевать и вести себя так, как ведут себя девочки в ее возрасте.

— Ей на вид двенадцать лет.

Медлить нельзя было. Доктор принялся за работу.

— Я должен воскресить куклу.

Тетушка Ганимед дописала свое письмо. Два часа она скучала. Потом ее начало разбирать любопытство.

«Что за спешную работу должен выполнять доктор Гаспар? Что это за кукла?»

Она тихо подкралась к дверям мастерской и заглянула в сердцевидную щелку. Увы! Туда был вставлен ключ. Она ничего не увидела, но зато дверь открылась, и вышел доктор Гаспар. Он был так расстроен, что даже не сделал замечания тетушке Ганимед за ее нескромность. Тетушка Ганимед сконфузилась и без того.

— Тетушка Ганимед, — сказал доктор. — Я ухожу. Вернее, мне придется поехать. Позовите извозчика.

Он помолчал, потом стал тереть ладонью лоб.

— Я иду во Дворец Трех Толстяков. Очень возможно, что я не вернусь оттуда.

Тетушка Ганимед отступила в изумлении.

— Во Дворец Трех Толстяков?

Да, тетушка Ганимед. Дело очень скверное. Мне привезли куклу наследника Тутти. Эта самая лучшая кукла в мире, механизм ее сломался. Государственный совет Трех Толстяков приказал мне исправить эту куклу к завтрашнему утру. Мне грозит суровая кара.

Тетушка Ганимед готовилась заплакать.

— И вот я не могу исправить эту бедную куклу. Я разобрал механизм, спрятанный в ее груди, я понял его секрет, я сумел бы восстановить его. Но… Такая мелочь. Из-за пустяка, тетушка Ганимед, я не могу этого сделать. Там, в этом хитром механизме, есть зубчатое колесо. Оно треснуло… Оно никуда не годится. Нужно сделать новое… У меня есть подходящий металл, в роде серебра… Но прежде чем приступить к работе, нужно продержать этот металл в растворе купороса по крайней мере два дня.

Понимаете, два дня… А кукла должна быть готова завтра утром.

— А какое-нибудь другое колесо нельзя вставить? — робко предложила тетушка Ганимед.

Доктор печально махнул рукой.

— Я все испробовал, ничего не выходит.

Через пять минут перед домом доктора Гаспара стоял крытый извозчик. Доктор решил ехать во Дворец Трех Толстяков.

— Я нм сказку, что к завтрашнему утру кукла не может быть готова. Пусть делают со мной, что хотят…

Тетушка Ганимед кусала передник и качала головой до тех пор, пока не испугалась, что голова отвалится.

Доктор Гаспар усадил рядом с собою куклу и уехал.

Глава VII. Ночь странной куклы

ВЕТЕР свистел в оба уха доктора Гаспара. Мелодия выходила отвратительная, даже хуже того негритянского галопа, который зажаривают дуэтом точильное колесо и нож под руками старательного точильщика.

Доктор закрыл уши воротником и подставил ветру спину.

Тогда ветер занялся звездами. Он то задувал их, то катил, то проваливал за черные треугольники крыш. Когда эта игра надоела, он выдумал тучи. Но тучи развалились, как башни. Тут ветер сразу стал холодным: он похолодел от злости.

Доктору пришлось закутаться в плащ. Половину плаща он уделил кукле.

— Погоняйте! Погоняйте! Пожалуйста, погоняйте!

Ни с того, ни с сего доктору стало страшно, и он торопил кучера.

Было очень тревожно, темно и пустынно. Только в нескольких окнах появились красноватые огоньки, остальные были закрыты ставнями. Люди ожидали страшных событий.

В этот вечер многое казалось необычным и подозрительным. И порой доктор даже опасался, что глаза странной куклы, чего доброго, засияют в темноте, как два прозрачных камушка. Он старался не смотреть на свою спутницу.

«Чепуха, — успокаивал он себя. — У меня расходились нервы. Самый обыкновенный вечер. Только мало прохожих. Только ветер так странно кидает их тени, что каждый встречный кажется наемным убийцей в крылатом таинственном плаще… Только газовые фонари на перекрестках горят каким-то мертвенно-голубым светом… Ах, если бы скорей добраться до Дворца Трех Толстяков!..»