Хайди, или Волшебная долина - Спири Йоханна (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
У Клары было бледное узкое личико с мягкими голубыми глазами, которые сейчас были устремлены на стенные часы. Казалось, сегодня время тянется медленнее, чем обычно. Клара, которую нельзя было назвать нетерпеливой, сейчас с явным нетерпением в голосе спрашивала:
— Все еще рано, фройляйн Роттенмайер?
Фройляйн Роттенмайер очень прямо сидела у маленького письменного стола и вышивала. Казалось, она окутана какой-то тайной. А высокий воротник и короткая пелеринка придавали ей торжественности. Это еще больше подчеркивала ее высокая прическа. С тех пор как умерла хозяйка дома, фройляйн Роттенмайер вот уже несколько лет жила в доме господина Зеземанна, вела хозяйство и надзирала за прислугой. Господин Зеземанн частенько бывал в отъезде и препоручал весь дом фройляйн Роттенмайер. Он ставил только одно условие: чтобы ничего в доме не делалось вопреки его дочурке. Ее желания — закон.
В то время как Клара с явным нетерпением второй раз спрашивала у домоправительницы, не пора ли появиться долгожданным гостям, Дета, держа Хайди за руку, уже стояла у дверей дома. Она спросила кучера Иоганна, только что слезшего с козел, можно ли в такой час беспокоить фройляйн Роттенмайер.
— Это не моего ума дело, — отвечал Иоганн, — позвоните, Себастиан вам откроет.
Дета позвонила, и вскоре ей открыл лакей в ливрее с большими круглыми пуговицами. Глаза у него тоже были большие и круглые.
— Я хотела спросить, могу ли я в такой час побеспокоить фройляйн Роттенмайер? — опять сказала Дета.
— Это не моего ума дело, — отвечал лакей. — Позвоните вот в этот звонок, и к вам спустится горничная Тинетта, — сказал Себастиан и без всяких объяснений исчез.
Дета снова позвонила. На лестнице появилась горничная Тинетта в ослепительно белой наколке на голове и с насмешливым выражением лица.
— В чем дело? — спросила она сверху.
Дета в третий раз задала свой вопрос. Тинетта ушла, но вскоре опять появилась и крикнула сверху:
— Вас ждут!
Дета с Хайди поднялись по лестнице и пошли вслед за Тинетгой в классную комнату.
Дета вежливо остановилась в дверях, все еще держа Хайди за руку. Мало ли что может взбрести в голову такой девчонке в господском доме.
Фройляйн Роттенмайер медленно поднялась со стула и подошла к Хайди, чтобы получше рассмотреть будущую компаньонку больной девочки. Внешний вид малышки, казалось, не слишком ее обнадежил. Хайди была в простеньком платьице из бумазеи и в старой соломенной шляпке. Она простодушно озиралась вокруг и с нескрываемым изумлением смотрела на высокую, как башня, прическу домоправительницы.
— Как тебя зовут? — спросила фройляйн Роттенмайер после того, как довольно долго смотрела прямо в глаза девочки, а та храбро не отводила взгляда.
— Хайди, — звонким голосом ответила девочка.
— Как ты сказала? Как тебя зовут? Да это, похоже, не христианское имя, ты, видимо, некрещеная?
Немного помолчав, фройляйн Роттенмайер вновь приступила к допросу.
— Какое имя тебе дали при крещении?
— А я уже не помню, — отвечала Хайди.
— Вот это ответ! — дама возмущенно покачала головой. — Дета, эта девочка просто глупа или она изволит шутить?
— С вашего позволения, мадам, я все скажу за нее, она очень уж неопытная в жизни, — затараторила Дета, а сама украдкой больно ткнула Хайди в бок за неподобающий ответ. — Она вовсе не глупа и, Боже упаси, конечно же, не шутит, просто она что думает, то и говорит.
Нынче она первый раз в господском доме и хорошим манерам не обучена. Но она послушная и, ежели мадам будет столь снисходительна, очень способная к учению. А крестили ее Адельхайдой, как и ее мать, мою покойную сестру.
— Ну что ж, это имя по крайней мере можно произносить, — сказала фройляйн Роттенмайер. — Однако, фройляйн Дета, я все-таки должна вам заметить, что девочка для своего возраста кажется достаточно странной. Я ведь вам говорила, что компаньонка для фройляйн Клары должна быть ей ровесницей, дабы они могли вместе учиться и вообще все делать вместе. Фройляйн Кларе уже двенадцать лет, а сколько лет этой девочке?
— С вашего позволения, — опять начала Дета, — я, сказать по правде, уже запамятовала, сколько ей годков. Она и впрямь маленько моложе барышни, но ненамного, а точно я сказать не могу. Ну уж десять-то годков ей есть, а может, и побольше.
— Мне восемь лет, дедушка говорил, — заявила Хайди.
Тетка опять ткнула ее в бок, но Хайди не поняла почему и нимало не смутилась.
— Что? Только восемь лет? — вознегодовала фройляйн Роттенмайер. — Четыре года разницы! И что с ней прикажете делать? Чему ты училась, девочка? По каким книгам?
— Ни по каким, — отвечала Хайди.
— Что? А как же ты научилась читать?
— А я не научилась, и Петер тоже, — сообщила Хайди.
— Боже милостивый! Ты даже читать не умеешь? Неужели ты и вправду читать не умеешь? — в ужасе воскликнула фройляйн Роттенмайер. — Но как это может быть? Чему же ты училась?
— Ничему, — честно призналась Хайди.
— Фройляйн Дета, — сказала домоправительница через несколько минут, в течение которых она собиралась с мыслями, — все это противоречит нашей договоренности. Как вы могли привести сюда этого ребенка?
Но Дета не позволила себя так быстро запугать и смело ответила:
— С вашего позволения, мадам, я думала, что именно такая девочка вам и нужна. Мадам говорила мне, какой она должна быть. Совсем особенной, не как все другие дети, вот мне и пришлось взять эту малышку, потому как дети побольше у нас совсем обыкновенные. По моему разумению, она вам как раз подойдет. А теперь мне пора идти, моя госпожа, поди, уже заждалась. Если мадам позволит, я вскоре еще зайду поглядеть, как ей тут живется.
Сделав книксен, Дета шмыгнула за дверь и бегом сбежала с лестницы. Фройляйн Роттенмайер чуть помедлила в раздумье, а затем бросилась вслед за Детой. Она вдруг сообразила, что ей необходимо обсудить с теткой девочки кучу важных вещей, если ребенок и впрямь у них останется. А это уже случилось. От домоправительницы не ускользнуло, что тетка была твердо намерена оставить племянницу здесь.
Хайди по-прежнему стояла у двери. А Клара все это время внимательно к ней приглядывалась, сидя в своем кресле. Потом она поманила девочку к себе:
— Подойди сюда!
Хайди подошла к креслу.
— Как тебе больше нравится, чтобы тебя называли: Хайди или Адельхайдой?
— Меня зовут Хайди, и больше никак.
— Значит, я буду звать тебя Хайди, — сказала Клара, — по-моему, это имя тебе очень подходит, хотя я прежде никогда такого не слышала, да я и детей, похожих на тебя, тоже никогда не видела. У тебя всегда были такие короткие курчавые волосы?
— По-моему, да, — ответила Хайди.
— Ты рада, что приехала во Франкфурт? — продолжала спрашивать Клара.
— Нет, но завтра я все равно вернусь обратно и привезу бабушке белую булку, — доложила Хайди.
— Какая ты смешная! — воскликнула Клара. — Тебя ведь привезли во Франкфурт для того, чтобы ты осталась со мной и чтобы мы вместе учились. А это, кажется, будет очень весело, ты ведь даже читать не умеешь. По крайней мере, на уроках теперь будет повеселее. Хоть что-то новенькое. А то эти уроки — такая скучища, утро тянется бесконечно. Вот ты сама увидишь, каждое утро ровно в десять является господин кандидат и начинаются уроки, до двух часов. Это так долго! Даже сам господин кандидат иногда подносит книгу к самому лицу, как будто он вдруг стал ужасно близоруким, а это он просто зевает, прикрывшись книгой. А фройляйн Роттенмайер время от времени достает свой большущий носовой платок и прикрывает им лицо с таким видом, словно она глубоко захвачена темой урока, а на самом деле она тоже зевает. Тогда и на меня нападает зевота, но мне приходится с ней бороться, потому что если я хоть разочек зевну, фройляйн Роттенмайер тотчас же принесет рыбий жир и скажет, что у меня опять слабость. А хуже рыбьего жира ничего на свете нет, поэтому лучше зевоту скрывать. Но теперь мне уже не будет так скучно, я буду слушать, как ты учишься читать.
