Это моя школа - Ильина Елена Яковлевна (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Зоя не скупилась на похвалы звеньевым, а Надежда Ивановна, слушая ее, почему-то становилась все серьезнее и как будто озабоченнее. Она что-то тихо сказала Оле, и Оля спросила:
— Кто из вас, девочки, хочет еще что-нибудь сказать о работе звеньев или отряда?
Сразу поднялось несколько рук:
— Можно мне?.. Можно мне?..
Оля присела на краешек парты рядом с Валей Ёлкиной, а девочки, вставая, принялись по очереди добавлять то, о чем забыла сказать Зоя: она не рассказала, какое интересное письмо отряд получил от пионеров Чехословакии; Зоя совсем забыла, что в День Советской армии в отряд приезжал папа Ани Лебедевой и рассказывал, как он защищал Сталинград; Зоя не упомянула о том, что к Восьмому марта все девочки вышили своим мамам по салфеточке.
Когда все замолчали, Надежда Ивановна поднялась и сказала:
— Все это очень хорошо, девочки. Но вот мне бы еще хотелось знать: обсуждали ли вы в своих звеньях какие-нибудь интересные книги?
Звеньевые переглянулись друг с другом.
— Нет, — сказала Настя. — В моем звене не обсуждали.
— А ведь это очень интересно — обсуждать, — сказала Надежда Ивановна. — Тут и поспорить можно, и разные случаи из своей жизни вспомнить, и о будущем помечтать…
— Да, наверно, это хорошо… — сказал кто-то задумчиво и негромко.
— А твое звено, Катя? — спросила Надежда Ивановна. — Часто вы собирались?
Катя покраснела.
— Нет, не очень часто… Можно даже сказать, довольно редко. Очень трудно бывает всех собрать. Только назначишь сбор, а девочки и разбегутся…
Надежда Ивановна очень серьезно и даже строго посмотрела на Катю.
— А как ты думаешь, Катя Снегирева, отчего они разбегаются? — спросила она.
— Не знаю, — тихо ответила Катя.
— А в других звеньях тоже разбегаются?
— Разбегаются, — мужественно сказала Настенька Егорова.
А Валя Ёлкина только вздохнула.
— Так. — Надежда Ивановна посмотрела на всех трех звеньевых по очереди. — Давайте-ка попробуем разобраться, в чем тут дело. Скажи мне, Катя, охотно твое звено работало в библиотеке?
Катя на минутку задумалась.
— Сначала охотно, — сказала она. — Первый раз все пришли и работали почти два часа. Бумагу резали, клей варили… на электрической плитке. Марья Степановна нам объясняла, как надо подклеивать книжки по-настоящему, чтобы было точно из переплетной.
Надежда Ивановна кивнула головой:
— Что ж, это интересно. Ну, а во второй раз как было?
— Тоже ничего… Только уже не все пришли и раньше разошлись.
— А под конец?
— Под конец почти никого не осталось… я да Аня Лебедева.
— И долго вы еще работали?
— Нет, не особенно. Марья Степановна скоро сказала нам, что больше не надо.
Губы у Надежды Ивановны чуть-чуть поморщились, как будто она хотела улыбнуться.
— Пожалела вас, должно быть?
Катя смущенно пожала плечами. А Надежда Ивановна повернулась к Настеньке Егоровой:
— Ну а теперь ты, Настя, скажи мне по совести: как девочки у тебя в звене ухаживают за цветами?
— Обыкновенно, — сказала Настя и с некоторым удивлением посмотрела на Надежду Ивановну. — Когда надо было принести чернозем, горшки, отростки достать — все достали и все принесли. А Людмила Федоровна учила нас, как рассаживать…
— Понятно. Ну а как вы цветы поливаете? По очереди, наверно?
Настя кивнула головой:
— Да, по очереди. Только девочки часто забывают. Я больше сама поливаю. — Она виновато поглядела на старшую пожатую. — А вот Катины цветы и ёлочкины, то есть Вали Ёлкиной, я иной раз не поспею полить, и они от этого хуже растут…
Надежда Ивановна засмеялась. У нее были очень хорошие зубы — белые, ровные, тесно поставленные, и когда она смеялась, все лицо у нее точно освещалось. Засмеялась и Людмила Федоровна своим милым хрипловатым смехом, и Оля засмеялась, но при этом она почему-то хмурилась и смущенно поглядывала на сестру.
— Ну, что ж это у нас выходит, девочки? — все еще улыбаясь, спросила Надежда Ивановна. — Выходит, что звеньевые у нас очень хорошие — цветы поливают, книжки подклеивают. А вот звенья у них неважные — не хотят работать. Разбегаются, да и все тут… Может так быть?
— Не может! — в один голос сказали Катя, Настя и Валя.
— Не может, а случилось. И знаете, почему? Потому что вы совсем не заботились о том, чтобы на сборах всем было интересно. Вот, например, если бы во время подклейки кто-нибудь из вас читал вслух хорошую книжку, работать было бы куда приятнее. А если бы поливку цветов вы поручили тем девочкам, которые это любят, они бы этого не забывали. Ведь вот Валя Ёлкина не забывает кормить птиц…
— Никогда! — закричали девочки.
— Сама не позавтракает, а уж птиц накормит, — сказала Настя.
— Ну, вот видите. Надо, значит, понаблюдать, кто что любит и чем интересуется.
Надежда Ивановна быстрым, еле уловимым взглядом посмотрела на Олю, но Оля поймала ее взгляд и понимающе кивнула головой.
— Так выходит, что мы совсем плохо работали — просто никуда! — с огорчением сказала Настенька. — А мы и не знали.
Надежда Ивановна усмехнулась:
— Ну вот уж и «совсем плохо»! Не плохо, но можно работать лучше. Подумайте хорошенько и беритесь за дело — весело, с выдумкой. Весь год у вас впереди.
Она говорила так спокойно и уверенно, что девочки опять ободрились и повеселели. А вместе с ними повеселела и Людмила Федоровна. Видно было, что она вместе с каждой из своих звеньевых пересмотрела во время этой беседы весь прошлый год.
В классе на одну минуту стало тихо.
— Ну, девочки, — сказала громко Оля, выходя вперед, — давайте перейдем к перевыборам. Напомню вам: в совете должно быть пять человек — председатель, редактор, два члена совета и вожатая отряда. Вожатую, конечно, выбирать не надо. Она… то есть я, — Оля смущенно улыбнулась, — вхожу в совет и так, без выборов. Значит, нужно выбрать четырех человек. Подумайте хорошенько, кого бы вы хотели выбрать.
Девочки не стали долго думать. Все сразу задвигались, зашептались.
— Давайте Зою Алиеву!
— Катю Снегиреву…
— Настю Егорову…
Девочки шептались, дергая друг друга за рукава, за лямки передников.
— Тише, девочки, не шумите! — остановила их Оля. — Звеньевых не выдвигайте. Они в совет не входят.
— Почему?
— Потому что они и так достаточно заняты. Хватит с них работы в звене. К тому же они все равно будут приходить на совет отряда. Ну а Зою Алиеву запишем. Она как староста класса обязательно должна войти в совет. Кого еще вы предлагаете?
— Лену Ипполитову! — раздался дружный хор голосов.
И девочки, вставая с мест, принялись по очереди расхваливать Лену: она и отличница и подруга хорошая. А сколько стихов наизусть знает!
Оля взяла в руки кусочек мела и аккуратно вывела на доске две фамилии: «Алиева» и «Ипполитова».
— А еще кого? — спросила она, обернувшись к отряду.
— Нину! Нину Зеленову надо! — серьезно сказала Валя Ёлкина. — Во-первых, у Нины почти все пятерки. А во-вторых, она и в танцевальном кружке учится и физкультурница очень хорошая. Она такой будет флажконосец!..
Оля чуть недоверчиво посмотрела на маленькую кудрявую девочку, которая с такой настойчивостью выдвигала свою кандидатку. Но все-таки подошла к доске и написала третью фамилию: «Зеленова».
А с места уже поднялась Лена Ипполитова.
— Я предлагаю Кузьминскую, — сказала она. — Кузьминская учится на круглые пятерки, она очень серьезная девочка, много читает — больше всех…
Стелла обернулась к сидящим позади нее Кате и Наташе и прошептала тихонько:
— Ой, зачем меня? Не надо!
Но Оля этого не слыхала. Она кивнула Лене головой, сказала: «Очень хорошо», и написала на доске: «Кузьминская».
«Что это за Кузьминская? — думала Оля, морща лоб. — Кажется, я уже знаю у них всех отличниц: Лена, Стелла, Катя Снегирева, наша Настасья, Валя Ёлкина… А вот Кузьминскую, хоть убей, не помню…»
Ей почему-то и в голову не пришло, что Кузьминская — это и есть та самая Стелла, про которую так часто рассказывала дома ее сестренка. Настенька недолюбливала Стеллу, говорила, что она «воображает», и очень смешно показывала, как та щурится, улыбается одним уголком рта и медленно прогуливается по коридорам на переменке.
