Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Знаю, это ужасное нахальство и страшно непрофессионально с моей стороны, но… не дадите мне автограф, Розалинда? Дочка обожает ваши книги!
Глава 5
Наоми достала из сумки ручку и открытку. На открытке была я – сидела за письменным столом, подперев рукой подбородок, мечтательно глядя вдаль. И подпись мелким шрифтом: «Розалинда Хартлпул, детская писательница». Хоть рука и дрожала, я сумела вывести автограф с закорючкой. Я настоящая писательница, меня печатают – может быть, я тоже богатая и знаменитая!
Подтверждая мою догадку, Наоми взглянула на часы, а затем похлопала меня по плечу:
– Автограф-сессия у тебя в полчетвертого, так что времени в обрез – но животных посмотреть успеваем.
Меня так заворожили слова «автограф-сессия», что я шагала, не глядя по сторонам. А потом мы вошли в удивительное «Царство домашних животных» – и словно очутились в сказочной стране зверей. Целые отделы дизайнерских одежек для собак и кошек, еще один – с игрушками для них же: крошечными мышками, и резиновыми курицами, и мячиками, и палками, и гнущимися косточками.
Через окно во всю стену можно было заглянуть в специальный SPA-салон для питомцев. Мы посмотрели, как очень симпатичному маленькому йоркширу делают приятнейший расслабляющий массаж. Грумерша [13] ласково расчесывала кремово-белую собачью шерстку, пока та не стала напоминать медовое шелковое полотно. Терьерчик счастливо тявкнул и изящно схрумкал предложенное лакомство.
– Хочу этого песика! – показала Шлёпа. Грумерша как раз осторожно завязывала на тонкой собачьей шее усыпанный бриллиантами галстук-бабочку.
– Даффи не продается! – сказал заведующий. – Вообще-то это сэр Даффилд, наш самый важный клиент, и у него есть мамочка с папочкой, которые души в нем чают. Но у нас есть еще целый зал превосходных VIP-питомцев – и все они на продажу. Позвольте, я вас провожу.
Мы охали и ахали над всем зверьем: озорными щенками; хрупкими котятами; вислоухими кроликами; пискливыми морскими свинками; белыми мышами с беспокойными розовыми носиками; меховой шиншиллой, мягкой как пух; парой кокетливо воркующих друг с дружкой неразлучников и красно-зеленым попугаем, который прихорашивался и бормотал: «Красавчик, красавчик!»
– Где бизьянки? – спросила Моди, рассчитывая увидеть еще псаммиада, – но удовольствовалась и шиншиллой. Она захотела нести зверька в руках, но мы убедили ее, что ему будет безопаснее остаться в клетке. Тогда вместо шиншиллы она прижала к груди голубого плюшевого кролика.
Шлёпа в волнении расхаживала по магазину на своих каблучищах, ей хотелось всего, но выбрала она в итоге попугая.
– Буду его учить говорить! Шлёпа красотка, Шлёпа красотка, скажи: «Шлёпа красотка»! – повторяла она.
Попугай проницательно посмотрел на нее своим глазом-бусиной и решил, что лучше не связываться.
– Шлёпа красотка! Шлёпа красотка! – прокричал он.
Шлёпа завизжала от восторга. Попугай повторил ее визг на полной громкости – нам всем даже пришлось зажать уши.
Робби спрашивал, нет ли в магазине ручных львов или тигров, но его сердце успокоилось в собачьем отсеке. Он влюбился в трогательного щенка черного лабрадора с огромными карими глазами. Продавец открыл клетку, Робби подманил щенка и бережно взял его в руки. Пес задрал голову и в избытке нежности лизнул его в нос.
– Какой замечательный! – прошептал Робби со слезами на глазах.
Робби много лет выпрашивал у мамы собаку, но она говорила, мол, в нашей тесной квартирке только животных и не хватает.
Я решила, что тоже хочу щенка, но потом увидела крошечного сиамского котенка цвета сливок с бежевыми ушами и лапками – и поняла, что без этой девочки не уйду.
– Ну какая красавица! Обожаю ее! – воскликнула я. – Назову Крохой, раз она такая маленькая.
– Я своего назову Громилой, он вырастет большой и сильный и будет на всех моих врагов рычать, – сказал Робби.
– Моего попугая звать Горлан, – объявила Шлёпа.
– Очень подходящая кличка, – одобрила Наоми. Попугай все это время вопил как резаный. – А ты как назовешь свою шиншиллу, Моди?
– Бизьянка! – сказала Моди. Она пока не очень хорошо отличает один вид животных от другого.
Спуститься и дойти от служебного входа до машины нам помогала целая свита продавцов – сами бы мы не дотащили большие мягкие переноски с Крохой, Громилой и Обезьянкой и здоровенную витую клетку с Горланом. Запихнуть нас всех в лимузин была задачка не из легких, нам бы машину подлиннее. Но в конце концов, выполнив ряд сложных маневров – пока Бульдог со службой безопасности сдерживали толпу, – все влезли.
– Едем на Розалиндину автограф-сессию! – объявила Наоми.
– Дело важное! – улыбнулся мне шофер Боб. Он быстро довез нас от Найтсбриджа до Пикадилли – это совсем близко. Там есть огромный четырехэтажный книжный, но чтобы попасть внутрь, похоже, надо было постоять часов пять в очереди: длиннющий хвост из детей тянулся до площади Пикадилли-серкус, вокруг статуи Эроса – и в обратную сторону.
– С чего бы это такая очередь в книжный? – спросила я.
Наоми рассмеялась:
– Они все хотят увидеть тебя, Розалинда! Купить твою новую книгу и получить автограф.
– Это очередь за Розалиндой? – Шлёпа вылупила глаза.
– Нам тоже придется стоять? – спросил Робби.
– Нет, конечно, Робби. Мы войдем без очереди. Наверняка подадут какие-нибудь закуски, – сказала Наоми.
– А можно Громиле тоже закуски? – спросил Робби.
– А Крохе?
– А Бизьянке?
– А Горлану?
Наоми как-то устало вздохнула, но затем ободряюще нам улыбнулась:
– Думаю, можно устроить.
Бульдог чудесным образом раздобыл где-то еще телохранителей, чтобы усмирять особо рьяных фанатов, и наше сумасбродное шапито переправили из машины в необъятный книжный.
– Мы так рады, что вы согласились снова встретиться с читателями у нас, Розалинда! – сказал симпатичный стройный брюнет по имени Гэри. – Не подпишете сперва несколько книг для наших особых покупателей?
Он повел нас наверх, в служебное помещение. Там был накрыт стол с разными вкусностями: клубника, малина, маленькие инжиринки, чипсы, орешки, оливки, а еще шоколадные эклеры и пончики с кремом на один укус. Но я не видела ничего, кроме книг. Чудесная красная с золотом обложка, и название серебром – «Четверо детей и чудище», – и мое имя – Розалинда Хартлпул.
Я, дрожа, коснулась обложки. Это правда моя книга. На обратной стороне – та же фотография, что на открытке: мечтательный взгляд. Я открыла книгу и начала читать.
– А неплохо написано! – изумленно сказала я – и тут же густо покраснела. Прозвучало, будто я выделываюсь.
– Написано здорово, – сказал Гэри. – Не поставите свой автограф на титульном листе? Тут вот список наших особых покупателей, все имена перечислены. Подпишите, пожалуйста, по одной книге для Бруклина, Круза, Ромео и Харпер Севен [14] , еще две для Джуниора и Принцесс [15] , пару для Эппл и Мозеса [16] , одну для Мэддокса, Пакса Тьена, Захары, Шайло, Нокса и Вивьен [17] , одну для Блубелл [18] , одну для Сири [19] и одну для Лурдес [20] – она по-прежнему ваша большая поклонница.
Я строчила автографы, пока Шлёпа, Робби и Моди лопали угощение и следили за тем, как кормят и поят их питомцев. Моди потребовала, чтобы ее голубого плюшевого кролика тоже покормили. Кошечка Кроха между тем уютно устроилась у меня на коленях.
– Отлично, – сказал Гэри. – Готовы встретиться со своими почитателям?
Он проводил меня на первый этаж. Как только люди меня увидели, поднялся жуткий шум и суматоха, засверкали вспышки. Меня подвели к стулу, будто к трону, надпись на балдахине сообщала, что я – Розалинда Хартлпул, детский чудо-писатель. Я села на свой трон, взяла одну из десятка лежавших на столе ручек и улыбнулась девчонке, которая была первой в очереди. Гэри подозвал ее жестом и помог раскрыть «Четверых детей и чудище» на титульной странице.
– Привет, как тебя зовут? – спросила я.
