Принцесса льда - Ярцева Евгения Сергеевна (читаем книги онлайн .txt) 📗
– И победил? – спросила Маша.
– Победил бы, если бы судьи из Швеции и Швейцарии не опустили его на четвертое место. В итоге он оказался вторым. В знак протеста против судейского произвола отказался катать произвольную программу. Но, как говорится, конец – делу венец. А венцом соревнований были так называемые специальные фигуры.
– Тоже «школьные»?
– Нет, собственного изобретения. Каждый участник предоставлял судейской бригаде рисунки фигур, которые должен был перенести на лед. Они оценивались по новизне, трудности и исполнению. Увидев панинские чертежи, судьи дружно открыли рты и столь же дружно ломали головы, пытаясь уразуметь, каким образом возможно проложить эти фигуры по льду. Все четыре казались фантастическими, четвертая – невыполнимой. Слухи о панинской заявке разлетелись по катку. Взглянуть на чертежи мог любой фигурист или тренер. Сальхов с ними тоже познакомился. И тихо снялся с соревнований. А Панин получил рекордные за всю историю обязательных фигур оценки. Плюс золотую олимпийскую медаль. Плюс сбил с кого надо спесь. Перерыв окончен, – Сергей Васильевич легко поднялся на ноги. – Вернемся к нашим баранам.
Маша поднялась следом.
– Не больно приятно сталкиваться с заносчивыми соперниками… – он сделал короткую паузу, – …или коллегами. От их недоброжелательства никто не застрахован. Главное, помнить – придет время, когда «все напасти нам будут трын-трава».
Маша быстро взглянула ему в лицо. Ей почудилось или последние слова были с подтекстом?.. А Сергей Васильевич как ни в чем не бывало хлопнул в ладоши:– Готова? Крюк назад-наружу!
Глава 11 Медаль высшей пробы
Все это было интересно, но не слишком утешительно. О том, чтобы в обозримом будущем сбить спесь с кого бы то ни было, казалось, нечего и мечтать. Шли дни, недели, а Маша все чертила на льду «восьмерки», круги и параграфы со скобками и «тройками», отрабатывала дуги и перетяжки. Порой Сергей Васильевич надевал на нее непрозрачные очки и велел исполнять фигуры вслепую. И как будто не помнил своего обещания – начать подготовку к соревнованиям «на днях»… Скобки, выкрюки, петли плавали перед глазами на уроках, снились по ночам. Маше казалось, что она просидит на «школе» до самой пенсии.
Не лучше дела обстояли и в зале. Вместо того чтобы разучивать с Машей движения рук, которые накладываются на хореографическую дорожку шагов в произвольной программе, Ирина Владимировна без конца заставляла ее качать спину. Хотя на занятиях по ОФП – общефизической подготовке – упражнения на укрепление спины Маша делала наравне с остальными фигуристами.
– Крепкая спина – твой главный и единственный стержень, – повторяла хореограф. – Без него ни туда и ни сюда. Ни прыжков, ни вращений!
И переключалась на работу над выворотностью, необходимой для «кораблика» и других элементов, где коньки ставятся пятками друг к другу. Подолгу мучила Машу станком и растяжками, учила садиться на «правильный» шпагат, при котором не травмируются связки. Или задавала ей позы спиралей и заклонов. Однажды они битый час отрабатывали спираль в арабеске – все ту же «ласточку». Маша должна была стоять в «ласточке» неподвижно, как статуя, и так долго, как сможет. Потом в той же позе с отягощениями – гирьками на веревочках, – которыми Ирина Владимировна обвешала ее, как новогоднюю елку. Потом без отягощений, качаясь взад-вперед. И снова с отягощениями. То на одной ноге, то на другой. Пот заливал глаза, гимнастический купальник лип к спине; вдобавок Машу начало подташнивать.
Спас ее корреспондент какой-то спортивной газеты. Он влетел в зал на всех парах, как к себе домой. В ответ на вопросительно-негодующий взгляд Ирины Владимировны корреспондент жизнерадостно сообщил, что еще на прошлой неделе договорился с ней об интервью.
– Ах да, из головы вылетело, извините… Что ж поделать, передохни пока, – сказала она Маше и жестом пригласила корреспондента пройти в противоположный угол зала, где стояли кожаный диванчик и пара кресел.
Маша сползла спиной по стене. Жутко хотелось пить, но еще больше – сидеть неподвижно, раскинув как попало руки-ноги. Ирина Владимировна увлеченно рассказывала что-то корреспонденту, ее голос гулко разлетался по залу, как оперные рулады. «Всегда стараюсь, чтобы ученики не ощущали однообразия, чтобы им не было скучно», – донеслось до Машиных ушей. «Насчет однообразия она загнула, – фыркнула про себя Маша. – Но что не скучно – факт. Часами потеть – это очень интересно!»
После такой муштровки, назвать которую «хореографией» можно было лишь со здоровенной натяжкой, сдача нормативов на стадионе (девушки должны были бегать со скоростью пять с половиной метров в секунду и прыгать с места в длину минимум на сто восемьдесят пять сантиметров) казалась отдыхом. А занятия ОФП – курортом. Хотя упражнения тоже были не из легких. Десятки приседаний на двух ногах и на одной, в «пистолетике»; долгое стояние в полуприседе, с прижатой к стене ровной спиной; накачка пресса дюжиной способов; качание спины с застыванием в «рыбке». Для рук и плечевого пояса – лазание по горизонтальной лестнице и даже несколько упражнений с гантелями. Серии подходов Маша выполняла без труда, на стадионе прибегала к финишу первой, а в длину прыгала почти на два метра. В подготовке фигуристов были и прыжки в длину с разбега, и тройной прыжок с места и с разбега, и прыжки в высоту – «перекидной» и «ножницами». С одной стороны, они считались контрольными нормативами, по которым можно было судить о том, каков уровень «специальной прыжковой подготовленности» фигуриста; с другой стороны, в легкоатлетических упражнениях не было движений, которые, как говорил Сергей Васильевич, «совершенствовали бы способность тела к вращательным движениям вокруг продольной оси». Все же Маша рвалась доказать, что на стадионе может прыгать высоко, далеко и многократно. Но учить ее прыжкам на льду, похоже, никто не намеревался. С чувством собственной неполноценности она смотрела, как Вероника или Полина отрабатывают риттбергер, лутц и флип, отдельно и в каскадах, как стабильно они крутят три оборота, как редко допускают помарки. Раз Маша возвращалась от Ирины Владимировны и, подходя к раздевалке, услышала, как Вероника говорит:
– Интересно, с какой стати Васильич собирается пихнуть ее на «Хрустальный конек», раз она не призер первенства России?
– Так ведь заслуженный тренер имеет право заявить своего ученика без отбора, – это был голос Алены. – Помнишь, он тебя ставил на юниорское первенство. А меня – на этапы Кубка.
– Ну да, помню. Потому что мы умели кататься. А она…
Маша низко опустила голову, торопливо, словно виноватая, прошмыгнула мимо раздевалки, чтобы нечаянно не встретиться с кем-нибудь из них взглядом.
На ее счастье, Алена с Вероникой отправились в хореографический зал (Полина торчала там с самого утра – Ирина Владимировна билась над ее хореографической дорожкой), и Маша вышла на лед в одиночестве. Волков чаще, чем с остальными, занимался с ней индивидуально: берег от чужих глаз, не выставлял на всеобщее обозрение ее возню со «школой».
И тут раздалось, как гром небесный:
– Давай тройной тулуп!
Маша разогналась, перешла на ход назад…
– Знаешь, как ты на прыжок заходишь? Подкрадываешься. Настороженно, исподволь. Как тать в ночи. А для прыжка что главное? Разбег. Широкий, энергичный!
Маша начала новый разбег. Сергей Васильевич ее подначивал: «Да-вай-да-вай-да-вай!» – и в этот момент смахивал на футбольного болельщика, который весь подался вперед и предвкушает, как его команда вот-вот забьет гол. Только что не распевал «Оле-оле-оле-оле, Россия, вперед!».
– Шире шаг! Как будто собираешься взлететь в стратосферу! Оттолкнулась – и в космос! К звездам!
Достать до звезд не удалось – Маша недокрутила пол-оборота.
– Стоп, – по своему обыкновению, он сухо хлопнул в ладоши. – Что в прыжке главное? Толчок! – хотя полминуты назад отдавал пальму первенства разбегу. – Точный толчок – это… – он стал загибать пальцы, – движение вверх – раз, вперед – два и вокруг своей оси – три. Почему мы прыгаем? Потому что делаем стопорящее движение коньком. Теряем горизонтальную скорость, чтобы получить вертикальную. А у тебя стопорящее движение какое? Вялое, как у сомнамбулы. Потому и амплитуда при повороте недостаточная. Голову, плечи, руки, всю верхнюю часть туловища надо поворачивать энергично, не абы как! Иначе вращение получаешь слабенькое, отсюда постоянные недокруты. Жалеешь себя. А ты не жалей! Чтобы впоследствии не пришлось пожалеть, что не приучила себя к эффективному приему!
