Домик в прерии ч.1 (Маленький домик в Больших Лесах) - Уайлдер Лора Инглз (книги TXT) 📗
Это была та самая лавка, куда папа отвозил шкурки Когда они вошли, лавочник встретил папу, как старого знакомого. Он вышел из-за прилавка и заговорил с ним и с мамой. И тут Мэри и Лоре настало время показать, какие они воспитанные девочки. Мэри проговорила:
— Здравствуйте.
А Лора словно онемела.
— Какая у вас хорошенькая девочка. — сказал лавочник папе с мамой и стал любоваться Мэриными золотистыми локонами. Про Лору и ее темные локоны он ничего не сказал. Они были совсем некрасивые.
В лавке было на что посмотреть. На длинных полках вдоль одной стены лежали красивые разноцветные ситцы — розовые, голубые, красные, лиловые и коричневые. На полу вдоль дощатых прилавков стояли бочки с гвоздями, круглой серой дробью и деревянные ведра с леденцами, лежали мешки с солью и с фабричным сахаром.
Посреди лавки стоял плуг. Он был сделан из полированного дерева с блестящим широким лемехом. Возле плуга лежали железные топоры, молотки, пилы и всевозможные ножи — складные, охотничьи, кухонные и ножи для свежевания туш. Было также множество больших сапог и маленьких сапожек, больших туфель и маленьких туфелек.
Все это и за целую неделю не рассмотреть. Лора даже не знала, что на свете есть столько всяких вещей.
Папа с мамой долго выбирали покупки. Лавочник снимал с полки один рулон за другим и расстилал перед мамой яркие пестрые ситцы, а она мяла их пальцами и приценивалась. Лора и Мэри тоже смотрели, но ничего не трогали. Каждый новый цвет и узор был красивее другого. А сколько их было! Лора не могла понять, как мама сможет что-нибудь выбрать.
Наконец мама выбрала папе два сорта ситца на рубашки и коричневую парусину на куртку. Потом взяла еще белой материи на простыни и нижнее белье, а папа решил купить маме ситца на фартук.
— Да что ты, Чарльз, мне совсем не нужен фартук! — воскликнула мама, но папа засмеялся и сказал, что если она не выберет себе сама, то он купит ей ярко-красный ситец с крупным желтым узором. Мама улыбнулась, залилась румянцем и взяла кусок светло- коричневого ситца с узором из розочек с листочками.
Потом папа взял себе подтяжки и табаку для трубки, а мама отложила фунтик чая и кулек сахара на случай прихода гостей. Этот сахар был тоже коричневый, но не такой темный, как кленовый, который едят каждый день.
Когда все покупки были сделаны, лавочник подарил Мэри и Лоре по леденцу. Они так удивились и обрадовались, что не могли вымолвить ни слова, а только стояли и смотрели на свои конфеты Наконец Мэри вспомнила, что надо сказать «спасибо». Лора сказать ничего не могла. Все ждали, но она молчала, и наконец маме пришлось спросить:
— Что надо сказать. Лора?
В ответ Лора открыла рот и еле слышно прошептала:
— Спасибо.
После этого все они вышли из лавки. Оба леденца были в виде белых, плоских, очень тонких сердечек. На каждом красными буквами были напечатаны какие-то слова. Мама их прочитала. На леденце Мэри было написано:
Словно ты, милы цветы.
Я же — сладок, словно ты!
А на Лорином — «Сладкая конфетка для моей подружки».
Леденцы были совсем одинаковые, только одна надпись была длиннее другой.
По глубокому песку папа, мама и Мэри с Лорой вернулись к фургону. Папа накормил лошадей овсом, который припас им на обед, а мама открыла коробку с провизией.
Все уселись на теплом песке возле фургона и поели сэндвичей с сыром, крутых яиц и печенья. Волны озера Пепин набегали на берег к их ногам и с тихим шорохом откатывались обратно.
После обеда папа вернулся в лавку поговорить с другими мужчинами. Мама укачивала Крошку Кэрри, а Лора с Мэри носились по берегу озера и собирали красивые камешки. Камешки были круглые и гладкие, потому что волны без конца перекатывали их взад-вперед. В лесу таких красивых камешков не было.
Когда Лора находила красивый камешек, она прятала его себе в карман. Камешков было так много, что карман постепенно наполнился. Потом папа позвал девочек, и они бегом вернулись к фургону. Лошади были уже запряжены, и пора было ехать домой.
Лора не могла нарадоваться своим прекрасным камешкам, но, когда папа взял ее на руки и посадил в фургон, случилась беда.
От тяжелых камешков карман у Лориного платья оторвался и упал, а камешки рассыпались по всему фургону. Лора заплакала — ведь она порвала свое лучшее платье.
Мама положила Крошку Кэрри на руки папе и подошла посмотреть на дырку.
— Не плачь, Лора, все будет в порядке. Я его зашью, — сказала она и показала Лоре, что все платье цело, а оторвался только карман — маленький мешочек, пришитый изнутри и свисавший с пояса. Порвалось по шву. Мама сможет пришить карман на место, и он будет как новый.
— Собери свои камешки. Лора, и в другой раз не жадничай. — сказала мама.
Лора собрала камешки обратно в карман и положила его себе на колени. Она ничуть не обиделась, когда папа засмеялся и сказал ей, что только жадины берут больше, чем могут унести.
С Мэри никогда ничего такого не случалось Мэри была хорошая девочка, она никогда не пачкала свои платья и всегда примерно себя вела. У Мэри были красивые золотистые локоны, и на ее леденце было написано целое стихотворение.
Она сидела на доске рядом с Лорой, вся такая хорошая, милая, чистенькая, аккуратная, и Лора подумала, что это несправедливо.
Но день был такой чудесный — самый чудесный день во всей Лориной жизни! Она думала о прекрасном озере, о городе, который только что видела, и об огромной лавке, битком набитой всякой всячиной. На коленях у нее лежал мешочек с камешками и сердечко из леденца, аккуратно завернутое в носовой платок. Дома она спрячет его и сохранит навсегда. Разве такую замечательную конфету можно есть?
Фургон трясся через Большие Леса по дороге к дому. Солнце село, в лесу стало темнеть, но сумерки еще не успели спуститься, как взошла луна.
Но девочки ничего не боялись, потому что папа взял с собой ружье.
Мягкий свет луны пробивался сквозь верхушки деревьев. и впереди на дороге мелькали пятна света и тени. Топ-топ, хлоп-хлоп — весело стучали подковы лошадей.
Лора и Мэри ничего не говорили, потому что они очень устали. Мама молча держала на руках спящую Крошку Кэрри, а папа тихонько напевал.
Лето
Пришло лето, и люди стали ходить друг к другу в гости. Иногда из Больших Лесов приезжал верхом дедушка, дядя Генри или дядя Джордж. В такие дни мама готовила на обед побольше еды, и обед длился дольше обычного. Папа и мама сидели и разговаривали с гостем, а потом возвращались к работе.
Иногда мама разрешала Лоре с Мэри перейти через дорогу, спуститься с холма и навестить миссис Петерсон. Петерсоны поселились здесь совсем недавно. Дом у них был новый и всегда чисто прибранный, потому что у миссис Петерсон не было маленьких девочек, которые вечно переворачивают все вверх дном. Миссис Петерсон была шведкой. Она показывала Мэри и Лоре красивые кружева, разноцветные вышивки и фарфоровую посуду, которые она привезла из Швеции.
Миссис Петерсон говорила с девочками по-шведски, они отвечали ей по-английски, но все отлично понимали друг друга. Когда девочки уходили, миссис Петерсон давала каждой по свежему печенью, и по дороге домой они медленно откусывали по кусочку.
Половинку своего печенья Лора съедала сама, а вторую половинку оставляла Крошке Кэрри. Мэри тоже оставляла половинку печенья Крошке Кэрри. Поэтому Крошка Кэрри получала две половинки, то есть целое печенье.
________
Иногда кто-нибудь из соседей заранее предупреждал, что собирается к ним всей семьей на целый день. Мама делала уборку, варила побольше еды и доставала пакетик с покупным сахаром. Утром назначенного дня к воротам подкатывал фургон, и тогда Мэри и Лоре было с кем поиграть.
