Встречи в тайге - Арсеньев Владимир Клавдиевич (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Уже две недели мы шли по тайге. По тому, как стрелки и казаки стремились к жилым местам, я видел, что они нуждаются в более продолжительном отдыхе, чем обыкновенная ночевка в лесу. Поэтому я решил сделать здесь дневку. Узнав об этом, стрелки стали располагаться в юртах. Обычные на биваках работы тут не были нужны: не надо было ставить палатки, рубить хвою, таскать дрова. Казаки разулись и сразу стали варить ужин.
Вечером возвратились с охоты два молодых удэхейца и сообщили, что недалеко от стойбища они нашли следы кабанов и завтра собираются устроить на них облаву. Охота обещала быть интересной, и я решил пойти вместе с ними. Удэхейцы готовились к охоте. Они перетянули ремни у лыж и подточили копья. Так как выступление было назначено до восхода солнца, то после ужина все легли спать.
Было еще рано, когда я почувствовал, что меня кто-то трясет за плечо. Я проснулся. В юрте ярко горел огонь. Охотники уже приготовились; задержка была только за мной. Я быстро оделся, напился чаю и вместе с ними вышел на берег реки.
Удэхейцы шли впереди, а я — следом за ними. Пройдя немного по реке, они свернули в сторону, затем поднялись на небольшой хребет и спустились в соседний распадок. Тут охотники стали совещаться. Потом они пошли уже тихо, без разговоров.
Через полчаса стало совсем светло. В это время мы как раз дошли до того места, где накануне юноши видели следы кабанов. Надо заметить, что летом дикие свиньи отдыхают днем, а кормятся ночью. Зимой — наоборот: днем они бодрствуют, а ночью спят. Значит, вчерашние кабаны не могли уйти далеко.
Началось преследование.
Впервые в жизни я видел, как быстро удэхейцы ходят по лесу на лыжах. Я начал отставать от охотников и вскоре совсем потерял их из виду, но это меня не смущало. Я не торопясь шел по их лыжне.
Через полчаса я устал и сел отдохнуть. Вдруг позади меня раздался какой-то шум. Я обернулся и увидел двух кабанов, мелкой рысцой пересекающих лыжный след. Я быстро поднял ружье и выстрелил, но промахнулся. Испуганные кабаны бросились в сторону. Не найдя крови на следах, я решил их преследовать.
Минут через двадцать я догнал кабанов. Они, видимо, устали и с трудом шли по глубокому снегу. Вдруг животные почуяли опасность, и оба разом, словно по команде, быстро повернулись ко мне головами. По тому, как двигали они челюстями, и по тому звуку, который долетал до меня, я понял, что они подтачивали клыки. Глаза у кабанов горели, ноздри были раздуты, уши насторожены. Будь передо мной один кабан — я, может быть, стрелял бы, но тут было два секача. Несомненно, они бросятся мне навстречу. Я воздержался от выстрела и решил подождать более удобного случая. Кабаны перестали щелкать клыками; они подняли кверху морды и стали принюхиваться, потом медленно повернулись и пошли.
Тогда я обошел их следы стороной и снова догнал их. Кабаны остановились опять. Один из них клыками стал рвать кору на валежнике. Вдруг животные насторожились, издали короткий рев и пошли прокладывать дорогу влево от меня. В это время я увидел четырех удэхейцев. По их лицам я понял, что они заметили кабанов. Я присоединился к ним.
Кабаны не успели уйти далеко. Они остановились и приготовились к обороне. Охотники обошли их кругом и стали сходиться к центру. Это заставило кабанов бросаться то в одну, то в другую сторону. Наконец они не выдержали и бросились на людей, чтобы прорвать осаду.
С удивительной ловкостью удэхейцы ударили их копьями. Одному кабану удар пришелся прямо под лопатку, а другой был ранен в шею. Раненый кабан ринулся на охотника. Молодой удэхеец старался сдержать его копьем. Послышался короткий сухой треск — древко копья было перерезано клыками кабана, как тонкая хворостинка. Охотник потерял равновесие и упал лицом вперед. Кабан метнулся в мою сторону. Я поднял ружье и выстрелил почти в упор. На счастье, пуля попала прямо в голову зверя.
Тут только я заметил, что удэхеец, у которого кабан сломал копье, сидел на снегу и зажимал рукой рану на ноге. Из раны обильно текла кровь. Когда кабан успел царапнуть его клыком, не заметил и сам пострадавший. Я сделал ему перевязку, а удэхейцы наскоро устроили бивак и натаскали дров. Один человек остался с раненым, другой отправился за нартами, а остальные — снова на охоту.
Рана, нанесенная охотнику, не вызвала на стойбище тревоги — жена смеялась и подшучивала над мужем. Случаи эти так часты, что на них никто не обращает внимания. На теле каждого мужчины можно найти следы кабаньих клыков и медвежьих когтей.
Охота на тигра
В этот год на Анюе было много тигров. Они вели себя крайне дерзко и осмеливались приближаться к человеческому жилью. Недели за две до нашего прихода один зверь проявил удивительную назойливость. Он повадился чуть ли не ежедневно навещать удэхейцев, и часто среди белого дня. Удэхейцы сначала с полной серьезностью убеждали его оставить их в покое, потом стали грозить ему копьями и огнестрельным оружием. Однако и это не помогало.
Тигр ходил по другому берегу реки, ложился на льду против юрты, зевал и пугал людей.
Как-то вечером одна женщина хотела было выйти из юрты за водой. Едва она приоткрыла дверь, как увидала полосатое чудовище совсем близко от жилища. Она быстро захлопнула дверь. Тогда один из удэхейцев проделал ножом отверстие в корье юрты и сквозь него выстрелил в тигра. Зверь упал, но тотчас поднялся и пополз по льду реки. Наутро его нашли издохшим на другом берегу. Удэхейцы прикрыли его снегом и по сторонам выставили два кола со стружками, чтобы дать знать проходящим людям, что место запретное, а сами отошли немного ниже по течению, где я и застал их всех в сборе.
Когда мне рассказали об этом, я отправился к тому месту, где лежал тигр. Это был великолепный рослый самец. К сожалению, шкура его совсем погибла — шерсть из нее лезла большими клочьями. Я хотел было взять скелет животного, но это встревожило удэхейцев, Они говорили, что делать этого нельзя, что им житья не будет от других тигров, которые станут мстить за надругательство над их сородичем.
Дня через два я все же отправился к мертвому зверю, но уже не нашел его. На том месте, где лежал тигр, была большая промоина: темная вода быстро и бесшумно бежала под лед.
Мы с Крыловым отправились на разведку.
Скоро я заметил два следа: один большой — старый, другой поменьше — свежий. Следы шли по рытвинам и каналам в ту и другую сторону, шли поперек, делали круги и возвращались обратно.
В одном месте мы натолкнулись на совершенно свежий след зверя. Крылов спустил собаку Кады, которую мы взяли с собой, но она не бросилась вперед, а глубоко уткнувшись носом в снег, принялась обнюхивать каждую веточку, мимо которой мы проходили. Через минуту Кады опять пошла по рытвинам, затем остановилась и стала прислушиваться. Раза два она ложилась на брюхо, поджав под себя лапы. Настроение собаки передалось и нам. Кады не решалась идти вперед, и мы тоже остановились в томительном ожидании. Прижав уши, собака стала озираться по сторонам, потом вдруг торопливо побежала назад и, обойдя Крылова, плотно прижалась к моим ногам. Я стал гладить ее и почувствовал, что она дрожит.
Тигр был где-то поблизости.
Мы оба замерли на своих местах, напрягая слух и зрение, но ни малейший шорох не нарушал глубокой тишины леса. Вдруг в тайге гулко щелкнуло мерзлое дерево. Словно электрический ток пронизал меня от головы до ног. Крылов круто повернулся в сторону шума. Собака вздрогнула и еще теснее прижалась к нам. Мы не сразу поняли, что это была шутка мороза.
Кады снова пошла вперед. Она шла по кривой. В центре описываемого нами круга находился огромный тополь, который рос наклонно. Можно было подумать, что он лежит на земле. Около тополя снег был примят, местами изрыт, а между деревом и землей что-то виднелось. Мы остановились. Я нагнулся и поднял с земли мерзлый клубень какого-то корневища. Крылов взял его и бросил в тополь, но там было по-прежнему тихо. Тогда мы подошли к дереву смелее.
