Красные лошади (сборник) - Погодин Радий Петрович (полная версия книги txt) 📗

Отдайте, твёрдо сказал Пестряков Валерий.

Ты опять за своё? Дядя Федя руками взмахнул. Как я буду заниматься изобразительным творчеством без удивления?

Вы по памяти, посоветовал Пестряков Валерий.

Если по справедливости, произнёс за окошком Аполлон Мухолов, то вы, Фёдор Иванович, уже устарели для творчества. Старость не радость. А удивление, о котором вы сейчас говорили, происходит от невежества и бескультурья.

Дядя Федя возмутился. Дядя Федя высунулся в окно.

Я устарел? Кто это говорит? Ты почему вернулся? Что, Аполлошка, хлебнул горя? Не выдержал трудностей морской жизни?

Удивление простейшая эмоция, пробрюзжал воробей.

Вот и отдай его Пестрякову. Командую. Раз на раз. Два на два. Аполлошка без удивления ура!.. Это я устарел? Я вам ещё покажу! Гришка, я помчался к художнику Мартиросяну за консультацией. Дядя Федя выскочил на крыльцо и уже на крыльце сказал: Глупый ты, воробей, исключительно глупый. Удивление радость разума.

Аполлон Мухолов повертел головой, позёвывая. А Пестряков Валерий порозовел вдруг. Глаза его расширились, в них засветилось нечто такое, чем должен владеть всякий поступающий в первый класс.

Ну и дела! голос Пестрякова Валерия был похож на глубокий вздох после долгого недышания.

Гришка смотрел на Пестрякова и любовался.

Воробей Аполлон Мухолов заметил с сарказмом:

Пестряков, у вас теперь глупый вид.

Не задевай! Это сказал щенок Шарик. Он лежал у порога и уже мечтал, как они с Пестряковым Валерием поедут в Сомали охотиться на большого льва. А может быть, отыщут его где-нибудь в здешней местности.

Может быть, мы не будем его кусать, думал Шарик. Может, мы с ним подружимся. Конечно, лев из кошачьих зверей, но всё-таки он не кошка

Пестряков Валерий сел на лавку рядом с Гришкой. Ткнул его в бок локтем, плечом толкнул и воскликнул:

Ну, дела!.. Лизка сейчас перед корреспонденткой из Новгорода выкаблучивается. Три банта на голову нацепила и врёт Ну, дела!

Дядя Федя сколотил подрамник, натянул холст, загрунтовал его, спросив рецепт у художника-живописца Мартиросяна, и написал картину в ярких красках. Картина называлась День моей жизни. На ней были бурые, как пахота из-под снега, пятна с пронзительными синими прожилками, сиреневые зигзаги, красные змеи, голубые проталины и зелёные взрывы, не просто зелёные, но кислые, как уксусная кислота. По всем этим краскам, искореженно-сжатым, как сплетённые пальцы воюющих рук, в самых тугих узлах были явственно нарисованы мелкие человечки то ли с красными волосами, то ли в алых шапочках.

Опыта у меня мало, сказал дядя Федя. Не полный день на картину поместился, только раннее утро. Может, дальнейшее поверху нарисовать, пунктиром?

Гришка спросил:

Что ранним утром случилось?

Дядя Федя повернул к нему перепачканное краской лицо.

На рассвете мы взорвали эшелон с горючим. Цистерны в болото вползли. Болото горело, шипело и трещало, как масло на сковороде, если ещё воду на сковороду брызнуть. Кочки по воздуху порскали, объятые пламенем. Нам уходить было некуда, только через болото После этого мы отступили к Окуловке, раненых унесли.

Гришка сказал:

Ясно.

Аполлон Мухолов и тут проявил иронию:

Вам, Фёдор Иванович, лучше всего безразмерную картину создать, вроде киноленты. Но не в этом вопрос. Что это за человечки нарисованы в красных шапочках?

Партизаны же! крикнул Гришка. В дыму и в огне!

Дядя Федя отвернулся от Гришки и от картины, в окно уставился. Загрустил, что ли?

Тут нарисовано всё, что перед глазами. Я впереди шёл. Дым, стало быть, кочки те, вода, огонь Дышать нечем гарь.

И всё-таки что они значат?

Гномы! догадался Гришка.

А где это вы видели гномов? спросил Аполлон Мухолов. Если мы даже перейдём на рассмотрение темы в мифологическом плане и то.

Что и то? грустно спросил дядя Федя.

Аполлон Мухолов приосанился.

Вам, как начинающему художнику, следовало бы знать, что гномы, тролли и эльфы водятся лишь в заграничной мифологии. В русской жизни и в былинах таких существ не замечено.

Дядя Федя посмотрел на воробья терпеливым, тоскующим взглядом.

А кто же, по-твоему, вокруг нас бегает в красных шапочках?

Аполлон Мухолов от неожиданности икнул.

Как, спросил он, бегают?

Просто бегают, ответил дядя Федя. И шмыгают. А также шныряют. В красных шапочках.

Ну, знаете! Аполлон Мухолов перья распушил. С вашим воображением! Впрочем, наверное, к старости всё вокруг начинает шнырять и шмыгать.

А я всегда заявлял, что ты, Аполлошка, начётчик и формалист, сказал дядя Федя. Если ты в живописи не понимаешь, зови художника Мартиросяна.

Аполлон Мухолов вздорно чивикнул и полетел в деревню.

Гришке очень нравилась дяди Федина картина, поэтому он с тревогой ожидал прихода художника. Но Аполлон Мухолов пришёл не с художником, а с милиционером товарищем Дудыкиным и его замечательной розыскной собакой по кличке Акбар.

Ты кого привёл? спросил дядя Федя.

Кого надо, заносчиво ответил Аполлон Мухолов. Художник Мартиросян сам синих лошадей рисует. Вы с ним заодно. А этого не бывает!

Паршивый ты воробей, сказал дядя Федя. Уселся к окну, сделал скучное лицо и скомандовал: Дудыкин, Яшка, давай. Критикуй картину.

Милиционер товарищ Дудыкин долго на картину смотрел, щурился, бровью дёргал. Воробей Аполлон Мухолов скакал по верху подрамника, суетился и всё сказать что-то хотел.

Справедливости ради я промолчу, наконец сказал он, словно уже одержал победу.

А что? Милиционер товарищ Дудыкин взял табуретку, сел на неё крепко. Дядя Федя, нам нравится. Нам думается это неплохо.

Ты за себя говори, проворчал дядя Федя, смягчаясь.

Факт чувствовал, сказал Акбар.

Про меня картина Ранним утром я один на один с браконьером по кличке Глухарь. У него двустволка. Я без оружия. Поздней осенью дело. Холод и сырость. Не предполагал я, что у меня воспаление лёгких, думал, так себе кашель. Взяли мы его, чёрта. Силён был, силён. Ему бы железо на стадионе бросать, побивать мировые рекорды, а он душегубец. Не только взрослых лосей лосят не жалел. Вот он, милиционер товарищ Дудыкин погладил Акбарову голову, он из кустов в самый критический миг выскочил. Он меня искать пошёл самостоятельно, потому что без меня скучал и мою болезнь чувствовал.

При чём тут это? чивикнул Аполлон Мухолов.

Оно и есть, ответил ему милиционер товарищ Дудыкин. Потом меня в райбольницу отправили температура у меня оказалась критическая.

Согласен. Но зачем тогда эти мелкие человечки? Нет их! Не только в натуре, даже в русских народных сказках они отсутствуют!

Разве! Милиционер товарищ Дудыкин посмотрел сначала на своего верного пса Акбара, который ухмылялся едва заметно, потом обвёл глазами дяди Федино жильё. А кто же тогда бегает вокруг нас в красных шапочках? спросил он.

Никого нет! Никого! закричал Аполлон Мухолов. И не может быть! И сам себя клюнул в палец, не справившись с нервами. Клюнул и снова в деревню понёсся.

Наверное, за живописцем, сказал Гришка.

Но Аполлон Мухолов привёл в дяди Федин дом председателя колхоза Подковырина Николая Евдокимовича, известного на весь район трезвыми, продуманными суждениями. Николай Евдокимович долго смотрел на дяди Федину картину. Потом головой потряс.

Память у тебя, старик, беспощадная. Один жеребёнок сгорел. Остальных лошадей мы успели вывести. Ведь успели же!.. Зачем укоряешь? И замолчал.

Он так долго молчал, что Аполлон Мухолов не выдержал, спросил:

Кто вокруг в красных шапочках бегает?

Как кто? Председатель поднял на Аполлона усталые от забот глаза. Мормыши бегают Иногда их называют шнырями.

Аполлон Мухолов упал с подрамника, хорошо, на спину Акбару, который всё так же едва приметно ухмылялся.

Гришка принялся таращиться по углам, но ничего, кроме предметов обихода, не разглядел.

Аполлон их не видит, и я не вижу, подумал Гришка. Аполлон понятно: он теперь зловредным стал, ироничным. А я почему не вижу? Наверно, зрение у меня ещё слабое.