Пусть шарик летит - Саутолл Айвен (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗

Но глаза полицейского, как колючая проволока, удерживали его. «Ты останешься там, где ты есть, Джон Клемент Самнер». Он почти слышал эти слова. Полицейский все сильнее сгибался. Казалось, он вот-вот переломится: одна рука вокруг ствола, нога зажата в ловушке. Если бы он снял ботинки, как ему советовал Джон, ничего бы такого с ним не случилось. Слишком он глуп или слишком горд, чтобы сказать это людям на земле?

Снизу кто-то крикнул:

— Обо всем договорились! Спасатели выезжают из Мельбурна! Теперь это дело времени.

— Сколько им понадобится? — спросил констебль.

— Час.

— Прекрасно.

Снизу никто не мог разглядеть его ногу. Какая глупость, что они ничего не знают. Не знают, что он в западне, как кролик с зажатой железными челюстями лапой.

— А его родители? Дозвонились до них?

— Они сами позвонили из города и, кажется, не удивились. Миссис Самнер сказала, что она так и знала. Была совершенно уверена. Если она была уверена, почему она оставила его одного? Они приедут, как только смогут. Как мальчик?

Полицейский посмотрел вверх. Его глаза искали глаза Джона.

— Не знаю.

— Неужели вы не можете привязать его к ветке?

— Я не птица.

— Так бросьте ему веревку, он сам себя привяжет.

— Он же упадет, стараясь ее поймать. Пошевелите мозгами. Он слишком высоко.

— Здесь парнишка, который говорит, что заберется и принесет ему веревку. Если эта ветка слишком тонка для вас, почему не дать веревку мальчику?

— Никто не полезет. Незачем это.

— Почему?

— Я сказал «нет».

— Слов нет для вашего упрямства. Этот мальчик умоляет, чтобы ему позволили.

— Будьте человеком, констебль Бэрд. Джон мой друг. — Это был Сисси Парслоу.

— Нет!

— Пожалуйста, констебль.

— Да заткнитесь вы все. Убирайтесь прочь!

Джон увидел глаза полицейского: что-то в них изменилось. Это толпа его так ожесточила. Толпа не расходилась. На то она и толпа. Приказ в глазах полицейского оставался прежним: «Не двигаться. Не пытаться».

Джон прижимался к своей ветке, она гнулась и раскачивалась на ветру, а полицейский давил его своим взглядом: «Нет, нет, нет».

Он всем говорил «нет», а сам изнемогал от боли.

— Глупый вы человек, — сказал Джон негромко. — Пожалуй, взрослые глупее детей. Все равно я спущусь. Хочу спуститься сам.

«Нет», — говорил полицейский глазами. Все и всегда говорят Джону Клементу Самнеру «нет». Такая у них привычка. Не могут они иначе. «Ведь я же сюда поднялся. Я и спущусь».

Он знал, что это случится, потому что кровь в его жилах побежала быстрее. Мысленно он был уже на полпути вниз. Было ощущение, что он спускается, хотя все еще лежал на ветке.

«Только посмей!» — говорили глаза полицейского.

«Плевал я на вас, констебль Бэрд», — про себя пробормотал Джон.

— А если он и в самом деле упадет? Что тогда?

Джон соскользнул с ветки, и она оказалась у него под мышками.

— Назад! — крикнул полицейский.

Ногами Джон пытался найти идущую ниже ветвь. Было похоже, что он ощупью бредет в темноте или крутит педали несуществующего велосипеда.

— Поднимись снова. Подтянись. Побойся Бога, мальчик, что ты делаешь?

— Он соскользнул! — завопил кто-то на земле.

— У него припадок.

— Смотрите, смотрите!

— Поднимитесь к нему, констебль. Вы должны попытаться.

Ветви не было. Джон не мог достать ее ногами.

— Ты должен вернуться, Джон. Залезть на дерево может каждый. Трудно другое — слезть.

Джон крутил педали в пустоте. «Залезть на дерево может каждый. Трудно другое — слезть». Подло было так говорить. Ударь его констебль Бэрд, он не сделал бы больнее.

Джон не мог подтянуться на свою старую ветку. Сил для этого не было. Но где-то внизу должна же быть ветвь. Может, она шла поперек. Он раскачивался и пальцами ног ощупывал все пространство. Для этого нужны были нервы, не силы. Ему не было страшно. Вроде и не он все это проделывал.

— Плевал я на вас, — шипел он. — Я иду вниз.

— Нет, Джон!

Он качнулся еще раз, уже зная, где ветвь, и, тяжело дыша, закрыв глаза, крепко встал на нее ногами.

— Поднимитесь к нему, констебль. Бога ради, попытайтесь!..

— Заткнитесь!

Медленно соскальзывая вниз и нещадно обдирая кожу рук, Джон укорачивал расстояние до ветки, пока не закрепился на ней в позе богомола, [13]опираясь локтями и ладонями. Одна его часть была объята ужасом, другая — совершенно бесстрашна.

Здесь не слышны были человеческие голоса, только дождь, падавший на листву и на крыши, только ветер. Не доносился даже шум транспорта с Мейн-стрит.

Джон отпустил ветку, оттолкнулся, как лодочник от берега, и, широко раскинув руки, упал в гущу листвы. Его подбросило, как мячик, а ветвь под ним заскрипела и изогнулась, словно пытаясь его сбросить. Джон прижался к пей всем телом, вцепился в нее зубами и ногтями. Все пуговицы с его рубашки отлетели. В рот набилась листва, в руках оказались кусочки коры, но он не упал.

Душа его пела. То были восторженное ликование и дерзкий вызов.

— Эй вы там! Эй вы!

Он посмотрел на полицейского и нарочно засмеялся ему прямо в лицо. Оно было пепельно-серым. Джон двинулся по ветке, раскачивая ее вверх-вниз. Снизу послышались разгневанные голоса:

— Прекрати это! Ты что, с ума сошел?

Кричал Перси Маллен:

— Слушай, Джон. Ты что, спятил? Ну что ты докажешь, если разобьешься?

Джон проскользнул сквозь листву своей ветки и опустил ноги на крепкий сук. На руках была кровь. «Не буду я заниматься своей моделью. Не стану я делать этот дурацкий проект».

Он оседлал сук, потом перекинул через него одну ногу, немного продвинулся сидя, а потом снова повис на плечах. Следующая ветвь была точно под ним. Он отпустил руки и врезался в обламывавшиеся сучья, с которых посыпалась листва. На подбородке появилась глубокая царапина. Он барахтался, как в воде, накрывшей его с головой, раскачивался и кричал:

— Эй вы там! Это я, Джон Клемент Самнер, на верхушке дерева! — А потом с дьявольским огоньком в глазах: — Привет, констебль Бэрд!

Сквозь листву Джон насмехался над полицейским и медленно продвигался к пригвоздившему того суку. Теперь он совсем не волновался. Осторожно нащупывая свой путь, он опустился у ног полицейского. И посмотрел вверх на бледное, искаженное гримасой лицо, а полицейский посмотрел вниз на раскрасневшегося, маленького для своего возраста мальчика. Его ссадины и царапины кровоточили, он тяжело дышал и очень странно — так что слышать его мог лишь полицейский — смеялся.

Джон расшнуровал заклиненный ботинок. Это было нелегко, шнуровать ботинки ему было так же трудно, как писать на бумаге. Движения его были неточными, руки дрожали и тряслись, но не от страха. И он успел добраться до следующей ветки раньше, чем полицейский понял, что может двигаться.

— Джон, — позвал он тихо. С силой и неестественным спокойствием в голосе.

— Да, сэр.

— Мальчик, пожалуйста, подожди. Мы должны обвязаться веревкой. Ты не в такой форме, чтобы спускаться одному.

Джон спускался все ниже и ниже, с ветки на ветку, с сука на сук. Колени слабые, как у трехлетнего ребенка. Его поливал дождь, одежда пропиталась потом, все тело было в крови, по сердце пело. Иногда он пел даже вслух. Это было как сон, но такой реальный, такой реальный. Он был там и за тысячи километров оттуда.

Раздался крик. Но кричал не он.

Он знал, что упал, и больше ничего…

ГЛАВА 12

Незнакомец в доме

Было это утро похоже на все другие? Птиц он слышал, а транспорт — нет. Виден свет, но не солнечный. Занавески не колышутся. Всюду тишина. Все словно вымерло. Только птицы и медленное, глубокое дыхание какого-то не видимого ему существа.

Собаки Перси Маллена не лают. Сисси Парслоу не колет дрова. Из кухни не слышно ни мамы, ни папы. Тикают часы, но их не видно. Он вглядывался, прищуривался, но циферблат разглядеть не мог.