Зеленые каникулы - Коберидзе Карло (лучшие книги .txt) 📗

Отец вернулся, взял в руки большой чемодан.

— Пошли.

Я подхватил чемоданчик и последовал за ним.

На втором этаже нас встретил плотный черноволосый мужчина одних лет с отцом. В руках он вертел ключи.

Он оглядел меня с головы до пят.

— Этот молодой человек?

— Да, он, собственной милостью!

— Отлично. — Мужчина повел нас за собой по коридору. В самом конце его открыл дверь в одну из комнат. — Пожалуйте, тут вам никто не помешает.

В комнате стояли длинные парты, на подоконнике — горшки с цветами, на стенах — картины, рисунки, чертежи и портреты седоволосых мужчин.

— Как видите, все парты свободны. Пусть сядет и пишет.

— Напишет, минут через десять принесем, — сказал отец.

— Как вас зовут? — спросил отца мужчина.

— Вахтанг [14].

— И меня Вахтангом звать. Пусть пишет разборчиво, времени достаточно. — Он повернулся и, звеня ключами, вышел.

— Кто это? — спросил я.

— Директор училища.

— Кто? А-а… С виду ничего, хорошим кажется человеком…

— Мне тоже так кажется… А теперь садись и пиши автобиографию. — Он положил передо мной тетрадку, авторучку. — И напиши так, чтоб, прочитав, не пришлось ее рвать на клочки.

— А ты не можешь написать?

— Мне твою автобиографию? Интересно, как тебе приходит в голову столько глупостей? Садись и пиши, как сумеешь! Где это слыхано, чтоб человек чужую автобиографию писал, какая же она тогда автобиография!

— Ладно, напишу, объясни только, как ее писать! — Я сел за парту и уставился на отца.

Отец разволновался, не знал, куда повернуть голову и куда деть руки.

— Напиши, сынок, где и когда родился, кто такие твои родители, родные, кто они по профессии и чем занимаются, о себе напиши, а в конце укажи, почему поступаешь в это училище… Это и будет называться автобиографией! Пошевели мозгами!

— Все писать, как есть, точно?

— Все. Я выйду, чтобы не мешать, пройдусь немного. Если задержусь, никуда не уходи.

Он тихо прикрыл за собой двери и прошел коридор строевым шагом.

Я раскрыл тетрадку, проверил, как пишет ручка, подумал немного, подумал и написал:

«Моя первая самостоятельная контрольная работа. Ни у кого не списывал, никто мне не подсказывал, действительно сочинил сам.

Родился я в 1955 году, 27 июля, в деревне Шашиани, Гурджаанского района. Точно так сказано и в свидетельстве о рождении: Георгий Вахтангович Бичиашвили родился тогда-то. У отца образование высшее — стоит начальником над трактористами и шоферами в названной деревне. Мать моя — зубной врач. Бабушка моя — самая справедливая и старшая в нашей семье (вообще-то надо мной в семье все старшие). Убей ее, не заставишь сказать неправду. Белое ясно отличает от черного и высказывается, не стесняясь и не смущаясь. Ей все равно, что свои, что чужие. Будь ты хоть царем и начни оправдываться, если не прав, так быстро и здорово заставит тебя склонить голову, что только поблагодарить останется ее. Мой брат Михо — он младше меня, школьник, книгу из рук не выпускает и даже разучился разговаривать. Сестра моя — студентка. Что касается Гурама, моего дяди, уверяю вас, нет другого такого хорошего человека. У него жена и ребенок. Гурам — член общества охотников, и ружье у него есть, но на охоту он ни разу не ходил: зверей, говорит, перебили, так зачем мне для стрельбы по мишени карабкаться на склоны Лекимта, никто не мешает поблизости в лощине разнести вдребезги бутылку с отбитым горлышком. Дядя мой дорожный инженер, асфальтированные дороги проводит, а вот дорожкой к нашему винограднику не может заняться — узкий глубокий овраг ее пересекает. Спросил бы меня, где можно провести надежную дорожку, я указал бы! А дедушка у меня был — всем на удивление, в национальной борьбе равных не знал, никто его на лопатки положить не мог! И веселиться с друзьями любил, и трудиться умел, и каких только хороших качеств у него не было! Бабушка говорит, такому человеку жить бы и жить надо было.

С первого класса до восьмого кое-как, но все же перебирался я без задержки. А в восьмом классе… Ладно, что было, то было! Из-за этого и сижу сейчас тут в цихиставском училище и пишу эту автобиографию.

И земля, и солнце, и луна родились вместе со мной. Раскрыл я глаза, огляделся по сторонам — мир цветет вокруг, как в славной сказке. Лето было на исходе, и все равно на лесных опушках пахло фиалками, в садах уже румянились персики. Вместе со мной появилась на свет река Алазани, и тропинки тогда устремились в лес, а там разбежались, одна затерялась в зарослях, другая зигзагами — по склону, а третья, как человек, которого ноги не слушаются, шатаясь, обошла болото с лягушками. Подрос я постепенно и обнаружил: и до меня были солнце, луна, звезды и, конечно, та самая земля, где ученые, на мою беду, напали на след химии.

Заглянул я в книгу и узнал еще: македонца грязь замучила, он искупался в Ниле, простыл и так внезапно умер, бедняга, что не успел поесть японский рис палочками. А король Англии Ричард Львиное Сердце сошел в свой фамильный склеп уверенный, что вода только для питья и существует; ни разу не купался, только иногда ноги мочил в тазу — воду разбрызгивал. Оказалось, что до моего рождения Вавилон и возникнуть успел, и исчезнуть. А после того европейцы и Америку открыли без меня. Однажды поделился я с преподавателем истории моими соображениями по этому поводу. Не могу не признать — внимательно он выслушал меня, а потом поставил двойку! Я ему вот что сказал: меня учат, будто европейцы открыли Америку, и говорят при этом, что европейцы нашли в Америке два могущественных государства — инков и ацтеков, где знать не знали голода, нищеты, воровства, все были одеты, тумаками и пинками друг друга не угощали, уродин ради богатства будущего тестя не похищали, не продвигали по службе родственников-недоучек, не бегали к спекулянтам за импортными товарами, не продавали и не покупали билетов в кино с рук… Не пересчитать всех бед, о которых они и понятия не имели! Так скажите, надо ли было этим порядочным людям, чтобы их открывали дикари? А преподаватель сказал: ничего ты в истории не смыслишь, и влепил двойку. Пусть бы хоть и единицу, но если я не смыслю, так он же смыслит, он же образованный, разъяснил бы, помог бы понять! Явились европейцы к порядочным людям, перебили их, отобрали еду, имущество, уничтожили исторические памятники — памятники письменности, живописи и еще хвастаются этим! Это бы еще полбеды — Атлантида до меня ушла под воду! И немцы дважды затевали мировую войну, и оба раза терпели крах без моего участия! До моего рождения открыли электричество, и теперь бабушке покоя нет от хромого инкассатора! И я хотел много чего открыть, изобрести, но — эх! — поздно явился на свет!..

Отец был на фронте, раз сто ранен, один раз чудом уцелел. Он целился вперед, а верзила-немец подкрался сзади, представляете? Оглянулся отец и видит: стоит враг над ним с автоматом. Немец нажал на курок и — да здравствует судьба! — только щелкнуло! Тогда отец пустил в ход свой автомат… Прямо на отца упал немец — такой здоровенный был, чуть не раздавил его. Хорошо, что не раздавил, не то не знать бы мне, что родной зять перерезал горло Митридату Понтийскому, а Илья Датунашвили — за одну игру пять мячей загнал в ворота «Арарата»…

И вот привез меня отец сюда, в Цихистави, и сказал: садись, сынок, пиши, подумай, кем хочешь быть — трактористом или шофером. Чего тут думать: теперь в моде быть шофером, денежная работа. У нас сосед есть, пять лет проучился в институте, получил высшее образование и начал преподавать в соседней деревне. Пять лет работал в школе и за пять лет еле-еле сумел купить себе новый костюм. Долго крутился-вертелся, думал найти выход, на урожай винограда надеялся, а как раз в те годы град подряд «снимал урожай» — два раза в мае побил виноградники, два раза в июне, а один раз в августе. Разозлился наш сосед в конце концов и махнул рукой на галстук! Три месяца учился на курсах механизаторов в Велисцихе, живо окончил их и объявился вдруг у нас водителем автобуса! Всего-то третий год гоняет машину, а поглядели бы вы на его новый дом и «Волгу»! Будь эта история исключением, не носил бы отец в кармане валидола, и не смотрел бы на свою раненую руку, скрежеща зубами, и головой не качал бы возмущенно, глядя, как обзавелись «Волгами» продавцы в Телави.