Тайна девятки усачей - Власов Александр Ефимович (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— И ты тоже! — поспешно вставил Санька.— Давай договоримся: пусть автомат будет нашим — твоим и моим, моим и твоим! И больше чтоб никто! А патроны мы выудим у Мишука!..
— Согласен! — ответил Гриша.
— Ну? Где ж ты его спрятал?
— Под полом в штабе... Под третьей от окна доской... Не проговорись!
— Ты сам не проговорись! Особенно этой... Катьке!
Гриша остановился и подозрительно посмотрел на Саньку.
— При чем тут она?
— Очень уж ты с ней... это... самое! — Санька повертел в воздухе пальцами.
— А что ты так беспокоишься? — прищурившись, спросил Гриша. — Влопался в нее, что ли?
Санька громко расхохотался. Пожалуй, слишком громко.
— Нашел что сказать! Мне они надоели вот так! — Санька провел ребром ладони поперек горла. — В городе их — как травы! Так под ногами и снуют! Ходить мешают!
— Тогда и вспоминать о ней нечего! — сказал Гриша. — Мне она тоже... как... дождь на сенокосе!
— А про гажу узнал? — вспомнил Санька.
— Ой, забыл!
— Узнай! — буркнул Санька. — Это что-то деревенское.
И они разошлись не очень довольные друг другом.
В сумерках на чердак к Саньке забрался Вовка, одетый во все темное.
— Так незаметнее! — пояснил он. — Пошли!
— Подожди! — шепотом ответил Санька. — Мои заснут — тогда! Сиди тихо!
Вовка устроился на полу, а Санька потушил лампу и сел на кровать.
— Ты лег, Саня? — послышалось снизу.
— Лег, мам! — крикнул Санька.
— Спокойной ночи, сынок!
— Спокночи, мам!.. Спокночи, пап!
— Спи, спи! — ответил отец.
Санька поерзал на кровати, чтобы родители услышали скрип железной сетки, и замер. Вовка терпеливо ждал.
Потом они крадучись спустились по лесенке, выбрались за околицу и растворились в темноте.
До Обречья было два километра. Когда мальчишки прошли больше половины, Санька спросил:
— Кость взял?
— С собой...
Еще минут десять они молча двигались по дороге. Нагретая за день пыль скрадывала шаги. Впереди пролаяла собака.
— Это не та?
— Может, и та, — сказал Вовка, — От нечего делать... Сидит, караулит и тявкает!
— Что она караулит? — насмешливо спросил Санька. — Может, в огороде, кроме крапивы, ничего нет!
— А вдруг там клубника! — вкрадчиво произнес Вовка.— Тебе хочется ягод?
Санька подумал. Нет, ему не хотелось клубники!
— Не очень! — сказал он.
— И мне! — признался Вовка. — Я бы в этот огород и не полез! Из-за собаки все! Интересно, когда сторожат, а когда открыто, тогда и пачкаться не хочется!
Санька не ответил. Он рассуждал. В самом деле, какая сила тащит их в огород к учительнице? Усмехнулся Санька в темноте, удивленный странностью своего и Вовкиного характера. Он даже попытался подвести под эту странность научную базу. «Так жили в доисторические времена! — подумал он. — Мужской инстинкт охотника и воина. Совершается обычный набег на соседнее племя!» Саньке стало беспричинно весело, и он быстрее зашлепал босыми ногами по мягкой пыли.
Домик Марии Петровны стоял пятым слева от дороги, сразу же за колхозным клубом. Окна в доме, да и почти во всей деревне не светились. Только из клуба доносился шумок, слышалась музыка — там еще был народ. За клубом тарахтел движок.
— Картину крутят! — сказал Вовка. — Давай поскорей! Проскочить надо, пока сеанс не кончился!
Но проскочить не удалось. Двери клуба распахнулись, и люди стали выходить на улицу. Вовка потащил Саньку в какой-то узенький проулок. Там они и присели под забором в темном углу.
По дороге к Усачам прошли два человека.
— Переждем! — шепнул Вовка.
Но остальные не торопились расходиться. У многих были фонарики. Веселые огоньки бегали туда и сюда по улице точно играли в пятнашки. Слышались крики ребятишек.
— Мальчики! Девочки! Спать пора! — раздался у клуба властный голос.
— Она! — шепнул Вовка.
— Кто? — спросил Санька.
— Да учительница! Не понимаешь! Мария Петровна! Теперь долго ждать придется — пока она не уляжется!
Голоса притихли. Санька понял, что учительницу уважают и побаиваются.
На дороге показался мальчишка с фонариком. Светлый зайчик метнулся вперед — мимо проулка, в котором прятались Санька и Вовка. Потом, описав широкую дугу, луч умчался назад — к клубу. Мальчишка остановился, похлопал себя по ноге и крикнул:
— Шарик! Шарик!.. Домой!
Откуда-то из придорожной канавы выкатился темный клубок и побежал следом за хозяином. Был пес обычной дворняжкой, но все же уловил косматым ухом подозрительный шорох и, повернув голову к проулку, повел носом.
— Никак заметил! — шепнул Вовка.
— Молчи! — тоже шепотом произнес Санька.
— У тебя же... приемчик! — ответил Вовка. — Попробуй! А?..
— Тихо! — Санька зажал ему рот. — Приемчик! Понимать надо! Он на таких собак не рассчитан! Это же дворняга! Глупая как пробка! Ты ей смотришь в глаза, а она тебя — за ногу!
Шарик ощетинил шерсть на загривке и с лаем бросился в проулок. За ним заскользил по земле светлый зайчик фонарика. Когда он коснулся Вовкиных ног, Санька понял, что им не отсидеться. Он вскочил и пнул подбежавшую собаку. Лучик фонарика переметнулся с Вовки на Саньку и на мгновение ослепил его.
— Усачи! — удивленно воскликнул обреченский мальчишка.
Санька по голосу признал в нем одного из тех, с кем подрался у силосной ямы.
— Ребята-а-а! — заорал мальчишка. — Я усачей поймал! Сюда! Ко мне!..
— Где? Держи-и-и! — долетело от клуба.
— Бежим! Не отставай! — крикнул Санька и кинулся прямо на мальчишку.
Шарик, заливавшийся лаем, шарахнулся в сторону. Его хозяин отчаянно завопил:
— Скорей! Скорей! Уходят!
Но Санька был уже рядом. Он ударил кулаком по выставленному вперед фонарику, вышиб его из рук мальчишки.
— Направо! — крикнул Вовка.
Санька повернул направо и помчался по дороге к Усачам.
Пронзительно орали мальчишки. Кто-то свистел, Саньке показалось, что проснулась и высыпала на улицу вся деревня. Потом прозвучал уже знакомый властный голос учительницы:
— Что происходит? Что за свист? Свистеть и кричать перестали.
— Жми! Жми! — сдавленно шептал сзади Вовка.— У них велосипеды есть! Могут догнать!
Довод был веский, и Санька быстрей заработал ногами. Больше мальчишки не услышали ничего — в Обречье стало тихо. Но они продолжали бежать, пока из-под дуба, одиноко росшего на обочине дороги, их не окликнули:
— Вы куда бежите, мальчики?
Санька и Вовка испуганными зайцами перемахнули через канаву на противоположную обочину. И только здесь, поскользнувшись и свалившись в густую траву, Санька осознал, что ничего страшного не произошло, что спрашивала женщина.
— Г-г-гнались за нами! — ответил Вовка и добавил, обращаясь к Саньке: — Вставай! Это не они!
Возле дуба раздался веселый задорный смех. Саньку обдало жаром: смеялась Катя.
— Я думала, вы смелые! — долетело до Саньки.
— Ну, хватит! — произнесла Катина мама. — Посмеялась и довольно!
Но Катя успокоилась не сразу.
— Идите к нам, трусишки! — сквозь смех сказала она.— Мы вас проводим до дому!
— Сама, смотри, не заблудись! — зло выкрикнул Санька и, перескочив через канаву, побежал по дороге.
Его гнал уже не страх. Стыд и обида несли его вперед. «Подожди! — думал он. — Я покажу тебе трусишку! Ты еще увидишь! Узнаешь!..»
— Отдохнем! — взмолился Вовка. — Ты как с цепи сорвался! Плевать на них!.. Эта косастая смеется, а сама небось испугалась! Знаешь зачем они под дуб забрались? Услышали, как мы бежим, и струсили!
Санька перешел на шаг, но до самых Усачей оглядывался и ворчал какие-то угрозы.
Показалась силосная траншея.
— Дома! — произнес Вовка, словно вернулся в деревню после кругосветного путешествия. — Повезло нам: не попались! Обреченских учительница задержала! Слышал, как ее боятся? Ее и взрослые слушаются!
— Почему? — спросил Санька.
— По привычке! Они ведь тоже у нее учились! Говорят, она еще до войны сюда приехала. В колхозе полно ее учеников! Старая, а злющая! Минус вместо плюса поставишь — все: пара обеспечена!
