Бананы и Лимоны - Арро Владимир Константинович (читать книги без .TXT) 📗

— А Мышки? — спросил Аким Макарыч.

— И Мышки тоже здесь!

— Петя, я ничего не понимаю, кто же там у тебя?

— Все сразу! Вот именно, что все сразу! Ах, Аким Макарыч, как это здорово!

«Что же это, — подумал он, — в самом деле: и Мишель, и Андерс, и Савва с Лешей Копейкиным, и Василий, и Аким Макарыч, и Мышки… И мама, само собой разумеется, а скоро еще папа вернется с работы. А где-то там еще и Алиса…»

Петя как бы впервые осознал, сколько вокруг него друзей.

«Ну да, не заботы это все, — думал он, — никакие это не заботы, а просто друзья, самые верные люди!..»

— Вот что, — строго сказал Мишель, — со всем этим нужно кончать. Так у вас, Петя, может произойти ухудшение. Вы закончили говорить?

— До свидания, Аким Макарыч, мне больше не разрешают.

— И правильно делают, Петя, до свидания! Я завтра позвоню.

— А теперь мы сделаем так, — сказал Мишель. — Савва с Лешей пойдут по домам. Вашего Василия отправим в аптеку за горчичниками, Андерс пойдет познакомиться с этими… кошками!

— Мышками! — сказал Петя.

— Ну да, с Мышками. Тем более, что мы им обещали. А что мне прикажете, мэм? — спросил он Петину маму.

— Вам прикажу готовиться к зачету. Андерс сдал, а вы еще нет.

— Будет исполнено, мэм.

Трудный визит

Целую неделю еще лежал Петя с остаточными явлениями ужасной болезни, которая называется воспаление легких. И каждый день Петина мама и бдительные доктора — Мишель и Андерс — отбивали атаки многочисленных посетителей. То есть они не то чтобы всех выгоняли, нет, но они устанавливали разумную очередность и длительность их посещений.

Одного посетителя не только не надо было выгонять, но пришлось даже долго упрашивать, чтобы он вошел к Пете. Сделать это удалось только Петиной маме. Как уже сообщалось, это был Василий.

Наконец он согласился и вошел.

Он вошел, держа руки в карманах и устремив глаза к потолку. Прежде чем обратить внимание на Петю, который даже слегка подался вперед, чтобы ускорить эту долгожданную встречу, он, как-то пошатываясь, переступая с ноги на ногу, слонялся по комнате и даже поворачивался к Пете спиной.

— Здравствуй, Василий! — тихо воскликнул Петя.

Василий ответил не сразу.

— Привет.

— Ты что там рассматриваешь?

— Да так…

— Ты почему так долго не приходил, а сидел на лестнице?

Василий покачался с носков на пятки и причмокнул.

— Проводочку бы надо сменить…

— Да сменим проводку! — сказал Петя с оттенком нетерпения. — Разве в этом дело? Василий, ты что, сердишься на меня, да? Глупо это у меня вышло, я согласен.

Василий помолчал. И вдруг, как будто впервые обнаружив, что в комнате, кроме него, еще и Петя, круто повернулся на каблуках и спросил:

— Да, так как дела?

— Вот, лежу… Воспаление легких. Говорят, осложнения бывают. Да ты ведь знаешь, Василий, тебе говорили какой-то там бюллетень… Что я, премьер-министр, что ли…

Нет, не оттаивали глаза у Василия. Он смотрел на Петю, но, казалось, что это не друг смотрит, а посторонний и что нет у него никакой охоты с больными разговаривать, а просто у него в этой квартире какие-то служебные дела.

— Да-а, — сказал Петя, — с Мышками-то какая неувязка тогда получилась. Но я ничего не мог поделать — мне нужно было на митинг солидарности… Да ты садись, Василий, можешь вот сюда, на постель.

— Ну-ну… А температурка как? — спросил Василий, давая этим понять, что не желает поддерживать разговор. — Ничего эти эскулапы в наших градусах разбираются?

— Да что ты, Василий, они же у нас учатся!

— Ну да я понимаю… А то бывает в одних странах по Цельсию, в других — по Реомюру… А то еще по Фаренгейту.

И Василий, вертя в руках градусник, опять надолго умолк.

Нет, все было как-то не так! Как будто подменили человека!

Где-то в глубине души Петя понимал, что происходит с Василием. Он, пожалуй, Петю к Мишелю и Андерсу ревновал! Иначе зачем бы он стал про градусы спрашивать?… Но как все это распутать, разогреть человека?

И Петя решил пуститься на хитрость. Он затаил дыхание и закрыл глаза.

— А то еще градусник ставят не под мышку, а под язык, — пробурчал Василий.

Петя хотел крикнуть: «Под мышку! Под мышку!» — но не ответил.

— Лекарства какие-то странные.

Ничего там не было странного. Это был простой аспирин.

Василий вздохнул и повернулся к Пете.

— Знаменитых докторов-то хоть звали? — Он помолчал, прислушиваясь. — Я спрашиваю, звали знаменитых-то докторов? Ну, профессора какого-нибудь?… Или академика?… Или уха-горло-носа?… Да ты что не отвечаешь? Да ты, что ли, спишь?… Петя!..

Петя чувствовал, как нарастало беспокойство Василия.

— Да тебе, может, худо?… Вот ты мать честная! А где ж они? Эй, есть кто в доме?

Петя знал, что, кроме них с Василием, в квартире никого не было, потому что Андерс, который дежурил сегодня, ненадолго ушел, а мама зачем-то пошла к соседям.

Василий забегал по комнатам, по прихожей, по кухне.

— Вот когда надо, так никого и нету, чтоб они треснули!.. Ах, что же делать!.. Спокойно, Вася. Спокойно. Спокойно.

Он прекратил беготню и налил из графина воды. В следующий миг Петя вздрогнул от прикосновения ко лбу чего-то холодного. Он вздрогнул и открыл глаза.

— Ну вот… — вздохнул Василий. — А то ты как бы в беспамятство впадаешь. Слабоват ты еще, Петя. Ну, как, отпустило?…

— Да, — сказал Петя. — Хорошо.

— Видишь, я тоже кое-что в медицине понимаю. Попей водички, а то как бы тебя опять не схватило.

Петя отпил.

Теперь перед ним был прежний — добрый и откровенный Василий.

Он воскликнул:

— Ну, зачем тебя на эту льдину-то понесло, скажи на милость? Это разве геройство? Разве так что-нибудь докажешь?

Не докажешь. Петя и сам это знал.

Возвращение

Уж как его сильно тискали, мяли и дергали! И не только одноклассники, а вся школа, оказывается, заметила его отсутствие. На переменах только и слышно было:

— А вот и Петя пришел!

Он и не подозревал, что пользуется такой известностью.

— Петя, — просили некоторые, — расскажи, как ты дрейфовал!

Петя смущенно улыбался и отвечал:

— Ошибка молодости…

А многие возмущались:

— Тоже, герой!..

В первый же день к нему прикрепили отличников из старших классов. Отличники составили расписание — по какому предмету и когда будут ему помогать.

А уж учиться ему как хотелось! Так всегда бывает после каникул или болезни. На уроках Петя старательно слушал и еще более старательно писал. И хотя внешне он мало чем изменился, все же появилась у него какая-то непонятная привычка: смотреть в окно и надолго задумываться, особенно когда за окном медленно падал снег.

Савва даже слегка подталкивал его в бок:

— Петя, ты чего, Петя…

— Да-да, — шептал Петя. — Конечно… Сейчас.

О чем он думал в эти минуты? Может быть, при этом он успевал краешком глаза видеть правый локоть, правую щеку, правое ухо — одним словом, все Алисино правое? Трудно сказать. Но во всяком случае, для него было загадкой, почему во время его болезни она ни разу к нему не зашла. Эта загадка его очень мучила.

Алиса встретила его без особого восторга, но и без иронии. Просто она улыбнулась ему и сказала:

— Ну, наконец-то выздоровел.

И все.

К этой фразе Петя мысленно подставлял разные окончания:

«Ну, наконец-то выздоровел. Целую вечность не виделись».

«Ну, наконец-то выздоровел, как я рада».

«Ну, наконец-то выздоровел. Дурак ты, дурак!»

Но как ни старался Петя, истинного отношения Алисы к нему он так и не понял. И давно жалел, что так глупо вел себя в тот день… на реке…