Ключ к раздельному питанию - Басов Николай Владленович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Второе было просто издевательством над желудком, потому что макароны блокировали возможность разобраться с мясом, а мясо или рыба почти наверняка так провоцировали отделение желудочного сока, что он пропитывал эти макароны насквозь, и никакая двенадцатиперстная, кроме самой закаленной, не могла потом с ними справиться. Чуть легче дело обстояло, когда вместо макарон доставались каши, но если они бывали недоварены, то результат бывал плачевен вдвойне, потому что каша сама по себе травмировала стенки желудочно-кишечного тракта, да и попытка справиться с ней отвлекала ресурсы пищеварения в таких количествах, что на все остальное сил наших желез могло уже и не остаться.
Еще одним ударом по здоровью, был, без сомнения, компот. Он снова разжижал желудочный сок, снова заставляя поджелудочную изрядно «поднапрячься», но зато приносил в себе сахар, который тут же усваивался, попадая в кровь, составляя, может быть, единственную пищевую составляющую, на которой организм не растрачивался больше, чем получал от этого обеда в целом.
«Не сыт, не голоден»
И все-таки, как говорили многие тогдашние посетители столовых, они уходили из нее если не сытыми, то уж наверняка не голодными. А вот если приходилось обходиться без такого обеда, то голод подступал почти неотвратимо. И по-своему они правы.
Чувство голода та операция, которую мы называем общепитовским обедом, действительно блокировала. Для больного желудка иногда удавалось даже вовсе его погасить. И происходило это, главным образом, потому, что – держитесь за что-нибудь – питание было неправильным. То есть, чем более неправильное питание предлагали эти столовые, тем более «сытным» казался этот обед.
Дело в том, что, как я сказал раньше, хорошо приготовленная и правильно съеденная пища задерживается в желудке или в двенадцатиперстной очень недолго. Требуя только ту меру своего расщепления на составляющие, которая будет успешно усвоена тонким кишечником. Не больше.
Неправильный же обед остается в желудке очень долго, потому что желудок работает над составляющими кислотного питания этого обеда, перекисливая его целиком, включая даже и щелочные компоненты. Потом происходил обратный процесс – то есть двенадцатиперстная эту кислотность расщелачивала, а затем снова загружалась на пару-тройку часов, чтобы вытащить хоть какие-то компоненты из полученной смеси. Пообедавшему казалось, что брюхо не пусто, и голода нет как нет. Это происходит потому, что тело не посылает сигналов о голоде, когда у него есть, над чем «трудиться», есть хоть что-нибудь, что можно переваривать.
Да, голода не бывало. Особенно у тех, у кого была ослабленная поджелудочная, потому что в таком случае ей приходилось трудиться еще дольше. Или вялый желчный пузырь, или что-либо еще не соответствовало агрессивности подобного питания, и разумеется по той же причине – общая слабость каких-либо звеньев желудочно-кишечного тракта.
Конечно, и среди тогдашних клиентов общепита случались неиспорченные люди, которые помимо отсутствия голода испытывали еще кое-какие ощущения, которые никто из их приятными не считал. Чаще всего это называлось – «кусок стоит колом». И это было очень верное определение такого обеда, правильное результирование всего, что он причинял телу. Пища именно «стояла», и именно «колом», и справиться с ней было почти невозможно.
И все-таки, голода не возникало. Спрашивается – почему?
Голод желудочный и нормальный голод.
Настоящий голод, возникающий в следствие отсутсвия питательных веществ для клеток тела, этот обед изначально вряд ли мог удовлетворить. Но искусственный голод, который он сам и вызывал, вернее, то чувство желудочной активности, которое возникало незадолго до запланированного обеда во время перерыва, – а у некоторых граждан это ощущение тренировалось в течение многих десятилетий, куда уж тут павловских собакам! – он действительно гасил. То есть, происходила перестановка сигналов, своего рода негативный эффект той обратной связи, по которой построена наша система оповещения о тех или иных дефицитах организма.
Ситуация эта выглядит следующим образом. Незадолно до обеда желудок, зная, что сейчас его накормят плохоперевариваемой смесью, пытался защититься. И начинал вырабатывать желудочный сок, причем с запасом, потому что почти наверняка знал, что его все-равно не хватит. И возникало ощущение голода, которое принималось не очень просвещенными гражданами, за вполне здоровое ощущение.
Беда в том, что это был желудочный голод, который к подлинной системе запросов на некоторые вещества, нуждающиеся в соответствующей компенсации – не имеет никакого отношения. Именно так!
То есть, существует как бы два голода. Первый из них, желудочный, вызван временн'ой подготовкой к кормлению, по сути защитная рекция на последующее поступление пищи, мало отличающейся по своему суммарному токсическому воздействию от отравления. Между прочим, примерно так же организм реагирует на отравление никотином, когда выделевшиеся в организме вещества, призванные нейтрализовать никотин, «заставляют» курильщика любой ценой искать сигарету, просто потому, что они ни к чему больше не приспособленны… Любопытно, что это ощущение никому, даже самим курильщикам не приходит в голову называть нормальной, а точно такую же, с теми же физилогическими зависимостями реакцию в отношении желудка почему-то считают вполне здоровой. По-моему, это еще раз говорит если не о совершенно дремучем невежестве, в котором пребывает наша публика относительно питания, то определенно о неумении разделять и оценивать разные варианты и степени своей зависимости от пищи.
Этот желудочный голод – лишь обман, в чем нетрудно убедиться, «пропустив» обед, или переборов его сигналы, что происходит сплошь и рядом, скажем, во время выходных. Разумеется, и тогда в желудке возникает желудочный позыв к еде. Но если его не послушать, все желание поесть очень быстро проходит. Уже через час, а то и меньше, от неукротимого, как казалось, голода не остается и следа. Значит, телу ничего не нужно, попытка покормиться была ложной.
И существует другой голод, который необходимо уметь различать в себе, который не имеет никакого отношения к желудку, к общепиту, и который единственно правильно подсказывает – хочет ли тело есть, что ему предложить, в какой комбинации оно хочет требуемые вещества усваивать. Так, например, беременным женщинам удается «прочитать» очень тонкие запросы, что иногда зовется капризами, но чему не противодействуют ни в одной культуре мира, и следовательно, капризы эти признаются не пустыми, а разумными.
Этот настоящий, здоровый голод, лишен всякого «негатива», присущего желудочным позывам. Он не «разгоняет» желудок на нормативное отравление, не «зовет» его к превентивной самообороне от кормежки. Он не порабощает нас неприятными сигналами, требуя есть «для желудка», а выводит в мало-мальски тренированное для этого сознание весьма долговременные сигналы относительно такого питания, которое необходимо для здоровья всего тела. И он почти никогда не позволяет есть лишь для удовольствия, то есть, устраняется главная возможность переедания, и получаемая в итоге легкость – награда за умеренность, награда за то, что все съедено разумно и правильно.
Кстати, питание для удовольствия, для получения особенных ощущений радости, тоже имеет место, как весьма нездоровое, ведущее к переутомлению организма и желудочно-кишечного тракта. Но с ним сложнее, тут уже не привычка, которую можно вычеркнуть, тут действуют традиции, и частично, как всегда, психология. Вот как обстоит дело.
