Дом на горе - Мусатов Алексей Иванович (мир книг .txt) 📗

— Вполне возможно…

После такой удачной разведки ребячьи языки развязались. Митя спросил о семенах для юннатов, Катя — про книгу по овощеводству.

— Кажется, никого не обидел, — успокоил учитель. — Так со списком ваших поручений и ходил по Москве.

Варя с досадой покосилась на ребят. Ей всё казалось, что они спрашивают не о том, не о самом главном.

— Фёдор Семёнович, — заговорила она, — вы Андрея Новосёлова видели? Он наше письмо получил?

— Нет, не удалось повидать Андрея. Он по заданию академии в колхозы уехал. Опыты над просом проводит.

— Над просом! — воскликнула девочка и горестно поведала учителю о неудаче с просом на школьном участке.

Но Фёдора Семёновича это, казалось, никак не опечалило. Чисто выбритый, поздоровевший, в новом костюме и новой полотняной фуражке, он выглядел праздничным, оживлённым. Слушая Варю, он то и дело улыбался и лукаво поглядывал на учеников.

«Забыл он нас… в городе-то интереснее было», — ревниво подумала Варя.

— Это ещё не всё… — Девочка вцепилась в борт машины и, вздохнув, рассказала о разладе в «просяной бригаде», о Косте Ручьёве.

— Эге! Да тут трещинки пошли, — покачал головой учитель. — Ну ничего, ребята, ничего! Поправим…

— А знаете, какой он упрямый, Костя! — недоверчиво сказала Варя. — «Не буду и не буду с вами на пришкольном участке работать!»

— Что говорить, персона известная… — усмехнулся Фёдор Семёнович и посмотрел на просторное, полное света небо.

Небольшое плотное облако одним краем набежало на солнце, и зыбкая тень легла на шоссе. Но через минуту машина вырвалась из полосы тени и вновь побежала по горячей, солнечной дороге.

Глава 16. ТАКТИКА

Время жатвы ещё не наступило, но в колхозе все жили ожиданием радостных страдных дней. На пастбище нагуливали силы кони, в кузнице ремонтировали жатки и лобогрейки, в правлении колхоза до поздней ночи засиживались Сергей и бригадиры, обдумывая планы уборки.

Костя и его приятели стали удивительно предупредительными к Марине. Они сами напросились оформить бригадную доску соцсоревнования, переписали Марине её роль Катерины из «Грозы» Островского — постановку этой пьесы готовил клубный драмкружок.

Костя частенько забегал в избу к Балашовым, особенно в те часы, когда Вари не было дома.

У Балашовых было просторно и уютно. Домотканые дерюжные половички лежали на полу, стол был покрыт чистой скатертью, деревянные кровати украшены самодельной резьбой — в этом доме многое умели делать своими руками, и делали добротно, прочно, со вкусом.

За дощатой перегородкой помещался Варин и Петькин уголок: небольшой столик, две кровати, полка с книгами, на окне — горшки с цветами.

«Уголок школьника» в доме Балашовых считался священным местом. В нём занимались сначала старший брат Александр, потом Марина, теперь самые младшие в семье — Варя и Петька. В часы, когда дети сидели над учебниками и тетрадями, мать старалась поменьше греметь рогачами у печки, без стеснения выпроваживала за дверь словоохотливых соседок и с укором говорила мужу, большому любителю табака-самосада: «Стыдись, отец! Какое уж тут учение ребятам от твоего зелья!» И Яков Ефимович сконфуженно отходил к печке и докуривал цигарку, пуская дым в отдушину…

Вот и сегодня, узнав от Петьки, что девочка ушла к матери на молочную ферму, Костя заглянул к Балашовым.

В доме у печки хозяйничала Марина.

— А Вари нет? — невинным голосом спросил мальчик. — Я подожду чуток.

Но через несколько минут, будто томясь от безделья, он схватил ведро и побежал на колодец за водой. Потом нарубил хворосту и даже взялся сходить в сельпо за покупками.

Марина лукаво покосилась на мальчика и с притворным негодованием всплеснула руками:

— И куда это Варька запропастилась!.. Минуты дома не посидит!

— Так я ж подожду… время есть, — умоляюще заверил Костя.

Но, как только Варя показалась на крылечке, мальчик вспомнил, что дома у него уйма дел, и убежал.

Марина отвернулась в угол и засмеялась.

— Чего ты фыркаешь? — подозрительно спросила Варя.

— Да так… смешинка в рот попала. Каков Костя-то! Ждал, ждал тебя, дров нарубил, воды наносил — и вдруг бежать… С чего бы это, Варюша?

— Он мне не докладывает, — нахмурилась Варя.

— Так уж ты его делами и не интересуешься?

— Я и думать о нём не желаю! Воображала он и упрямый, как не знаю кто…

— Вот и плохо, что не думаешь. Взъелись на мальчишку… Из юннатов его почему-то грозитесь прогнать. Это вы зря! — заметила Марина. — Не так уж Костя и виноват.

…В полдень к Варе зашёл Витя Кораблёв и с таинственным видом вызвал её в сени.

— Понимаешь, какое дело… — замялся он. — Мне бы и в голову не пришло… Да девчонки-сороки… Трезвонят на весь белый свет!

— Да говори сразу, не ходи кругом да около!

— Про Ручьёва болтают… Прирос он к вашему дому. Теперь за тебя всю воду из колодца выкачает, все дрова перерубит…

Варя зло прикусила нижнюю губу, кинулась в дом, вырвала из тетради лист бумаги и написала:

Витя покорно ожидал девочку в сенях.

— Отнесёшь Ручьёву… сейчас же! — Варя протянула ему записку.

Витя с большой охотой направился разыскивать Костю Ручьёва. По дороге он трижды перечитал записку, в четвёртый раз повторил её наизусть, и она ему так понравилась, что последние слова записки мальчик даже попробовал вполголоса пропеть: «Не нуждаюсь, не нуждаюсь!..»

Ручьёва он застал на «катере» вместе с Пашей, Васей и Алёшей Праховым. Приятели бурно о чём-то совещались.

Витя протянул Косте записку:

— Срочное письмо с нарочным.

— Какое письмо? От кого?

— От известного вам товарища.

Костя пробежал записку, вспыхнул, потом расхохотался:

— Варька может не беспокоиться! Это её не касается — ни вода, ни дрова…

— А кого касается? — полюбопытствовал Витя.

— Много будешь знать — скоро состаришься!

— Ага, понимаю… — ухмыльнулся Витя. — К Марине подлаживаешься? Ну, и как твоя заложенная голова поживает? Снимать не пора?

Костя побледнел, дёрнулся и почти под самым носом Вити загрёб ладонью воздух:

— Всё равно по-моему будет! Не отступлюсь! — И он показал на дверь: — А теперь топай!

Витя выскочил на улицу и с облегчением перевёл дыхание, радуясь, что его роль письмоносца закончилась так благополучно…

В эти дни, где бы ни работали молодые колхозники второй бригады — на расчистке ли полевого тока, на прополке ли конопли, — Костя с приятелями был тут как тут. Мальчики вежливо здоровались с девчатами, и не проходило пяти минут, как они уже выпалывали вместе с ними сорняки или орудовали лопатами, расчищая площадку для полевого тока.

Паша Кивачёв принялся за работу с большой жадностью, словно он долго сидел взаперти и страшно стосковался по живому делу. Он и Вася Новосёлов сразу завоевали доверие девчат и парней. Алёша Прахов, верный своим привычкам, частенько поглядывал на солнце, то и дело бегал к речке, и Косте не раз приходилось вести с ним серьёзный разговор.

Ребята, особенно Вася и Алёша, за словом в карман не лезли: они шутили, рассказывали потешные истории, отчего девчата покатывались со смеху.

Костя иногда заводил серьёзный разговор о газетных новостях, о прочитанных книгах. Три утра подряд он рассказывал девчатам «Таинственный остров» Жюля Верна и каждый раз обрывал на самом интересном месте:

— А продолжение потом, после дождичка в четверг!

Как-то раз девчата принялись уговаривать Марину:

— Нам бы таких хлопцев в бригаду! С ними работа веселее спорится… Да и трудодни им пора начислять, стараются ребята.

Марина встретила Костю в поле и, взглянув на его облупленный нос, спросила, что же теперь будет с домом Ручьёвых. Сергей занят председательскими делами, он, Костя, с утра до вечера в поле.