Мальчик с двумя именами - Инголич Антон (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Долго тебе здесь нельзя быть, — ответила она печальным голосом. — Грот не должен застать тебя здесь.
Янко посмотрел на неё со страхом.
— Он скоро приедет?
— До обеда вряд ли. До тех пор надо что-то придумать. — Пойдём на кухню, я буду готовить завтрак, а ты расскажешь, как тебе жилось в интернате и как доехал.
Янко был рад, что мать увела его на кухню. Но и тут ему не было так хорошо и уютно, как прежде. Даже игрушки, аккуратно сложенные в углу на полке, казались ему какими-то чужими. Сначала он односложно отвечал на вопросы, но потом слово за слово рассказал про интернат во всех подробностях, уделив особое внимание господину Хелригелю и Святому Перегрину.
В комнате зазвонил телефон.
— Послушай, кто звонит! — сказала госпожа Грот, разливавшая кофе. — Если Грот, — крикнула она, когда Янко был уже в дверях, — не отвечай, позови меня!
Янко снял трубку.
— Говорит директор Хелригель! — раздалось в трубке.
— Я слушаю вас, — ответил Янко, судорожно сжимая трубку.
— Неважные у нас дела, госпожа Грот, очень неважные! — заговорил господин Хелригель на другом конце провода. — Курт сбежал! Мы обыскали всю округу, — словно сквозь землю провалился! Исключено, что увезён насильно. Мы зорко следили за ним, префекту Йозефу было вменено в обязанность ходить за ним по пятам, да и сам я глаз с него не спускал. Вчера он перелез через калитку в саду, но Йозеф поймал его. Что не вышло днём, удалось ночью. Сбежал на яхте. Я сообщил на спасательную станцию в Бременгавене. Надеюсь, ничего худого с ним не случилось, хотя ночь была ветреная. Он прекрасно управляет и парусом и рулём. Вероятно, уже едет домой. Сообщите мне, когда приедет!
Янко ужасно забавляла озабоченность господина Хелригеля. Наконец он не выдержал и тоненько отрапортовал:
— Уже приехал!
— Правда? Где он? Кто говорит? Его школьный товарищ?
— У телефона Курт Грот! — ответил он своим нормальным голосом.
— Это ты, Курт?.. — Господин Хелригель тоже изменил тон. — Ты? Что ты там делаешь?
— Я дома, и вы меня больше не увидите! — торжествующе ответил Янко; теперь-то он точно знал, что Хелригелю до него не дотянуться.
— Как ты посмел? Немедленно возвращайся!!! — прокричал Хелригель.
— Никогда, господин директор! Никогда! — крикнул со смехом Янко и положил трубку.
— Кто звонил? — спросила госпожа Грот, когда сияющий Янко вернулся на кухню.
— Господин Хелригель. Я открылся ему.
— Почему не позвал меня?
— Он узнал всё, что хотел знать.
Янко сел завтракать. Госпожа Грот неотрывно смотрела на него, думая об их ближайшем будущем.
Она поступит, как решила в эти последние, самые тяжелые для неё дни: вернёт Курта его матери и навсегда покинет Хаймдорф и Грота. Будет жить и работать в Касселе. В одном из сиротских приютов. Курт нашёл свою мать. А сколько немецких и других детей, которые никогда не найдут своих матерей! Им она нужнее, чем Гроту, с ними ей будет веселее и отраднее, чем здесь в Хаймдорфе!
— Курт, ты хочешь вернуться к своей родной матери? — неожиданно спросила она.
Янко смотрел на неё в полном изумлении. Но удивило его не то, что она угадала причину его бегства, а то лишь, что в её глазах, на её лице не было и тени печали. Значит, может расстаться с ним?
— Поедем вместе! — крикнул Янко, словно наконец нашёл правильный выход.
— Вдвоём нам нельзя, — улыбнулась госпожа Грот. — Ты поедешь один. Я буду писать тебе раз в неделю. А как-нибудь потом приеду в гости. Я не забуду тебя, и ты меня не забывай. Не забудешь ведь, да?
В глазах у Янко заблестели слёзы.
— Никогда!
Госпожа Грот прижала руку к груди. «Держись, держись, — подбадривала она самое себя. — Ни в коем случае не вешать нос!»
— Разумеется, ты поедешь не один, — снова заговорила она. — Тебя проводит тётя Берта. Я сейчас же позвоню ей, и мы договоримся. Нельзя терять ни минуты. Если Грот неожиданно вернётся, то увезёт тебя куда-нибудь подальше.
И она быстро вышла из кухни.
Значит, он покинет мать, игрушки и книги, эту кухню, двор, друзей? Почему мать помогает ему, вместо того чтобы постараться удержать?
Пока он торопливо, сбивчиво искал ответа, вернулась госпожа Грот.
— Скоро соединят, — весело сказала она. — А тем временем я соберу твои вещи. Возьмёшь самое необходимое, остальное я вышлю посылкой. Пиши мне, что тебе надо. Я по-прежнему буду заботиться о тебе, я останусь твоей матерью, то есть приёмной матерью. Не забывай об этом! Не забудешь?
Глаза Янко молили её устроить так, чтоб он покинул Хаймдорф, вернулся на родину и при этом не расставался с ней. Госпожа Грот делала вид, что не замечает его мольбы.
— В Рурскую область мы, разумеется, не ездили. Но в Ганновере мы были. Твоя мать три раза побывала у нас в Хаймдорфе. Дважды заезжала в Кассель, к тёте. А вчера, перед отъездом, сказала ей, что будет тебя искать, пока не найдёт. Она очень любит тебя. И твои земляки тебя любят. Они тоже тебя ищут и, конечно, нашли бы, даже если б Грот увёз тебя в Берлин. Представляю, как обрадуется твоя мать, когда ты приедешь! Все обрадуются!
Зазвонил телефон.
— Побудь здесь! — остановила она Янко. — Или вот что: выбери себе книги и всё, что ты хотел бы взять.
Когда она вернулась, Янко ничего не выбрал.
— Договорились, — шумно сказала госпожа Грот. — Тётя будет ждать со следующим поездом. Она подготовит всё, что нужно. И даст знать журналисту. Он вчера был у неё. Тот самый, что катал тебя на лодке.
— Правда? — обрадовался Янко.
— Да. Он сам позаботится о том, чтобы ты благополучно доехал. А сейчас давай укладываться. В чемодан положим бельё и одежду. Что ты возьмёшь? Фотоаппарат? Возьми все свои любимые вещи. Можешь взять всё, кроме меня.
Она заулыбалась, но вдруг стремительно повернулась и быстро пошла в спальню. Несколько минут стояла она не шелохнувшись. Затем с мукой приблизилась к шкафу. А когда взяла в руки одежду Янко, сердце у неё снова сжалось, и она громко, навзрыд заплакала.
У Янко тоже потекли слёзы, когда он подошёл к комоду. И только услышав шаги матери, быстро утёр глаза и принялся разбирать свои вещи.
— Ну как, выбрал? — спросила госпожа Грот. — Ещё нет? Давай я помогу. Возьми фотоаппарат, будешь фотографировать и посылать мне карточки. И мяч возьми. В Тенчахе, несомненно, играют в волейбол. Насколько мне известно, это изумительно красивый и вовсе не отсталый край. Возьми свои инструменты для вырезывания и несколько книг, чтоб не забыть немецкий. Помнишь, когда я тебе подарила эту книгу? Когда тебе исполнилось одиннадцать. Положи её в чемодан. А теперь ступай умойся и переоденься!
Янко послушно выполнял все её распоряжения. Стоило ей сказать слово или показать взглядом, как ей тяжело, и он бы бросился к ней на шею и навсегда остался здесь.
— Надень костюм, который я тебе купила для школы, — говорила госпожа Грот таким тоном, будто они расставались на несколько дней. — В Тенчахе есть восьмилетка. Сначала тебе будет трудно из-за языка. Но в газете писали, что тебя ждёт учительница. Она будет учить тебя родному языку.
Она отвернулась к окну, украдкой смахнула слёзы и принуждённо улыбнулась.
— Так, теперь ты одет и обут, и чемодан уложен! Возьми шапку и плащ. Еду положи в сумку. В поезде не пускайся в разговоры! В Касселе, кроме тёти, тебя встретят Хильда с Максом. Грот, разумеется, не должен знать, где ты. Теперь моя очередь скрытничать. Разумеется, я ему скажу, куда ты делся, но не раньше, чем получу от тебя известие из Тенчаха. Напишешь мне сразу же, в первый день?
Янко посмотрел на неё своими большими, влажными от слёз глазами и, согласно кивнув, оглядел кухню. Затуманенный взгляд его нежно коснулся каждого предмета и снова обратился к матери.
— Мама, — пробормотал Янко и прильнул к её груди.
— Курт! — простонала госпожа Грот, крепко обнимая его.
Вдруг в голове у неё пронеслась шальная мысль — уехать с ним за тридевять земель, туда, где их никто не найдёт — ни Грот, ни мать Курта. Однако она быстро справилась с этой минутной слабостью.
