Паутина - "Сфинкс" (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Джеймс смотрел на Ксению и думал именно об этом. Пусть отец и Гермиона сами решают свою судьбу, сами разбираются со своими чувствами и совестью, потому что они заслужили все, даже эту запоздалую, не оставившую им выбора любовь.
Парень поднял глаза и наткнулся на взгляд Ксении. Она лежала, не шевелясь, и смотрела на него влажными глазами. По щекам текли слезы.
— Ксени, ты чего? — испугался Джеймс, садясь близко и сжимая ее ладонь. — У тебя что-то болит? Позвать мадам Помфри? Что?!
Она лишь качала головой, продолжая плакать, но губы ее медленно расплывались в мучительной улыбке, а пальцы в ответ сжимали его ладонь.
Джеймс рывком посадил ее и обнял, поглаживая по спине и не понимая, что с ней. Почему она плачет и улыбается одновременно?!
Горячие слезы впитались в ткань жилета и рубашки. Гриффиндорец чувствовал, как часто стучит ее сердце.
Ксения отстранилась и устало опустилась назад, на подушку. Мокрые щеки и блестящие глаза. Но на губах — улыбка.
— Почему ты плачешь? — снова спросил ее Джеймс, силясь понять.
— Ты такой спокойный, такой умиротворенный… такой взрослый… — вместо ответа проговорила она, сжимая его руку. — Ты так любишь отца…
Парень чуть нахмурился, уже готовый позвать школьную целительницу.
— Ксения, почему ты плачешь? — он смотрел, как текут из ее глаз слезы.
— Ты не понимаешь? — она всхлипнула, подняла руку к лицу. Глаза ее лучились странным светом. — Я чувствую, понимаешь? Я чувствую тебя…
Джеймс на пару мгновений задумался, пытаясь ее понять, а потом чуть не задохнулся, подпрыгнул, затряс ее руку, совершенно забыв, что Ксения слаба и ей нужен покой:
— Это…?! Ты хочешь сказать…?!
Она лишь кивнула, прикусив задрожавшую губу. Только теперь Джим понял, как важен был для девушки ее дар и как отважно она поступила, отказавшись от него ради спасения Гарри Поттера. Она отказалась от него, готовая его потерять.
— Но ведь в пророчестве…
— Я не знаю, — прошептала она, вытирая щеки ладонью. — Не знаю, почему… Но ведь это было всего лишь пророчество…
Джеймс был безумно рад — за нее, за этот счастливый взгляд, за ее улыбку сквозь слезы. Значит, ее готовности принести свой дар в жертву оказалось достаточно? Получается так…
— Я стала слабее чувствовать, но ведь это не так уж важно, — шептала она, прижимая к себе его руку. — Я смогу развить в себе все сначала, я смогу…
Он прижался губами к ее губам, чувствуя соль ее счастливых слез.
— Ты заслужила это, Ксения, — прошептал он, гладя ее по волосам. — А теперь отдыхай, тебе нужно много спать и набираться сил…
Она кивнула, но глаз не закрыла:
— Как вы все? Тео рассказал о том, что произошло в лесу, обо всем.
— Мы в лучшем виде, — улыбнулся Джеймс, садясь прямо. — Сегодня был квиддич, мы сыграли со Слизерином. В ничью.
Ксения удивленно усмехнулась:
— Только вы с Малфоем могли такое сотворить…
— Мы тут ни при чем, практически. Это Уильямс раскис из-за того, что его бросила Роза, и был сам, как кольцо… Дырочка на палке.
— Роза бросила Майкла, — задумчиво улыбнулась Ксения. — Теперь понятно…
— Что?
— Тео, — мягко заметила девушка. — Тео стал другим.
— Из-за Розы?! — ужаснулся Джеймс. — Неееет…
— Мы все заслуживаем счастья, но не нам решать, кто может нам это счастье подарить, — Ксения погладила парня по руке. — Роза — сильная девушка, и, наверное, только ей было под силу снова показать Тео восход…
Джеймс нахмурился: мало того, что отец и Гермиона одаривали друг друга странными взглядами, теперь еще и Роза решила познать любовь, да еще с кем! Черт, неужели и с этим он сможет смириться?!
— Джим, оставь это, дай Розе самой разобраться с собой, не вмешивайся.
— Даже не думал, — фыркнул гриффиндорец.
— Где Скорпиус?
Парень улыбнулся:
— Пошел в Хогсмид.
— Решили отметить все и сразу? — догадалась Ксения, устало улыбаясь.
— Когда ты поправишься, мы еще и с тобой отметим, — Джеймс поднялся, взглянув на часы. — Думаю, он уже вернулся…
— Смотрите, чтобы вас не поймали, — Ксения прикрыла глаза. — И чтобы Лили не прознала, а то она вам устроит праздник…
Джеймс хитро улыбнулся, но Ксения уже не видела этого, медленно погружаясь в сон со счастливой улыбкой на лице. Гриффиндорец еще постоял, глядя, как она засыпает, а потом покинул больничное крыло.
Студенты шли с ужина, и Джеймс поспешил, чтобы набрать еды для их маленького пира, который решено было провести в Выручай-комнате. Где вход на кухню, он знал еще с третьего курса, когда дядя Джордж, наконец, открыл ему эту тайну.
Когда Джеймс ввалился в комнату за портретом с гиппогрифом, держа в руках три огромных свертка, там уже был Скорпиус, расставлявший бутылки на столе. Кроме стола здесь были три мягких пуфа, множество подушек на полу и ковер. В камине плясал огонь. Что ж, уютненько, как раз для их маленького пира.
— Где Лили? — Джеймс свалил еду на стол.
— Ждем-с, я послал ей записку. Только, Поттер, учти, весь ее гнев пусть льется на голову тебе… — Малфой развалился сразу на трех подушках и потянулся.
— Почему это на мою? Это, кстати, была твоя идея — позвать ее с нами.
— Потому что я так хочу, — просто пожал плечами слизеринец. — Я беру на себя миссию ее успокоения и приведения в нужное состояние духа.
Джеймс фыркнул и тоже сел на подушку. Они откупорили бутылку с Огневиски и разлили на два стакана. Ожидание Лили нужно было провести с пользой для дела. И для тела.
Они выпили за победу над оборотнями, за ничью в квиддиче, за здоровье Ксении, за Гарри Поттера, за мужскую дружбу, за облысение всех волков, за предсказания Трелони и, наконец, за выращивание пихт в Англии. Когда они решали, за что пить дальше — за размножение ежей или хорьков, в комнате появилась Лили.
Она стояла у дверей и созерцала развалившихся на ковре парней. Они уже успели скинуть жилеты и галстуки, расшвырять обувь — чей ботинок с большим шумом шмякнется о стену — и опорожнить бутылку, заев парой десятков тостов.
— Интересно, ты просил меня зайти, чтобы я довела вас до кроватей после пьянки? — спросила Лили у Малфоя, складывая руки на груди.
Скорпиус лениво поднял к глазам руку с часами — причем это была рука Джеймса — и долго смотрел на циферблат, видимо, считая:
— Ты шла из башни Гриффиндор ровно два часа и тринадцать минут. Пробки?
Лили прошла в комнату и села на пуфик, усмехаясь:
— Вообще-то у меня было собрание старост, и МакГонагалл чуть взглядом не убила того эльфа, что ворвался в кабинет с паническим выражением на лице, крича, что если он не передаст записку, его свяжут морским узлом и подвесят на Гремучей иве до Рождества.
— О! Он запомнил! — обрадовался Скорпиус, пытаясь сфокусировать взгляд на Лили. — Эй, Поттер, у эльфов, оказывается, есть мозг…
Лили и Малфой одновременно взглянули на Джеймса — тот сопел, прижав к себе подушку одной рукой, а в другой крепко держа пустую бутылку. Лили покачала головой, подошла и отняла у спящего брата его трофей. Тот что-то промычал, но не проснулся.
Лили села рядом с братом и смотрела, как Малфой, недолго думая, налил себе полный бокал из уже откупоренной бутылки и начал пить мелкими глотками.
— Скорпиус, пить в одиночестве — признак развращенности и предвестие алкоголизма, — усмехнулась девушка.
— Ну… Поттер же спит, с кем мне пить? — протянул он. — Ты же все равно не будешь.
— Почему ты так решил?
— Ну, ты же староста… Старосты всегда ведут себя примерно, не нарушают правила, пьют только сливочное пиво и тыквенный сок…
— Ты так говоришь, будто быть старостой — преступление.
— Быть старостой скучно. Никаких радостей жизни, ничего себе не позволяешь… Правила, правила, правила… — слизеринец поднес бокал к глазам и смотрел, как янтарная жидкость играет на фоне камина. — Вы же не можете даже пальчиком перейти черту…
— Почему не можем? — даже обиделась Лили.
— Не можете, конечно, — уверенно произнес Малфой, глядя на нее насмешливо. — Вам это…
