На последнем этапе - Граевский Александр Моисеевич (лучшие книги .TXT) 📗
И в то же время готовились к старту сами. На них была вся надежда. В первый день проводилась эстафета. В ней — четыре этапа, каждый по десять километров. Нужно ли объяснять, что самые важные этапы — первый и последний? Конечно, каждый этап важен, но все же…
Так вот, в команде Перми Николай стартовал, шел на первом этапе, а Леониду выпало финишировать, он шел последний этап.
Николай завязал тесемки большого, похожего на детский нагрудник, номера, затянул крепления лыж. Все. Пора и в путь! По радио уже вызывают на старт.
Леонид провожал друга, пока тот нашел свое место в длинной шеренге лыжников. А когда вся эта шеренга на секунду замерла в яростном ожидании команды «Марш!», он подхватил с плеч Николая видавший виды армейский полушубок.
Резкая, как выстрел, команда словно подхлестнула лыжников. Вся шеренга рванулась вперед, замелькали ноги, лыжи, палки. Леонид наметанным глазом заметил: когда шеренга стала в конце поляны превращаться в цепочку, высокая фигура в белом свитере нырнула в лес одной из первых.
«В порядке! — подумал Леонид. — Коля начал хорошо, а спортивной злости ему не занимать. Если ничего не случится, хорошо устроится».
То, что Николай Сапожков умел хорошо ходить со старта, пермские лыжники знали. И очень надеялись, что он не подведет, придет не иначе как в первом десятке. Ведь среди стартовавших и москвичи, и ленинградцы, и свердловчане, и горьковчане, и новосибирцы… Да мало ли еще сильных — очень сильных! — соперников. Больше полусотни команд…
Пока думали да гадали, да обсуждали различные слухи, доходившие с дистанции, — по радио сообщили, — подходят к финишу первого этапа!
Первым — москвич.
Вторым — ленинградец.
Третьим… «Сапожников… Пермь».
Что тут поднялось в палатке пермской команды! Шум, смех, все выскочили наружу, побежали встречать. А Леонид бежал впереди и кричал:
— И здесь перепутали Сапога! И здесь перепутали!
Действительно — как только, бывало, не называли дикторы на соревнованиях фамилию Николая. И Сапогов, и Сапогин, и Сапожников. А вот правильно — Сапожков — почти никогда.
Финиш. Совсем немного отстал Николай от первых двух. Совсем немного. Теперь пусть товарищи по команде не подкачают. Их черед.
Второй этап. Команда Перми заканчивает его четвертой. На финише третьего этапа пермяки — пятые. Наступила очередь Леонида.
Он бросился вперед, словно в атаку. Вначале ему от волнения казалось, что он бежит хуже, чем обычно. И лыжи вроде слушались плохо, и палка два раза глубоко увязла в снегу, толчка настоящего не получилось.
Первый подъем. Тут, кажется, наконец-то все наладилось. Леонид скользил легко, по-кошачьи мягко, и в то же время мощно, стремительно.
За подъемом — поляна. Лыжня пересекает ее, а затем красные флажки, которыми размечена дистанция, уходят в лес. Здесь можно идти двухшажным ходом, энергично толкаясь обеими палками враз.
Хорошо толкнулся… Намазались сегодня удачно… Забыл нож отдать Андрею… Николу опять сегодня перепутали…
Вспомнив об этом, Леонид даже улыбнулся.
Идти стало тяжелей. Привычным усилием воли Леонид заставил себя двигаться быстрей, не обращать внимания на предательски разливающуюся в ногах усталость. Нет, нельзя поддаваться! Еще немного — и станет легче. Это наступила мертвая точка. Воли, побольше воли — и откроется второе дыхание. Так всегда бывает на дистанции. Сначала легко. Потом очень трудно. Но надо перетерпеть. И тогда вновь будет легче. Легче… Легче… Легче…
Лыжня повела на пологий, заросший лесом склон. Начался тягун — так лыжники зовут длинные подъемы, которые порядком-таки вытягивают силы. Вперед. Вперед! Трудней всего — в конце тягуна. Раз там трудней — прибавить скорость здесь. Вот так!
Выскочив на ровное место, Леонид увидел впереди лыжника в красном свитере.
У-у-х! Энергичней… Еще энергичней… Еще…
Лыжник бежал медленней Леонида. Минута-другая, и Леонид хрипловато бросил ему в согнутую спину:
— Дорожку!
Тот отпрянул в сторону. Леонид проскочил мимо. «Работнул» что было сил. Сначала слышал за спиной тяжелое дыхание лыжника в красном. Но вот — длинный спуск с поворотом. Потом — небольшой бугорок. На вершине его Леонид оглянулся. Нет красного. Отстал.
«Иду четвертым», — сообразил Леонид. И, как бы подтверждая это, из-за поворота вынырнул большой красный щит с цифрой 4.
Четыре километра из десяти остались позади. В начале пятого — большой тягун.
Леонид чувствовал, что разошелся вовсю. Бежалось легко, свободно, накатисто. В движениях появились сила и легкость.
Остался позади тягун, крутой спуск, еще подъем, поляна…
И тут, на поляне, Леонид успел заметить впереди еще одного лыжника. Тот, правда, сразу же исчез в лесу, словно спрятался. Но Леонид уже узнал его. Да и как было не узнать! Горьковчанин Павел Орлов, заслуженный мастер спорта, один из сильнейших лыжников страны. Его коренастую фигуру многие знают: насмотрелись в спину, когда он их обходил…
Но ведь Орлов ушел на дистанцию почти на минуту раньше! Сейчас же до него не так уж и далеко…
Казалось, уже на пределе бежал Леонид, а тут ощутил новый прилив сил. Где-то в груди стала подниматься теплая волна радости.
«Достать его… Достать… Достать…»
Кончился перелесок. Ходко взлетев на очередной пригорок, Леонид, рванувшись еще быстрей, смерил глазами расстояние, отделявшее его от грозного соперника…
И тут случилось непоправимое. Хотел Леонид сделать шаг пошире, а лыжа зацепилась за лыжу, нога подвернулась. Ясно было слышно, как она хрупнула. И сразу же лодыжку рвануло болью.
Леонид не сразу поверил, что он сломал ногу. Нет, даже хрупающий звук не убедил его в этом. Боль? Но ведь не обязательно же от перелома. Может быть, просто потянул связку… Пройдет!
Сжав зубы, Леонид двинулся вперед. Первые шаги дались сравнительно легко. Еще не остыл азарт борьбы, еще где-то теплилась мысль о том, что все обойдется, удастся обогнать Павла Орлова, вывести команду на третье место. Третье место — призовое!..
Но боль, затаившаяся, было, на несколько секунд, вспыхнула снова. Теперь она уже не отпускала, все усиливаясь и усиливаясь. Не прошло и минуты, а Леонид уже ни о чем не мог думать, кроме этой проклятой боли. Все остальные мысли она, казалось, вытеснила, выдавила, задушила.
Меньше сорока минут требовалось, обычно Леониду на то, чтобы пробежать на лыжах десять километров. Меньше сорока… Сколько же нужно ему будет для того, чтобы пройти оставшиеся до финиша пять километров? Целых пять!
Леонид только отрывочно помнит, как он шел эту самую трудную, самую длинную в его жизни дистанцию. Где-то встретил его Николай, что-то кричал, кажется, подбодрить хотел… Какая уж тут бодрость.
Кто-то еще подходил, заботливо спрашивал, не нужна ли помощь. Нет-нет, Леонид даже испугался, на момент и о боли забыл. Помогать ему нельзя, а то команду снимут, не зачтут ей результат.
У эстафеты — железные законы. Сошел с дистанции один, а считается, что команда вроде и не выступала вовсе. Если бы Леонид шел не в эстафете, он бы и мучиться, наверно, не стал. В зачет вошли бы результаты других лыжников, его товарищей. Но в эстафете…
Вот опять он неосторожно оперся на сломанную ногу. В глазах поплыли фиолетовые круги и черные мухи… Только что было очень жарко, а сейчас по спине потянуло холодком. Знобит. Еще шаг. Сейчас под гору, здесь легче. Только надо следить за поврежденной ногой. Приподнять ее. Катиться на другой ноге…
Пять тысяч метров в пяти километрах. И каждый метр Леонид не просто прошел — преодолел. Он ни разу даже не подумал о том, что по существу у него есть право сойти с лыжни, не идти до конца. Кто бы осудил его за это? Ведь нельзя требовать от человека невозможного. А ходить на лыжах со сломанной ногой — невозможно…
На финише — пологий и длинный спуск. Присев на здоровой ноге и поджав поврежденную, Леонид, помогая себе палками, чтобы не упасть, тихо катился к заветной черте.
