Повесть о Великой стене - Гурьян Ольга Марковна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Я не понимаю вас, — сказал наследник Дань. — Как вы смеете мне возражать? Вы забываете, что я уже давно снял детскую шапочку с помпоном и не нуждаюсь в наставлениях! Я попрошу вас разговаривать со мной, как со взрослым. Что это за драконовы чешуйки?
— Как вам известно, если вы не успели забыть свои уроки, — ответил Цзюй У, — драконы большей частью благосклонно относятся к людям. Но на шее у них есть чувствительные чешуйки. Если их задеть, дракон разгневается и пожрет дерзкого.
— Это я знаю без вас, — сказал наследник. — Я вас спрашиваю, кого вы сравниваете с драконом.
— Конечно, циньского Чжэн-вана…
— Меня удивляет такое сравнение! — сердито прервал наследник. — Циньский ван — наш кровный враг и злейший злодей, а вы вдруг говорите о нем, как о драконе! Ведь драконы — властители и господа дождевых туч в небе, боги рек и князья озер на земле. Отвернись они от нас — и страна превратится в пустыню. Драконы — податели жизни. И скорей сравнил бы я проклятого Циня с чудовищным зверем Цилинем.
Цзюй У терпеливо выслушал его речь к почтительно заговорил:
— И все же, о государь, я осмелюсь повторить: подумайте, что вы делаете! Сейчас вы наследник государства, а неосторожным поступком можете лишиться всего. Вы знаете, что Янь — всего лишь маленькая страна. В ней едва наберется шестьсот колесниц, шесть тысяч всадников, а число наших воинов всего несколько сот тысяч. Меж тем могущественней Цинь нет во всей Поднебесной, и с каждым годом она все расширяет свои границы. День ото дня Цинь посылает войска против Ци. Она нападает на Чу. Она завоевала Золотое царство — Три Цзинь — Чжао, Вэй и Хань. Можно подумать, что ей помогают демоны и духи, так неотразим ее натиск. Ведь до сих пор считали, что ханьские войска непобедимы, что лучшие стрелки из самострелов и искуснейшие лучники — родом из Хань. Каждый ханьский воин, стреляя с выпадом вперед, мог выпустить без передышки сто стрел. Мечи и алебарды ханьских воинов настолько были остры, что с легкостью поражали лошадей и носорогов на суше, лебедей — на воде и аистов — в воздухе, а на поле битвы рассекали латы, броню и щиты. Но где теперь их великое искусство? Всех победила Цинь и уже приблизилась к нашим границам. Этого достаточно, чтобы дрогнуло сердце!
— Какой же может быть выход, если я уже обещал полководцу Фаню мое покровительство? — сказал наследник. — Семь царств Поднебесной постоянно воюют, и пора бы к этому привыкнуть. Я никого не боюсь и не выдам полководца Фаня. Пока я жив, этого не будет!
— А что будет, если Чжэн-ван узнает, что полководец Фань нашел здесь убежище? Ведь это все равно, что разбросать мясо на тропе голодного тигра! Конечно, от беды тогда не спасешься!
— Вы так преклоняетесь перед Цинь, — сказал наследник, — что, не будь я уверен в вашей преданности, я заподозрил бы в ваших мыслях измену и предательство. Вспомните, что когда-то сказал ханьскому вану его советник: «Пословица гласит: „Лучше быть клювом петуха, чем задом коровы“. Чем вы будете отличаться от коровьего зада, если признаете себя подданным циньского государя? Да неужто вы потерпите кличку „Коровий зад“?» — Вот что сказал ханьскому вану его советник, и ван не стерпел этих слов. Я тоже не стерплю. Я не выдам полководца Фаня.
— А все же Цинь победила Хань, и то же грозит вам! — воскликнул Цзюй У. — Идя навстречу опасности, желать спокойствия; навлекая на себя беду, ожидать счастья; рассчитывая на мель, оказаться в пучине; покровительствуя одному человеку, навлекать великое бедствие на государство — значит обрекать себя на гибель. Ведь если бросить на горящие угли лебединое перышко, от него ничего не останется! Если циньский ван разгневается и нападет на вас, как орел, сумеете ли вы перед ним оправдаться?
— Р-р-р! — зарычал наследник Дань. — Янь и Цинь не могут существовать рядом! Я хотел бы, чтобы вы призадумались над моими словами. — И, махнув рукой, он отпустил Цзюй У.
Только что закрылись за ним двери, как наследник отдернул занавес, скрывавший внутренний проход. Там стоял высокий и толстый человек с красным лицом и длинными усами. На нем был роскошный халат поверх серебряных доспехов и сапоги с носами, выпуклыми и круглыми, похожими на тыкву. Это был циньский полководец Фань Юй-ци.
— Вы слышали? — сказал наследник Дань. — Мой наставник, ученый Цзюй У, требовал, чтобы я выдал вас, но я отказал ему. Теперь вы можете спокойно удалиться в отведенные вам комнаты и отдохнуть там.
Полководец Фань поднял глаза к небу, и слеза скатилась по его щеке.
— Я этого никогда не забуду, — сказал он.
Едва он вышел, как наследник приказал слуге:
— Приведите сюда храбреца Цзин Кэ!
— Господин, он не приходил, и никто его не видел. Наверное, он просыпает вчерашний хмель.
— Как только он придет, приведите его ко мне, — приказал наследник, — кто бы у меня ни был и чем бы я ни был занят.
Здесь кончается первая глава. Вторая начнется в это же время, но в другом месте.
ЦЗЮЙ ЦЗИНЬ ВЫЕЗЖАЕТ НА ОХОТУ
А между тем совсем рассвело, и утро было очень хорошее. Лучше бы ему быть пасмурным и дождливым. Лучше подняться бы желтому ветру и заслонить свет песчаным занавесом. Оттого, что утро было хорошим, некоторые поступки, переходя один в другой, привели к несчастному событию. Так морские волны, переливаясь одна в другую, достигают берега и с ревом разбиваются о скалы.
Сын сановника Цзюй У, мальчик Цзинь, проснулся на своей теплой лежанке, раскидал стеганые шелковые одеяла и дорогие меха, раскрыл узкие, как у фазана, глаза и увидел, что утро хорошо. Тогда он сказал:
— Я еду на охоту!
Слуга, который, сидя на корточках у постели, сторожил его сон, тотчас побежал доложить о том его няне. Почтенная няня послала одну служанку сообщить о том учителю, а другим приказала приготовить все необходимое для утреннего умывания.
Учитель Ю Ши сидел у открытого окна, слушая пение сорок в саду. Увидев служанку, он со вздохом направился в комнату Цзиня. Здесь он, взмахнув руками, распустил до полу длинные рукава, что должно было показать, как он огорчен, и сказал:
— Наньцзы у чжи — дунь те у ган, мужчина без высоких стремлений — незакаленное железо. Вы всю неделю учились очень плохо. Ваш сиятельный отец, советник Цзюй У, не позволил вам развлекаться, пока вы не улучшите ваше поведение.
На это Цзинь ответил грубыми словами, каких не решился бы повторить даже конюх или возничий. Смысл этих слов был тот, что, кто бы и что бы ему ни запрещал, он, Цзюй Цзинь, в такое хорошее утро непременно поедет на oxoтy.
Учитель изящным взмахом руки снова собрал длинные рукава в складки, повернулся и походкой ученого человека, широко расставляя ноги в туфлях с носками, приподнятыми и разделенными на три части подобно трилистнику клевера, удалился к себе.
Здесь он опять попытался прислушаться к пению сорок, стремясь уловить смысл звуков, похожих на слова. И хотя он знал, что сороки — предвестницы счастья, но так был огорчен, что не мог им поверить, и думал, что, по всей вероятности, придется ему снова бродить по дорогам под небом, отыскивая себе новую должность.
Меж тем Цзинь только выскочил из постели, как в дверях комнаты появилось целое шествие. Впереди выступала почтенная няня, а за ней — младшая няня с пучками сушеных трав. За ней две девушки несли большой, в половину человеческого роста, глиняный чан. За ними шли четыре девушки с кувшинами горячей и холодной воды.
Не успел Цзинь опомниться, как девушки поставили чан у постели, бросили в него травы, обдали их горячей водой, а обе няни подняли Цзиня и посадили его в чан. Младшая няня продолжала лить воду, пока травы не всплыли у самого подбородка Цзиня, а старшая няня кланялась и приговаривала:
— Мойся, мой белый нефритовый гусенок! Мойся, мой стройный красивый бамбучок! Мойся, мой сильный, могучий слоненок!
