Веселые истории о школьниках - Драгунский Виктор (книги без сокращений .txt) 📗
– Сходится! – обрадовался он. – Дай списать! – И направился к столу.
В соседней комнате натужно взвыл пылесос.
– У тебя что, предки дома? – отрываясь от задачи, шёпотом спросил Серёжа.
– С чего ты взял? – удивился Андрей.
Серёжа молча кивнул на ровный гул мотора.
– А-а, это Маша ковры пылесосит.
Наконец упрямая задачка перебралась в Серёжину тетрадь. Мальчик полюбовался ею и сказал:
– Всё! С математикой покончено. Можно и во двор идти.
– Сейчас пообедаем и пойдём, – отозвался Андрей. – Маша! Обед готов?
В кухне на плите что-то аппетитно скворчало, а восхитительный аромат яичницы с ветчиной осторожно пробирался в комнату.
Серёжа присел рядом с Андреем на диван:
– Как думаешь, далеко ей ещё до человека?
– Спрашиваешь! Конечно! Ей сначала школу окончить надо, потом институт…
Тут в комнату заглянула девочка. Она расправила оборки розового платья и сказала:
– Мальчики, мойте руки. Обед готов! – И розовый бант на её голове кивнул, приглашая к обеду.
Серёжа глядел во все глаза на девочку. Он толкнул Андрея локтем в бок и спросил:
– Кто это?
– Я Маша, – улыбнулась девочка.
Серёжа долго непонимающе смотрел на неё, а потом вдруг засмеялся и сказал:
– Разыграли вы меня классно! Я и правда поверил, что обезьяна может стирать, готовить, задачки решать. – И он повернулся к Андрею.
Улыбка так и застыла на его лице. На диване в Андрюшиных джинсах и футболке, закинув ногу на ногу, лежал шимпанзе.
– А это кто? – испугался Серёжа.
– Андрей, – ответила Маша и пояснила: – Я – Маша, а он – Андрей.
Серёжа посмотрел на девочку, потом на шимпанзе, снова на девочку и опять на шимпанзе.
– Эксперимент удался! – наконец выдохнул он и опрометью бросился вон из квартиры.
– Куда ты? – удивилась Маша.
– Полы мыть! Ковры пылесосить! Бельё стирать! И задачки!.. Задачки я сам решать буду! – выкрикнул он и… проснулся.
«Вот так сон! – подумал Серёжа. – А во всём задачка виновата! – И он погрозил ей кулаком. – Пойду к Андрею».
Серёжа захлопнул тетрадь, встал. Неожиданно его глаза встретились с глазами… шимпанзе. На ярком, красочном плакате, что висел над письменным столом, она рекламировала новый суперпылесос. Серёжа сел на стул, тихо вздохнул и снова открыл тетрадь.
Записка
Во время урока от парты к парте путешествовала записка. Две пары мальчишечьих глаз внимательно следили за ней.
– Зря ты не подписываешься, – прошептал Карпухин Марочкину. – Так она никогда не догадается от кого.
– Ничего, поймёт, – отмахнулся Марочкин. – Когда она оборачивается, я смотрю на неё ОСОБЕННЫМ взглядом, – и он показал, как это делает.
От такого взгляда и без того взъерошенные волосы Карпухина встали дыбом.
– Я бы не понял, – честно признался он.
Конечно, Марочкину хотелось поставить подпись в записке, но он опасался, что она попадёт в руки учительнице или, что ещё хуже, кто-нибудь из одноклассников не вытерпит и прочтёт. Его же засмеют!
Вот Карпухин – другое дело. Карпухин – ДРУГ! Он хоть и презирает девчонок, но потешаться над Марочкиным не станет.
Наконец записка добралась до адресата. Миронова, украдкой поглядывая на учительницу, быстро развернула её.
– Ну что там? – сгорая от любопытства, спросила подружку Любочка, стараясь заглянуть через плечо. И две косички её приподнялись.
– Опять то же самое, – кисло ответила Миронова.
Под пронзённым стрелой сердцем красным фло-мастером горели слова: «Я тебя люблю! А ты?»
Девочки, не сговариваясь, обернулись. Марочкин смотрел на них своим ОСОБЕННЫМ взглядом.
Карпухин вдруг почувствовал, что глаза его сами собой вытаращиваются и, как у Марочкина, лезут на лоб. И ничего с этим нельзя поделать.
Три дня назад, когда Миронова получила первую записку, Любочка сказала:
– Счастливая ты, Миронова! Не каждой девочке в пятом классе в любви объясняются.
А сейчас, когда пришла десятая, она сделала вывод:
– Чёрствая ты, Миронова! После такого количества признаний и я бы полюбила.
– Но я не знаю, кто их пишет, – оправдывалась Миронова.
– А чего тут знать? – кивнула на два ОСОБЕННЫХ взгляда Любочка. – Это или Карпухин, или Марочкин! Разве ты не видишь, как они на тебя смотрят?
Миронова задумалась, а потом робко сказала:
– И я полюбила!
– Кого? – вздрогнула Любочка.
– Ну… того… кто писал, – замялась Миронова.
– Тогда напиши ему об этом! – потребовала Любочка.
А у доски учительница продолжала объяснять новый материал.
Миронова старательно корпела над запиской.
– Подпись ставить? – спросила она.
– Зачем? Он и так догадается.
Миронова сложила исписанный листок и застыла в нерешительности.
– Ну что же ты? – поторопила Любочка. – Надписывай и посылай.
– Кому? – вымученно спросила Миронова.
Любочка вдруг выхватила записку, быстро что-то на ней нацарапала и послала по рядам.
На парту друзей легла долгожданная бумажка. Карпухин пододвинул её Марочкину:
– Читай.
Марочкин дёрнул плечом:
– Тебе прислали, ты и читай.
Карпухин, сопя, развернул записку. Под кружевным сердечком робко сообщалось: «И я тебя тоже». Он долго, не понимая, смотрел на фразу. Затем огляделся. Взгляд Марочкина был устремлён в бесконечность, Миронова красная от смущения уставилась в парту.
Зато Любочка сияла ОСОБЕННЫМ нежным взглядом.
Карпухин ещё раз перечитал записку. Что-то шевельнулось в его душе. Он вытаращился на Любочку и, сам того не ожидая, вдруг одними губами прошептал: «И я тебя тоже…»
Джинн and Тоник
Сегодня Серёжа опять схлопотал в школе двойку. А это значило, что вечером его ждёт неприятный разговор с родителями.
И теперь он понуро брёл домой по пустынной улице, сердито поддавая ногой мелкие камешки. Вдруг на его пути оказалась жестяная синяя банка с английской надписью «GIN & TONIC».
Серёжа, не раздумывая, что есть силы ударил по ней ногой.
Банка неожиданно оказалась полной. Она взмыла вверх, легко преодолевая сопротивление воздуха, описала красивую дугу и прямёхонько угодила в фонарный столб.
От удара металлическая затычка вылетела, и из банки повалил густой дым.
«Бомба!» – испугался Серёжа и отбежал на несколько шагов в сторону. Он присел на корточки, прикрыл голову руками, ожидая, что вот-вот рванёт. Сто раз предупреждали его мама с бабушкой ничего на улице не трогать! А он…
Между тем дым из банки валить перестал. Он застыл на месте и постепенно материализовался в Джинна. Что это джинн, Серёжа догадался сразу. Недаром его любимой книжкой был «Старик Хоттабыч».
Джинн покачался немного в воздухе, а потом сказал:
– Приказывай, мой повелитель!
Серёжа ничуть не растерялся. В джиннов он верил всегда. И знал, что ему когда-нибудь повезёт с одним из них повстречаться. Поэтому он по-хозяйски оглядел Джинна и спросил:
– А что ты можешь?
– Всё! – заверил Джинн.
– А роликовые коньки достать можешь? – выдал свою заветную мечту Серёжа.
– Могу!
– Ладно, не надо. Мне родители и так купят, – решил Серёжа, лихорадочно соображая, что бы такое попросить, что обычным путём получить невозможно. – А уроки за меня сделать можешь?
– Раз плюнуть! – И Джинн плюнул на асфальт, демонстрируя несерьёзность просьбы.
– Здорово! – похвалил Серёжа. – Но этим мы после займёмся. А двойку по математике исправить слабо?
