Маркус и Диана - Хагерюп Клаус (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗

— Я тоже, — сказал Монс, — и твои родители, раз уж на то пошло. Я позвонил им и сказал, где вы проводите время.

— А можно я переночую у тебя, Маркус? — спросил Сигмунд.

Но этого никто не услышал, потому что Монс уже нажал на газ своей старой «Лады», и отец с сыном неслись домой к крайне неприятному разговору.

После того как отец основательно посвятил Маркуса в тайны своего бюджета, он отослал сына спать. Тот сам предложил в качестве наказания за растрату отправиться спать без ужина. Монсу такое предложение не показалось забавным. Он не злился, он вообще почти никогда не злился, но он был каким-то опустошенным, и это напомнило Маркусу маму, когда он делал что-то не так. А это было еще хуже. В какой момент ему захотелось все рассказать: о письмах, фан-клубе, об упражнениях, которые надо было делать перед встречей с Дианой Мортенсен в Хортене. Может, отец бы его понял, а может, и нет. Он об этом так и не узнал, потому что ничего не рассказал.

— Спокойной ночи, — пробормотал он и пошел в свою комнату. У него болели голова и живот.

Он заснул, и ему приснилось, что он дерется с охранником, официантом и метрдотелем, которые были не людьми, а чудовищами.

— Мы научим тебя хорошим манерам, мерзавец! — рычало чудовище-охранник.

— Смерть невежливым! — кричало чудовище-официант.

— Мы приготовим из него деликатес-с, — шепелявило чудовище-метрдотель. — Говядину-суфле Маркус в уксусном соусе.

Когда он проснулся в холодном поту, было два часа ночи. Он вылез из кровати, пошел в ванную, выпил литр воды и избавился от последних остатков сбившегося пробора на голове. Он стоял и смотрел в зеркало, пока не узнал собственное лицо. За его спиной возник Монс. Он стеснительно посмотрел на Маркуса. Ясно было, что он сожалеет, так же, как сожалела мама, когда она злилась или была опустошенной.

«Папа раздвоился»,— подумал Маркус, сам не зная почему. Но он знал, что теперь наступит облегчение, а весь груз вины можно свалить на отца. Он, конечно, сейчас будет просить прощения, хотя на самом деле прощения должен просить не Монс, а Маркус.

— Прости, папа, я больше так не буду,— сказал он в зеркало.

Облегчение, которое при этом испытал Монс, заполнило всю ванную.

— Так — это как? Не будешь ходить в ресторан «Звезда»?

— Нет, не буду таким зверски приветливым.

Монс снял полотенце с крючка и протянул ему.

— Приятно слышать.

Остаток ночи Маркус спал рядом с Монсом на мамином месте в двуспальной кровати. Он уже давно там не спал и знал, что спит там в последний раз. Ему было тринадцать. Рядом лежал отец и делал вид, что спит. И было так замечательно!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Две недели они ничего не слышали от Дианы Мортенсен. Первую неделю каждый день звонила Муна, но Маркус не хотел с ней встречаться и каждый раз находил новые предлоги, пока она не перестала звонить. Клуб «Помоги Диане» по-прежнему проводил собрания на карьере, но все было как-то сдержаннее. Маркус сдал «Хорошие манеры в девяностые годы» в библиотеку и отказался учиться играть в гольф. Вместе с Монсом они начали планировать поездку в Данию. Диана Мортенсен все больше и больше становилась ненастоящей.

За неделю до их предполагаемого отъезда в ящике оказалось письмо. Голубой конверт с американской маркой. Мистеру Маркусу Симонсену. Он вскрыл его так, будто там лежала бомба с часовым механизмом, прочел четыре раза, почесал неудавшийся пробор и позвонил Сигмунду. Полчаса спустя он сидел под брезентом и пытался унять дрожь в руках, а тем временем Сигмунд читал:

Сигмунд поднял взгляд от письма. Он довольно улыбался.

— Я так и знал! Диана, here we come! [4]

Маркус пожалел, что показал письмо Сигмунду, но он был в точности как Диана: он не мог врать.

— Я не могу с ней встретиться.

— Почему это?

— Я… я буду в Дании.

— Ты должен сказать отцу, что больше хочешь поехать в Хортен.

— Никто не едет в отпуск в Хортен.

— Едут. Там масса достопримечательностей.

— И что же?

— Например, Морской музей. И еще много красивых памятников.

— Кому же?

— Например, памятник сподвижнику Роальда Амундсена капитану Оскару Вистингу.

— Откуда ты знаешь?

— Я читал о Хортене. И тебе стоит почитать. А еще там есть замечательный музей фотографии. И музей ретро-автомобилей. Твоему отцу понравится. У него же самого ретро-автомобиль.

— Нет. Он просто немного старый.

— Мы можем жить в гостинице «Гранд-океан». Это гостиница для игроков в гольф.

— Я же сказал, что отказываюсь играть в гольф.

— Чтобы жить в такой гостинице, не обязательно играть в гольф.

— Я не смогу быть Маркусом Симонсеном-младшим.

— Сможешь. В ресторане «Звезда» ты был просто великолепен.

— У меня потом целую неделю болел живот.

— Тогда будь самим собой.

— Что?

— Она пишет, что не может быть нечестной. Тогда ей наверняка нравятся честные люди.

— Но я уже был нечестным.

— Да, но теперь ее письмо заставило тебя понять, что честность должна быть прежде всего.

— Нет!

— Кроме того, она любит детей.

— Вряд ли она обрадуется, увидев меня.

— Просто расслабься. Я буду все время рядом. Если что-то пойдет не так, я помогу.

Маркус как раз собирался спросить, каким образом Сигмунд собирается помогать, но тот его опередил: