Между нами девочками, говоря… - Эргле Зента (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы,
И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный Между цветами цветок, чудная роза Пифо.
Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором? Краше подруга моя всех ароматных венков.
— В средние века все решали шпага и ловкость, — объявил Клав следующий номер.
На сцену выпорхнуло прелестное создание в длинном платье и остроконечном головном уборе, с которого свисала вуаль, закрывавшая лицо. За дамой следовали два кавалера, одетые в рыцарские доспехи — один высокий, другой пониже. Картонные доспехи, оклеенные серебристой фольгой, сверкали, как настоящие. Круглые металлические подносы, позаимствованные в школьной столовой, превратились в щиты, шампуры для жарки шашлыков — в шпаги.
— Вполне сносно, постаралась мелкота, — шепнул Юст.
Начался рыцарский турнир. Соперники, забыв о том, что доспехи на них картонные, вошли в кураж. Тот, что пониже, оказался более ловким и гонял соперника по всей сцене. Дама обмахивалась платочком и с интересом наблюдала за поединком.
— Идиот, ты перебил мне завязки! — раздался отчаянный вопль. Все рыцарское снаряжение длинного грохнулось на землю, и он остался в коротких спортивных трусах. Зал взорвался хохотом.
— Ложись! — зашипел короткий. Придавив ногой грудь повергнутого противника, он поскреб шампуром по подносу и направился к даме сердца. Она накинула на шампур платок. Победитель скандировал:
— Любимая, пусть бог
Благословит твой каждый час
Когда б сильней сказать я мог,
Сказал бы, верь мне, сотни раз.
Но что сказать, сильней, чем то
Что весь я твой, что так любить тебя
Не будет уж никто.
— Так вот почему Петерис вдруг стал интересоваться немецким поэтом средневековья Вальтером фон дер Фогельвейде, — улыбнулся Рейнис Карлович. — А дама сердца, конечно, Даце, кто ж еще!
Под звуки стремительной хабанеры на сцену с розой в зубах выбежала та самая таинственная цыганка, которая так точно поведала директору о его прошлом. И не только директору.
— Любовь всесильна, мир чарует,
— пела цыганка.
— Кошмар, кошмар! — тихонько стонала заведующая учебной частью. — Если об этом узнают в районо, выговор обеспечен. А о том, что узнают, никаких сомнений, кто-нибудь да не вытерпит, доложит.
— Кто эта великолепная Кармен? — спросил географ, наклонившись к Иеве Александровне.
— Не имею понятия. Этот номер вне программы
После блестящей хабанеры парочка из прошлого столетия в исполнении Марги и Риты выглядела несколько бледновато, но Близнецов это не огорчило — карьера актрис их не привлекала.
По давней традиции танцы открывались вальсом. Клоуны и хиппи, крестьянки и герцогини толпились вдоль стен. Никто не осмеливался начать первым под взглядами сотен критических глаз. Как ни старался знаменитый учитель танцев Каулинь, вальс среди школьников был и остался не популярным, допотопным танцем. То ли дело современная трясучка — тут особого умения не требуетея, дергайся себе в ритме музыки, и все дела.
— Девочки, видите тех двоих у дверей? Вот с ними бы станцевать! — не произнесла — выдохнула Санита. - Настоящие мужчины, не то, что наш детский сад. Особенно тот, в черном бархатном пиджаке. Спорим, это актер или поэт.
— Прошу вас, Мара! — Цауне галантно поклонился учительнице химии. — Покажем пример.
Через весь зал Тагил направился в угол, где толпились девочки из восьмого «б».
— Он идет сюда, прямо к нам! Я умираю! — встрепенулась Санита. Ее платье в цветных блестках, самое красивое в зале, переливалось и сверкало в свете прожекторов. Если глаза у этого парня на месте и есть хоть капля соображения, он не сможет пройти мимо такой красоты.
Анна встряхнула кудряшками и чарующе улыбнулась.
— Извините! — Тагил довольно бесцеремонно отодвинул первую красавицу класса и поклонился стоявшей за ее спиной Байбе.
— И что он в этой рыжей команде нашел? — Анна раздраженно пожала плечами.
— Завидно, что не тебя пригласили, — съязвила Марга. — Пойдем, Рита, пока наши мальчики очухаются, твоим кавалером буду я.
Байба на кончиках пальцев скользила по гладкому паркету. Слегка кружилась голова, и было такое ощущение, словно она находится в состоянии невесомости, парит между небом и землей. Впервые она танцевала с мужчиной. Иманта, ее партнера во время урока танцев, приходилось толкать, поворачивать; легче было танцевать с деревянной чуркой, чем с ним. Имант, пока хоть чуть-чуть наловчился, оттоптал Байбе все ноги. И хоть бы раз извинился, да где там, о таких мелочах он и не думал.
Тагил осторожно вел девушку между танцующими.
— Вы хорошо танцуете, — произнес он. — Парите, словно птица.
На него глянули большие мерцающие глаза. Лицо, обрамленное пышными, схваченными лентой волосами, порозовело.
— Обещаете мне следующий танец?
— Хоть все, — вырвалось у Байбы, и она снова залилась краской. Получилось глупо, словно бы она сама навязалась.
Тагил на секунду прижал к себе девушку и кивнул. Байба посмотрела в угол зала, где стоял весь «цвет» восьмого «б» — Санита, Анна, Зайга, и ее охватила огромная радость. Она, вечно сидевшая в углу, считавшаяся в классе Золушкой, танцует, а красавицы Анна и Санита стоят.
— Что вы собираетесь делать после окончания школы? — спросил Тагил, когда танец кончился и оба уселись на составленные вдоль стен скамейки.
— Не знаю еше, мама хочет, чтобы я пошла в профтехучилище и стала ткачихой. Сама она работает ткачихой на «Ригас мануфактуре». Но мне...
— Пойдем на минутку, секретный разговор, — без лишних церемоний Санита схватила Байбу за руку и повлекла к девочкам.
— Ну, рассказывай! — приказала Анна.
— Что рассказывать? — удивилась Байба.
— Не корчи из себя Незнайку! Кто он, актер? Или художник?
— Знаешь, Санита, моя бабушка говорила: «Много будешь знать, скоро состаришься», — Байба повернулась и направилась обратно к Тагилу.
— Ты что, тронулась? — крикнула ей вслед Санита.
— От успеха в голове помутилось, — подхватила Анна.
— Медленный вальс, мой любимый танец, — поклонился Тагил. — Разрешите?
Вечер близился к концу.
— А ну, прочь с дороги, другие тоже хотят покататься! — Клав оттолкнул Тагила и потащил Байбу на середину зала.
— Ты только не раскисай, — предупредил он одноклассницу. — Этот из скользких.
— Прости, я не расслышала, что ты сказал, — растерянно улыбнулась Байба.
— Не витай в облаках, детка! Можно упасть и разбиться.
— Ты его знаешь?
— Еще бы! Бывший одноклассник Юста. Изучает композицию в консерватории, играет на трубе и неплохо на фортепиано.
— Ну и дурно же ты воспитан, Клав, — сделала ему выговор Санита, когда танец кончился и Клав присоединился к ребятам. — Так разговаривать с солидным человеком: «Прочь с дороги».
— Пардон, мадам. «Как умею, так и мычу», — сказал классик латышской литературы Янис Яунсудрабинь.
— Ты давно его знаешь?
— С пеленок.
— Не ври! Тебя серьезно спрашивают! — обиделась Санита.
— Он принц, единственное чадо маменьки и папеньки. Вырос в роскошном собственном доме, кормлен серебряной ложкой с серебряного блюда. Что еще вас интересует?
— Санита думает, что он актер, а я — что художник, — Анна не могла удержать любопытства.
— Не угадали, — засмеялся Клав. — Пока он туманная личность. Как говорится, бесформенная масса. И неизвестно, кто из него получится — артист или алкоголик. Жаль, Санита, тебе еще лет маловато. А то бы Тагил был для тебя подходящей парой — у предков денег куры не клюют, сам на колесах.
— Почему для Саниты, а не для меня? — удивилась Анна.
— Потому что у тебя хоть капля ума есть, а у Саниты в голове одни только импортные шмотки. Хотите, докажу? — Клав наклонился над Санитой и под общий смех вытащил у девочки из носа три пачки жвачки с надписью «Мade in USА». Угостив одноклассников, он направился в раздевалку.
