Волшебный Замок Фей - Телевицкая Дина Александровна (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Что ты, Галя! Мне страшно! — Танюшка схватила Иру за руку и прижалась к ней.
— Мне кажется, Галя права, — нахмурился Яша. — Но тогда…
— Тогда мы можем летать, и вообще!..
Ира замолчала, прервавшись на полуслове. Галя приложила палец к губам, призывая не продолжать.
— Не надо больше ничего об этом говорить, — сказала она тихо, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Зачем строить догадки? Наверное, так надо! Да, Надо, чтобы сейчас мы появились здесь именно так. Потом увидите — всё прояснится! Последуем за Кузей, вперёд!..
…А бело-чёрный кот Кузя уже взлетал, раскинув все четыре лапы, распушив хвост на ветру. И пятеро детей, незаметно для себя, тоже легко взлетели над огромным серым городом с несколькими красивыми именами.
В СТРАННОМ ГОРОДЕ
Они летели, узнавая и не узнавая знакомые улицы, дворцы, очертания мостов, те или иные здания, пока Кузя, мягко спланировав на подоконник одного из них, не увлёк друзей за собой.
Это была Ирина школа. Её класс. Шёл урок литературы, о чём говорили запись на доске и учебники, раскрытые для механического конспектирования — обычного для Ириной учительницы задания.
— Это мой класс, — сказала друзьям Ира. — Осторожно, тише!
Но никто, конечно, их не заметил, когда они прямо сквозь стекло окна проникли в помещение и, спрыгнув с подоконника, уселись на свободные места.
Урок тянулся вяло.
— Конспектируете? Ну, ну, давайте, давайте, — учительница встала, одёрнув непомерно короткую юбку и мельком глянула в зеркальце. — Я добегу до учительской, а вы продолжайте самостоятельно. И чтоб тихо!
Не успела она выпорхнуть из класса, как послышался гул. Все сразу оживились, зашумели. Особенно выделялась группка девиц с Клюквиной и Евстафьевой во главе.
— Ну, отпад! Пошла Софья шмотки приобретать, — криво усмехнувшись, выдавила Клюквина.
— А чего, завидно? — поинтересовалась Галя Разумова.
— Может, я литературой хотела позаниматься, — огрызнулась Клюквина.
— Ну, конечно! — Евстафьева от души рассмеялась. — Уж с кем, с кем, да только не с Соней литературой заниматься! Очень «интересно» её лепеты слушать!
— Да, — проворковала кудрявая Бурлакова. — Не понимаю, зачем вообще наша София в педагогический пошла, да ещё на филфак?! Ей бы в торговый!
— Так в торговый, моя дорогая, «просто так» не попасть! Ох какая «лапка» нужна! — Наташа Евстафьева сладко зевнула.
— Что-то скучно, девочки, — подала тихий голосок Аля Леонтьева.
— Да уж, с тех пор, как эта ненормальная в окно выскочила, чего-то стало не хватать, — Клюквина нахмурила брови. — Ни поразвлечься, ни позабавиться!
— А между прочим, где она сейчас, эта «псих-ля-ля»? — спросила Разумова, засовывая учебник в сумку. — Софья к ней домой-то ходила? Ой! Смотрите, что это там такое? Кажется, сейчас будет весело!
Вместе с Ириными одноклассницами наши невидимки увидели, как здоровенные Силин и Егоров Николай потащили к доске худенького Сашу Веселова. Ира вскочила.
— Ребята! Сейчас они издеваться начнут! Надо что-то делать!
Яша и Санька бросились к верзилам, которые с каким-то тупым, дебильным самодовольством волокли упирающегося паренька на посмешище классу. Но помочь мальчику было не так-то просто. Ведь сейчас пятеро ребят были всего лишь… кем? Неизвестно кем. Но кем-то без своих обычных телесных оболочек. Они могли запросто пройти сквозь стену, доску, людей, оставаясь незамеченными, неощущаемыми. А тут нужна была сила!
— Знаете что, — сказала Галя, — я видела в каком-то фильме, что если душа сконцентрирует внимание и энергию, то есть напряжётся, она сможет двигать вещи и даже ударять людей. Кстати, помните — полтергейст?!
— Точно! — заорал вдруг всегда такой сдержанный Яша. — Полтергейст! Шумный дух! А ну-ка, соберитесь, сконцентрируйтесь как следует! Сейчас мы все станем полтергейстами!
А, между тем, девочки-королевочки: востроносая и быстроглазая Клюквина, кудрявая Бурлакова, томная, румяная Евстафьева, а с ними верная Галя Разумо-ва, Аля Леонтьева, Оля Пичужкина и все остальные ученики самого обычного восьмого класса с каким-то звериным любопытством сгрудились вокруг Силина и Егорова в ожидании «представления». Но вдруг произошло что-то непонятное. Силин ни с того, ни с сего истошно заорал, схватившись за ногу, а Коля Егоров начал от кого-то усиленно отбиваться, выпучив глаза и открыв рот, в который моментально влетела сухая тряпка, вся в мелу. Силин, между тем, продолжал увёртываться от невидимых ударов, а на любопытствующих «зрителей» полилась откуда-то сверху холодная вода. Все заорали, завизжали — что тут началось! В классе продолжалось необъяснимое: сумки, дипломаты, рюкзачки взлетали под самый потолок. Из Евстафьевского модного пакета «выползла» губная помада и начала рисовать без того яркие Наташины щеки! Потом Клюквинская косыночка сама собой завязала глаза Оле Пичужкиной, потом…
…На визг и крики прибежали завуч и завхоз дядя Гоша. Только классной руководительницы Софьи Леонидовны не было. Она всё ещё не решила, какую «шмотку» приобрести у подруги — учительницы пения. Обе настолько были увлечены примеркой, что не услышали дикого визга 8 «а». А там… Завуч вопрошала класс, который вдруг как воды в рот набрал. И только самый тихий ученик, Андрюша Ефимов, что-то бессвязно мыча, начал упорно показывать пальцем на доску. На ней, непонятно когда и кем чисто вымытой, сами по себе появлялись крупные красивые буквы. Ну, не сами, конечно. Все видели, как старательно выводил их… кусочек мела: «Злые, глупые! Вы — серые, скучные люди! А главное, вы не умеете жалеть. И вас не пожалеют! Посмотрите на себя в зеркало: у вас безумные, пустые глаза. Остановитесь во зле своём! А если снова станете кого-нибудь унижать и мучить, берегитесь!»
В изумлении застыли ученики 8 «а», их завуч и завхоз дядя Гоша… Никто не пошевельнулся, когда со скрипом открылось окно, посыпался снег с внешней его стороны и раздался громкий, очень странный хохот, удаляющийся где-то высоко-высоко над школой…
…Поспешим и мы с нашими пятерыми героями-«невидимками» за бело-чёрным котом Кузей в серое, быстро темнеющее небо зимнего Петербурга. Налетавшись, дети очень устали. Им в этот раз пришлось повидать такого, о чём некоторые из них не знали вообще. Кружа над холодным городом, имея возможность заглянуть в самые потаённые его уголки, наши путешественники видели многих несчастных детей — голодных и оборванных, больных и беспомощных, обиженных жестокими родителями или более сильными сверстниками. А сколько ребятишек в неприветливых детских домах и школах-интернатах — похожих на тюрьмы и друг на друга своими порядками, нелюбовью и жестоким отношением к сиротам. Даже и представить трудно, сколько в этом городе бездомных детей! Всеми забытые, никому ненужные, попадают они нередко в воровские шайки, притоны наркоманов и такие страшные места, про которые даже говорить жутко. И везде старшие — опустившиеся на «дно», испитые, жестокие, зачастую сами больные и бездомные — используют их, как маленьких рабов, заставляя работать на себя, безжалостно наказывая за малейшее ослушание, а нередко — и просто без причины.
Никто не видит (или не хочет видеть?) сиротских слёз, не слышит (или не хочет слышать?) стонов и плача многих и многих несчастных детей. Но зато и по радио, и в газетах, и по телевидению часто рассказывают о благотворительных концертах и вечерах, пожертвованиях миллионеров детским домам, интернатам и больницам.
Видели пятеро «невидимок» и респектабельных, одетых «с иголочки» бизнесменов, руководителей крупных фирм, банков и, конечно же — «отцов» города. Эти люди, чаще всего, подчеркнуто вежливы с подчиненными и снисходительно-терпеливы к посетителям. Они ездят в дорогих машинах, часто устраивают пышные приёмы и «презентации» для себе подобных, а однажды на каком-то солидном заседании, или собрании, или съезде даже слово дали — заботиться о детях-сиротах и стариках. Все эти важные особы очень заняты. И у них никогда не хватает времени, чтобы задержаться возле оборванного, плачущего ребёнка, хоть изредка, но по-настоящему обследовать детские дома, приюты, больницы или, не афишируя своей «доброты», посильно помочь кому-то из них… Но нет, сильные мира сего даже взглядом не задержатся на собирающих объедки детях или стариках. Никогда они не приостановят свою машину, чтобы подать милостыню или помочь бездомному…
