Полярная звезда - Вивье Колетт (книги полностью бесплатно txt) 📗
Да, вода была хороша, и Поль с удовольствием купался. К несчастью, папе пришло в голову учить его плавать. «Направо, налево, выше нос, дыши… Да нет, вытяни ноги… Нет, отведи руки назад… Откуда взялся на мою голову такой тупица. Говорю, отведи руки назад!» Поль задыхался, поминутно глотал солёную воду и уже терял силы. Купание это напоминало ему всё, что он испытал, когда тонул.
— Начнём сначала, — сказал папа.
Внезапно бас господина Юло перекрыл шум прибоя:
— Стойте, мсьё Товель! Не займётесь ли вы чуточку с Тото! Ему до смерти хочется научиться плавать!
— Ну ладно! — буркнул папа.
И он пошёл за Тото, а Поль, избавившись наконец от урока, помчался на пляж обсохнуть. За Тото настала очередь Рири. Тот бесстрашно вошёл в воду, но едва очутился в руках этого высокого усатого господина, как разразился судорожными рыданиями, и плачущего мальчугана пришлось отнести к отцу. А с Фредом — другая история: того невозможно было вытащить из воды. «Ещё, ещё!» — вопил он, размахивая руками как одержимый. Бедный папа! Когда после четырёх следовавших один за другим уроков он наконец выбрался из воды на берег, у него зуб на зуб не попадал, хотя стояла страшная жара.
— А, что скажете? Отличный спортсмен мой Фред! — гордо заявил господин Юло. — Вы могли бы дать ему ещё немного побарахтаться, за него нечего бояться, он само здоровье!
— Неужели?… С вашего разрешения, пойду оденусь, — сказал папа.
После обеда он поделился своими впечатлениями с мамой. Ангелочки испортили ему всё купание; на месте господина Юло он бы вразумил их двумя-тремя хорошими затрещинами, но отец на всё смотрит их глазами… Мама не согласилась с ним, она находила, что ребятишки очаровательны, пожалуй, чуточку шумливы, но такие непосредственные! Зато жеманная госпожа Юло с её мигренями ей совсем не нравилась; вот мадемуазель Мерль, та ей больше по душе — милейший человек, сразу видно. А как она расхваливала, как расхваливала её Поля!..
— Куда мы пойдём после обеда? — поинтересовалась мама.
Все отправились ловить крабов, и на этот раз Поль снова удивил папу своей ловкостью. Он шарил под камнями, точно с самого рождения только этим и занимался. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что в его жилах течёт дьепская кровь. Мама вздыхала. Её Поль изменился; он всё такой же милый и нежный, но уже не так нуждается в ней, теперь он при трудных переходах брал её за руку со словами: «Не бойся, мама». Случалось, что Поль надолго умолкал, причём вид у него был такой, словно он грезил наяву. Вот, например, за завтраком: замер вдруг с вилкой в руках, не донеся её до рта, и так просидел больше минуты; когда же она спросила, о чём он задумался, мальчик вздрогнул, словно застигнутый на месте преступления, и ответил: «Ни о чём». Такова жизнь. Дети растут, а ты этого не замечаешь, и вдруг в один прекрасный день у них появляются свои тайны. Но Поль чувствует себя хорошо, это главное, и мама снова с восторгом смотрела на загорелое тело своего сыночка.
Солнце садилось, пляж пустел; вялые, изнемогающие от жары курортники медленно поднимались на набережную. Море превратилось в узкую, оттенённую синевой полоску, где замешкались ещё несколько одиноких лодок. Ангелочки еле волочили ноги, Рири, цепляясь за отца, просился на руки. Да, действительно, давно пора домой. Мужчины доставили госпожу Товель с тремя малышами на улицу Аиста и пошли выпить чего-нибудь прохладительного в кафе «Солёный источник». Какое наслаждение сидеть в холодке перед бокалом, запотевшим от льда! Ловля крабов доставила ему большое удовольствие, заявил господин Юло, но когда всю неделю гнёшь спину за письменным столом, то усталость быстро «даёт себя чувствовать».
И он заговорил о той счастливой поре, когда ему можно будет уйти в отставку. О чём он действительно мечтал, так это о домике с садом где-нибудь в тихом уголке; садоводство — его страсть, он накупил уже много книг по этому вопросу. Прививать черенками и глазком, подрезать растения — вот настоящий отдых от вечной писанины.
— А вы другого мнения, господин Товель?
— Э, — произнёс папа, — земля, знаете ли, меня не прельщает… Мне бы домик где-нибудь на побережье и море, чтобы можно было удить рыбу.
— С лодки, папа? — воскликнул Поль.
— Ну нет, зайчик, только не с лодки! Нет, на воде мои дела плохи… Знаете, когда я был мальчишкой, у моего старика дяди был парусник, назывался он «Полярная звезда» — теперь вам ясно, откуда название ресторана моего брата… Короче, старый Арсен постоянно твердил мне: «Пошли-ка ловить макрель, Жежен. Такой крепыш, как ты, просто создан быть матросом!» Да, хорош матрос! Не успело это чёртово судно покинуть гавань, как я уже забился в трюм чуть живой… Нет, что мне нужно, так это добрую рыболовную снасть; по крайней мере, спокойный вид спорта.
— И вы обосновались бы здесь, в Дьепе? — спросил господин Юло.
— Здесь? Но это невозможно из-за семейных распрей… я вам рассказывал… хотя мне бы очень хотелось. Ах, эта сумасшедшая Мальвина… Воображаю, что у неё за таверна!.. А где она, в самом деле, ютится? Ваша хозяйка говорила мне, но названия….
— На улице Вёле, — вырвалось у Поля.
— У тебя хорошая память! Ничего удивительного в твоём возрасте, зайчик… Улица Вёле — самый грязный закоулок порта! Ох, как подумаю…
— Пожалуй, нам пора ужинать, — вынимая часы, заметил господин Юло.
Хватит с него на сегодня разговоров о ссоре.
XIII
Поль свернул на улицу Вёле. Приходилось торопиться, сегодня утром, едва он заикнулся о «прогулке», как папа удивлённо поднял брови. «Опять? — спросил он. — Ха, это уже вошло у тебя в привычку, мальчик! Ты, наверное, что-то замышляешь?» Поль поспешно улизнул, пообещав вовремя прийти на пляж.
— Николя! — позвал он, не дойдя ещё до таверны.
— У них никого нет! — крикнула ему с порога своей лавки булочница. — Госпожа Бланпэн отправилась в пещеру Полет, а Ник понёс папаше Луи сеть на улицу Ирландэ, и уже давно.
Улица Ирландэ выходила к Аркам, но Полю не пришлось идти так далеко. Возле железного моста он встретил своего двоюродного брата, который возвращался домой.
— Удачное дельце, — весело объявил Ник, — папаша Луи заплатил мне за сеть двести франков! Это выгоднее, чем собирать ракушки.
— Да, — отозвался Поль, — но ты ведь хорошо починил ее! Ну как, обдумал?.
— Твое дело? Да… то есть… Знаешь, со вчерашнего дня тут такое приключилось… Пойдём со мной, я тебе расскажу.
Пока они шли вдоль угольного пирса, он объяснил, что у Маринетты всё идёт из рук вон плохо. Накануне вечером, перед самым ужином, она пришла в таверну и, плача в три ручья, сказала, что у неё заболела мать, что она не знает, как с ней быть. Тётя Мальвина пошла в пещеру, где Шукетта дрожала от озноба на своём голом матраце. У неё, по-видимому, ангина, но она упрямо отказывается от врача из страха, что её заберут в больницу, и всё твердит: «Как попаду я туда, так больше не вернусь».
— Сегодня утром мама снова отправилась к ней, — добавил Ник, — она пришлёт Маринетту к нам обедать; за эти два дня она почти ничего не ела, бедняжка, только плачет всё время. Что ты хочешь — девчонка!
— Ужасно! — сказал Поль. — У меня также была ангина этой зимой, я совсем не мог глотать, мама смазывала мне горло и давала сосать таблетки, вкусные, как настоящие конфеты… Но скажи, — с тревогой вернулся он к своему вопросу, — ты обдумал, да?
— Вот пристал! — воскликнул Ник. — Сказано тебе — да! Ну, входи! — добавил он, толкая дверь.
Поль собрался было последовать за ним, но тут за спиной у него раздался голос, который как громом поразил его. Голос отца.
— Хотел бы я знать, что ты здесь делаешь?
Поля словно пригвоздили к месту, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой; дом, улица — всё поплыло у него перед глазами.
— Ну, отвечай! — настаивал папа. — Что это за мальчик?
— Это… это… — лепетал Поль.
А Николя, остолбенев точно от неожиданного взрыва, в нерешительности стоял на пороге, не зная, войти ему в таверну или, наоборот, выйти.
