Длинноногий дядюшка (с илл.) - Уэбстер Джин (первая книга .TXT) 📗
Мистер Джеймс Мак-Брайд провел у нас прошлое воскресенье. К обеду были жареные цыплята и сливочное мороженое; и то и другое он, видимо, одобрил. Я очень обрадовалась ему - сразу вспомнила, что есть что-то, кроме фермы. Бедному Джимми нелегко всучивать эти акции. Фермеры не берут их, хотя они приносят шесть, а то и семь процентов. Мне кажется, в конце концов он вернется домой и будет помогать отцу на фабрике. Он слишком откровенен и добродушен, чтобы стать дельцом. Ведь управляющий на хорошо поставленной фабрике - это совсем не плохо? Сейчас он об этом слышать не хочет, но все равно никуда не денется.
Надеюсь, Вы цените, что Вам пишет человек с писчей судорогой в руке. Но я по-прежнему люблю Вас, дорогой дядюшка, я очень счастлива. Кругом красиво, еды - ужас сколько, постель у меня - на четверых, бумаги - целые стопы, чернил - не меньше пинты. Чего еще желать?
По- прежнему Ваша Джуди.
P.S. Почтальон принес еще одну новость. На будущей неделе в пятницу приезжает мастер Джерви. Я очень радуюсь, только боюсь, моя бедная книжка немного пострадает. Мастер Джерви - очень требовательный.
27 августа.
Дорогой длинноногий дядюшка!
Где Вы, хотела бы я знать?
Мне ведь никогда неизвестно, в какой Вы части света; надеюсь, Вы не в Нью-Йорке в такую погоду. Еще я надеюсь, что Вы - на вершине какой-нибудь горы,
(не в Швейцарии, где-нибудь поближе) глядите на сверкающий снег и думаете обо мне. Пожалуйста, думайте! Я очень одинока и хотела бы, чтобы обо мне думали. Ах, дядюшка, мне так хотелось бы знать Вас! Тогда, если бы мы были несчастны, мы могли бы ободрять друг друга.
Не думаю, что я долго выдержу на ферме. Надо бы двинуться куда-нибудь. Салли едет на зиму в Бостон работать в бедном квартале. Как Вам кажется, не поехать ли мне? Тогда мы могли бы вместе обосноваться. Пока она работает, я писала бы, а вечером мы говорили бы друг с другом. Вечера ужасно длинные, когда не с кем поговорить, кроме Семплов и Кэрри с мужем. Знаю наперед, что Вы не одобрите моей затеи. Так и вижу письмо Вашего секретаря:
«Мисс Джеруше Аббот.
Милостивая государыня, М-р Смит предпочитает, чтобы Вы оставались на ферме.
Искренне Ваш Элъмер X .Григс».
Ненавижу Вашего секретаря! Человек с фамилией «Григс» должен быть отвратительным.
Правда, дядюшка, разрешите мне поехать в Бостон. Я не могу оставаться здесь. Если вскоре чего-нибудь не случится, я брошусь от отчаяния в колодец.
Господи, как жарко! Вся трава выгорела, ручьи высохли, а дороги - одна пыль. Уже несколько недель не было дождя.
Из этого письма можно вывести, что я страдаю водобоязнью, но это не так. Мне просто нe хватает семьи.
До свидания, дорогой дядюшка. Как жаль, что мы не знакомы!
Джуди.
«Ивовый плетень»,
19 сентября.
Дорогой дядюшка!
Кое- что случилось, и мне необходим совет -совет от Вас и ни от кого другого. Нельзя ли нам повидаться? Гораздо удобнее говорить, чем писать. Кроме того, я боюсь, как бы Ваш секретарь не распечатал письма.
Джуди.
P.S. Я очень несчастна.
«Ивовый плетень»,
3 октября.
Дорогой длинноногий дядюшка!
Вашу записку, написанную Вашей собственной рукой - такой слабой, дрожащей! - я получила сегодня утром. Очень грустно, что Вы были больны. Я ни за что не стала бы приставать к Вам, если бы знала. Да, я расскажу Вам, в чем дело, но писать нелегко, и все это - большая тайна. Прошу Вас, сожгите это письмо, не храните!
Прежде чем начать, скажу: вот чек на тысячу долларов. Странновато, конечно, что я посылаю Вам чек. Как Вы думаете, откуда он?
Я продала свою повесть, дядя. Ее напечатают сперва в журнале, а потом выйдет книжка. Вы, наверное, думаете, что я с ума схожу от радости, а я и не рада, мне все равно. Нет, я рада, что начну выплачивать Вам долг - я должна еще больше двух тысяч. Я их отдам постепенно. Пожалуйста, не сердитесь, примите эти деньги - так хорошо, что я могу возвратить их. Да, я должна Вам не только деньги, но тот долг я буду выплачивать всю мою жизнь признательностью и любовью.
А теперь, дядюшка, дорогой, о моей беде… Пожалуйста, дайте мне самый мудрый совет, какой можете, не считаясь с тем, приятен он мне или нет.
Вы знаете, что я питаю к Вам особое чувство, Вы ведь - моя семья в одном лице; но надеюсь, Вы не против того, что я питаю совсем уж особое чувство еще к одному человеку. Вероятно, Вы легко угадаете, кто это. Мне кажется, мои письма уже давно переполнены мастером Джерви.
Мне очень хотелось бы, чтобы Вы поняли, как хорошо мы с ним сдружились. Мы сходимся во всем - я даже боюсь, что иногда подстраиваюсь под него! Но он почти всегда прав. Так и должно быть, он ведь на четырнадцать лет старше. Во всем остальном он просто большой мальчик, не надевающий галош, когда идет дождь. Нам кажется смешным одно и то же, и мы столько смеемся!
Ужасно, когда у двух людей - разное чувство юмора. Им ни за что не поладить.
А он… Ну, что там! Он - это он, и мне недостает его, недостает, недостает. Весь мир такой пустой и неприятный. Я ненавижу луну, потому что она красива, а его нет со мной, чтобы любоваться вместе. Может быть, и Вы любите кого-нибудь? Если да - незачем объяснять, если нет - Вы все равно не поймете.
Словом, я люблю его, но отказалась выйти за него замуж. Я не сказала, почему. Я просто молчала и страдала. Что я могла сказать? И вот, он уехал, думая, что я собираюсь выйти за Джимми. У меня и в мыслях этого нет, Джимми - даже не взрослый. А вот мастер Джерви со мной поссорился. Я отказала не потому, что не люблю его, а потомy, что слишком люблю. Он ведь пожалеет когда-нибудь, что женился на мне - а этого я не вынесу! Нехорошо безродной девице вторгаться в такую семью. Я никогда не говорилa ему о приюте. Тяжело объяснять, что я нe знаю, кто я такая. Куда там, это ужасно! С емья у него гордая, а я гордая тоже.
Кроме того, я связана с Вами. Вы дали мне образование, чтобы я стала писательницей, и я должна ею стать. Не так уж честно кончить колледж и бросить все, как и не было. Но теперь я начала выплачивать долг, и кроме того, мне кажется, могу писать и выйдя замуж, профессии эти не исключают друг друга.
Я очень много думаю об этом. Конечно, он - социалист, и не придает значения предрассудкам. Может быть, он и готов жениться на особе такого низкого происхождения. Может быть, когда двое людей так счастливы вместе и так одиноки в разлуке, ничто не должно вставать между ними. Хотела бы я в это верить! Но лучше дайте мне трезвый, спокойный совет.
Наверное, Вы тоже из какой-нибудь Семьи и посмотрите на все со светской, а не с человеческой точки зрения. Видите, как смело я отдаю в Ваши руки свою судьбу.
Предположим, я пойду к нему и объясню, что дело не в Джимми, а в приюте Джона Грайера - очень ли это дико? Тут нужно много мужества. Наверное, легче остаться несчастной на всю жизнь.
Случилось это приблизительно два месяца назад. С тех пор я ничего о нем не слышала, и начала уже свыкаться с разбитым сердцем, как вдруг получила письмо от Джулии. Она, упоминает, между прочим, что «Дядя Джервис» простудился на охоте, в Канаде, и у него воспаление легких. А я и не знала! Я обижалась, что он исчез. Господи, какая я несчастная - да и он тоже!
Скажите, как мне поступить?
Джуди
.
6 октября.
Дорогой длинноногий дядюшка!
Да, конечно, я приеду в половине пятого в будущую среду. Разумеется, я найду дорогу. Я три раза была в Нью-Йорке, и я уже не ребенок. Даже не верится, что я действительно Вас увижу - я так долго думала о Вас, что просто не могу себе представить настоящего, живого человека.
Вы чрезвычайно добры, дядюшка, что беспокоитесь из-за меня, когда еще не окрепли после болезни. Берегите себя и смотрите, не простудитесь, от этих осенних дождей страшная сырость.
