Поздравляю, желаю счастья! - Мёллер Канни (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
— Ну конечно, вместе, — он попытался произнести это уверенным тоном, но тут же прикусил губу и глубоко вздохнул.
Кажется, он боялся возвращения домой.
Мама преображается
Предрождественские недели напоминали американские горки. Папа смиренно искал работу, рассматривая варианты, которые совсем ему не нравились — поэтому, наверное, его и не брали. Мама все больше раздражалась. Возвращаясь домой из школы, я всякий раз смертельно боялась снова застать папу лежащим в ванне. Впрочем, теперь она вряд ли показалась бы ему такой удобной: ванна у нас маленькая, и папина нога в гипсе торчала бы вверх.
Однажды, решив выбросить мусор из корзины, стоявшей в гостиной, я обнаружила там рисунки. Целый ворох рисунков — в основном, карандашных. Лица, деревья, люди и улица.
Их мог нарисовать только папа.
Мне они очень понравились, но я ничего не сказала. Он же их выбросил.
Как-то вечером родители прийти домой вдвоем: они навещали Лу и разговаривали с ее врачом и психологом. Там же были секретарь социальной службы и куратор. И сама Лу. Но она все время молчала, уставившись в окно.
— Как будто речь шла не о ней, — сокрушалась мама, пытаясь ладонью разгладить морщинки на лбу, которые этой осенью стали только глубже.
— Да и ты не очень-то много говорил, — мама легонько пнула папин гипс — таким странным образом она привлекала папино внимание, когда он казался рассеянным. Больно ему не было, но выглядел этот жест довольно неприятно: а вдруг мама продолжит так делать, даже когда снимут гипс?
— Может быть, ей будет полезно немного пожить за городом, — осторожно произнес папа. — Может быть, весной ей так будет лучше?
— С какой стати?! — возмущенно крикнула мама, вскочив с места. Она схватила тряпку и принялась остервенело оттирать невидимое пятно на столе, прямо у папы под носом.
— Что такое? Вы о чем? Лу уезжает за город? Может быть, и мне расскажете?
Мама перестала тереть и повернулась ко мне.
— Для Лу нашли гостевую семью в Вагнхэреде. Но это не так далеко, как кажется.
— Но зачем ей туда? Ей что, нельзя жить здесь? — я почти кричала.
— Если она поживет несколько месяцев у этих людей, то, возможно, наберется сил… — объяснил папа.
— Наберется сил? Да ты просто трус! — прервала его мама, и тогда мое терпение лопнуло. Я выбежала в прихожую и надела куртку. Ну конечно, так и есть: папа — просто трус. Считает, что Лу вполне может отправляться в гостевую семью. Как будто нашей семьи для него не существует. Как будто легче согласиться, что мы плохая семья, в которой никто не в состоянии позаботиться о детях.
— Там ведь есть лошади, — произнес папа жалким голосом. — Лу любит рисовать, а папа в этой семье — художник… Он может чему-то ее научить…
Прямо в сапогах я бросилась в гостиную, чтобы достать рисунки, которые спрятала на стеллаже за книгами. Схватив всю стопку, я помчалась обратно в кухню.
— Ты тоже можешь кое-чему научить!
Папа выхватил листы у меня из рук. Но прежде чем он успел их скомкать, мама перехватила рисунки.
Удивительно, как быстро может преобразиться лицо. Злоба словно улетучилась, сердитое выражение сменилось изумленным, почти детским.
И с папой тоже что-то произошло. Сверкнув глазами, он одним прыжком оказался в гостиной, а вернулся оттуда с ручками и чистой белой бумагой.
— Так и сиди! - приказал он маме, словно пытаясь остановить мгновение.
— Вот так? — удивленно повторила она.
— Именно так. С таким выражением лица!
Я стояла на пороге кухни в куртке и сапогах, наблюдая за тем, как происходит доселе невиданное: мама молча сидела на стуле и делала все, о чем просил ее папа. Без возражений. А на бумаге тем временем вырастали контуры и линии: прежде чем уйти, я успела увидеть, как оживает новое мамино лицо.
Каштаны
Ругер положил целую гору каштанов на угли в буржуйке, чтобы поджарить. Было тепло и приятно пахло.
— Приглашаем вас на Рождество у тети Розы! — произнес Ругер, не сводя глаз с каштанов.
— Привет! — отозвалась я. — Ты вообще заметил, что меня здесь не было?
— Конечно, — ответил он. — Когда ты не со мной, ты где-то в другом месте. Вполне логично.
Он встал и посмотрел на меня.
— Хотя в некотором смысле, ты всегда со мной, потому что я знаю, что скоро снова увижу тебя.
Я обняла его и подумала, что именно так оно и есть.
— Я просто ездила в Люлео, чтобы забрать папу. Он сломал ногу и был весь в синяках, но, в общем и целом, справился неплохо. Будь тот пень чуть острее, он проткнул бы папу насквозь.
Ругер задумчиво кивнул и наклонился к печке, чтобы еще раз перевернуть каштаны.
— То есть с чудо-таблетками покончено?
Я кивнула и стала рассказывать, чем он занимается сейчас.
— Хотя они, конечно, снова могли начать ссориться. Прошел уже целый час с тех пор, как я ушла.
— Думаю, ссоры позади, — спокойно сказал Ругер. Огонь в печке ярко освещал его лицо. — Хочешь?
Я не знала, как очистить каштан и при этом не обжечься. Ругер показал: нужно зажать орех между большим и указательным пальцами, чтобы он раскрылся, как цветок.
— Тетушка была просто вне себя от радости, когда ей пришло в голову организовать большой рождественский ужин. Она обожает праздники, но не устраивала ничего подобного уже тридцать лет. А теперь решила, что настала пора.
— А кто придет?
Ругер пожал плечами.
— Насколько я знаю тетю, придет довольно много народа. Но она сказала, что ты — особо важный гость. И еще она хочет, чтобы ты пришла вместе с семьей.
— Папе придется ковылять на костылях по булыжнику, хотя он наверняка с радостью согласится, но вот Лу…
— С ней я уже поговорил.
Я уставилась на него, так крепко сжав каштан, что рука заныла.
— Когда ты с ней говорил ?
— Сегодня. Я пришел к ней и спросил, не хочет ли она прийти сюда и поесть каштанов. Но она ответила, что слишком устала. Вы же только что вернулись из Люлео. И врачам наверняка не очень понравилось бы, что она снова сбежала.
Он спокойно обмакнул каштан в масло, посолил его и отправил в рот.
— Нет ничего вкуснее, — причмокнул он с закрытыми глазами.
Я сглотнула слюну, каштанов мне почему-то больше не хотелось.
— Значит, ты собирался есть каштаны с ней???
Он вопросительно взглянул на меня.
— Разве ты не хотела, чтобы она поскорее выбралась из больницы? Или я чего-то не понял?
Мне хотелось крикнуть прямо ему в лицо: ты - мой! И хотя мне удалось прогнать эти ужасные слова, вместо них получилось что-то нечленораздельное.
— Дело в том, что… Потому что…
Я почувствовала, что не могу подобрать слов.
Он недоуменно смотрел на меня, так что, в конце концов, мне пришлось отвернуться.
— Я, наверное, пойду…
— Почему ты рассердилась? — спросил он, не повышая голоса.
— Потому что… потому что ты, кажется, любишь Лу больше, чем меня.
Я злобно дергала шнурки ботинок, на которых было полно узлов.
— Я знаю, она же гораздо интереснее, чем я! Ее загадочность, ее болезнь… а я простой, обычный человек…
Я утирала слезы и сопли рукавом куртки и чувствовала себя хуже некуда. Во всех смыслах. Я словно пыталась унизить собственную сестру, чтобы удержать Ругера.
Он схватил меня за талию. Заставил сесть на одеяло и утер мое лицо подолом рубашки.
— Никогда так не уходи. Никогда не уходи от меня, пока сердишься.
— Я не сержусь. Я расстроилась, — всхлипнула я. — Потому что я тебе надоела. Потому что ты понял, что я зануда.
— Вот как? — он принялся массировать мои плечи.
— Прекрати! — крикнула я. — Не пытайся сделать вид, что все в порядке! Скажи правду, и я уйду. А потом уж показывай Лу, как забираться на это дерево. Я не буду мешать вам. Но тебя я больше видеть не желаю!
Если бы мы не сидели в домике на дереве, я бы просто бросилась прочь. Но в ту самую минуту я не могла этого сделать.