Рассказы и сказки - Шим Эдуард Юрьевич (электронная книга TXT) 📗
Это радовались Водомерки. Они жили в маленьком лесном озерце и сейчас стояли рядышком у берега, как маленькие лодочки у пристани.
— Значит, я вам нравлюсь? — спросил Дождик.
— Ну, конечно! — ответили Водомерки. — Мы тебя так ждали! Наше озерцо уже совсем высыхало, мы не знали, куда деваться… А теперь оно разольётся снова, жить нам будет просторно, привольно. Лей пуще, Дождик!
И Дождик защёлкал сильнее и ещё громче запел:
— Как бы не так! — послышался злющий скрипучий голос Паука. — Кому ты нужен, глупый Дождь… Только мешаешь. Я трудился, я старался, паутину свою плёл. Между ветками её растянул, думаю: сейчас добыча попадётся! А попали одни твои капли, намочили паутину, разорвали… Убирайся из лесу!
— Вот тебе на! — сказал Дождик. — Одни меня хвалят, другие меня прочь гонят… Интересно, — нужен я всё-таки здесь или нет?
— Конечно, нужен!.. — пыхтя и отдуваясь, сказала Сыроежка. Она только что проглянула из-под земли, и на её круглой фиолетовой шапочке ещё лежал сучок и сосновые иглы. — Припусти, Дождик! Мы, грибы, расти без тебя не можем!
— Нет, нет! — закричала лесная Земляника в белом платочке. — Ты сейчас совсем не нужен! Я вся вымокну и у меня тогда ягод не будет!
— Молодец, Дождик! — сказал мокрый, но очень довольный Лось. — Ты слепней разогнал, мух распугал, а то ведь житья от них не было!
— Тьфу! — рассердился Барсук. — Я нору чистил, проветривал, подстилку менял, а тут — хлынуло… Безобразие! Совсем не вовремя дождик!
Слушал Дождик, слушал — ничего понять не может.
— Ну, — говорит, — вы тут без меня разберитесь — нужен я или нет. А я покуда в деревню сбегаю.
Прибежал в деревню, по тесовым крышам постукивает, в желобах побулькивает, распевает:
— Это верно! — сказали Огурцы, росшие в огороде. — Заждались мы тебя, Дождик. Ух, напьёмся сейчас!
— Ах, так?! — сказали капризные Помидоры. — Дождик пошёл? Ну, так не будет вам красных помидоров. Чтобы нам цвести, — жара нужна, сухой воздух… А сырость нам вредна, вредна, — понимаете?
— Ничего, ничего! — весело сказал жёлтый Лилейник, стоявший в палисаднике перед домом. — Дождик — это хорошо, это полезно… После него я так расцвету, что моя хозяйка будет очень довольна!
— Хозяйка не будет довольна! — захныкали синие Люпинусы. — Мы очень нежные цветы… У нас такие тяжёлые шапки, что если они намокнут, то мы не выдержим и сломаемся…
Не успели цветы договорить, как на улице кто-то закричал и засмеялся. Босые мальчишки шлёпали по лужам, брызгались и просили:
— Дождик, Дождик, — пуще! Дождик, Дождик, — пуще!
— Ага! — обрадовался Дождик. — Люди-то уж лучше всех знают, нужен я или нет… Пуще — так пуще!
И только он собрался припустить вовсю, как загромыхали колёса — на конных граблях ехали колхозники.
— Эх, — говорили они, — помешает нам дождик сено убрать… Хоть бы унялся, погодил маленько!
Дождик совсем растерялся. Он даже петь начал шёпотом и перепутал слова своей песенки:
А тут между туч выглянуло ясное солнышко. Оно так заблестело, засияло, что Дождик сразу ослеп.
Ведь всегда при солнце Дождик становится слепым.
И он уже теперь не мог выбирать дороги, и пошёл по земле просто наугад. И больше на него никто не сердился. Все понимали, что если Дождик пришёл не вовремя, то сделал он это нечаянно.
— Гей, мои коровы, гей, мои безрогие! Гоню вас по прямой дорожке — по ровному сучку, на чистый луг — на зелёный лист. Чтоб паслись-наедались, молока нагуливали, чтобы с каждой Тли — по большущей капельке!
Мы и ростом невелички, и цветы у нас капельные, и запаха приятного нет. А ты нас всё равно не забудешь.
Увидишь голубое небо весной, — нас вспомнишь.
Встретишь голубое чистое озерцо, — нас вспомнишь.
Глаза у кого-нибудь увидишь голубые, — опять нас вспомнишь.
Мы ведь — незабудки.
Старая Сова на пеньке сидит, головой вертит, глазищами круглыми хлопает.
— Не пойму, — говорит, — чегой-то на сосне мельтешит… Вроде знакомое чего-то… Эй, Сорока! Погляди, чего на сосне мельтешит? Я днём-то плохо вижу, не разберу никак.
— Да это белки, бабуся!
— Ишь ты! И сколько их, белок?
— Трое, бабуся. Моло-оденькие!
— Чего же они делают?
— Сейчас вот друг за дружкой бегут. Одна впереди, а две сзади.
— Небось шишку отнять хотят, еловую.
— Нет, шишки не видать. А теперь обратно повернули. Задняя белка догоняет, а передние бегут.
— Да куды бегут-то?! Может, спасаются от кого?
— Непохоже, бабуся. Вот остановились. А теперь на ветке качаются.
— Это как же — качаются?
— Да вверх-вниз.
— Небось мутовочку зелёную достать стараются. Свеженького погрызть хотят!
— Нет, бабуся. Они теперь вниз спрыгнули.
— Гриб какой-нибудь ищут… Мухомор какой-нибудь.
— Нет, бабуся. Не ищут! Они теперь вверх по стволу скачут, да все винтом, винтом!
— Тьфу, нечистая сила… Туды-сюды, вверх-вниз, взад-назад, винтом-финтом, и всё без толку… Не видала я таких белок. Небось ненормальные. Поди спроси сейчас же, чего они делают!! Ну? Спросила?
— Спросила.
— Чего они делают?
— Да они играют, бабуся! Играют!
Два маленьких лесных мышонка заблудились однажды. Играли, бегали, Друг за дружкой гонялись, потом глянь — место вокруг незнакомое. Чужой страшный лес!
А уже вечер наступил.
Красное солнышко за тёмные деревья закатилось.
Вот-вот глухая ночь настанет в лесу.
Скачут мышата с кочки на кочку, от страха попискивают, ищут дорогу домой. Хорошо бы Мышь-маму позвать, да боязно!
Уже и земли под лапками почти не видать. Чёрная трава над головою качается, шелестит. Чёрные кусты черники листьями шуршат. Чёрные пни вырастают на пути, как огромные башни. А совсем высоко, в поднебесной вышине, чёрные деревья на зелёном небе качаются, от ветра шумят… Страхи-то какие, мамоньки!
И вдруг что-то засветилось впереди. Голубым холодным светом, которого никогда мышата не видели…
Что это светится?
Пошли мышата тихонько-тихонько, глазёнки таращат, мокрыми носишками воздух нюхают.
Ближе голубой свет.
Совсем близко.
Видят: это старый пень, гнилой да склизлый, сам собою в темноте светится.
— Ты видал, чтобы пни светились? — спрашивает один Мышонок.
Второй от удивления на задние лапки сел.
— Нет, — говорит, — не видал… Вон, оказывается, чего в лесу-то бывает!
Обнюхали мышата удивительный пень, обсмотрели, даже на зуб попробовали.
Потом дальше побежали.
А в лесу ещё темней сделалось. Уже высоких деревьев не видать и зелёного неба не видать, а кусты над головой еле-еле угадываются.
