Пимокаты с Алтайских (повести) - Берггольц Ольга Федоровна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗

Наших самых активных ребят исключают из школы, даже арестовывают… Но мы боремся вместе с отцами и братьями — также и на улице, разбрасываем революционные листовки, устраиваем антифашистские шествия с золотыми советскими звёздами. После уроков мы ходим по городу и в записных книжках записываем адреса лучших особняков, и делаем к ним пометки: «Пригоден для детского дома»…

Пишите нам о своей жизни, ваше письмо мы все читали, и все радовались, что так живут дети Советской России, и обещаем вам Германию сделать советской страной.

От имени детской коммунистической группы Роза Шмидт и Ганс Книтер».

И тут опять захлопали. Раздался звонок. Но никто не ушёл. Только вылез в дверь кое-кто из песталоцев.

— Покажи письмо!

— Из какого города?

— А может, вы сами сочинили?

— Да что ты, дура, видишь — и по-немецки! — галдели со всех сторон.

А подле меня уже стал Сашка и орал.

— Товарищи! Сбор пионерского отряда послезавтра… в губкоме… Приходите все, кто хочет… Будем писать ответ в Германию.

А Ванька выводил на доске то же самое аршинными буквами.

— Саш! А как же собранье-то? — спросил я. — Речь-то моя!

— Да зачем тебе собранье? — крикнул он. — Так лучше, лучше, Кольша… За тебя германские товарищи высказались, чудак.

Через день я пришёл и не узнал нашей раздевалки. Во-первых, было в комнате тесно. Во-первых, было много ребят без пионерских галстуков. Во-первых, они спрашивали, скоро ли им дадут эти галстуки, потому что пришли в отряд, чтоб остаться в нём навсегда. Но среди этих ребят не было голубятников — Женьки, Мотьки и Кешки.

— Что ж они, особого приглашения ждут? — проворчал Сашка.

— Не будет такого, — отрезал Ванька. — Отберём флажки, да и только.

— Погодите, ребята, погодите, — останавливал их я. — Может, ещё придут. Ведь Женька — упрямый чёрт. Гордый. Он ещё поломается.

— Исключат вот его… Что делать-то будет?

— Теперь не исключат… Теперь-то отстоим, в нашем полку прибыло.

— Шура, Шура! — закричали ребята.

Шура сорвалась, красная, растрёпанная.

На рукаве у неё был огромный бант, в руке развевалась холодная газета.

— Будьте готовы! — крикнула вожатая, поднимая руку.

— Всегда готовы! — вразброд, нестройно крикнул отряд и неровно отдал салют.

— Э-э… — засмеялась Шура. — Недружно, недружно… И салют плохо. Новые пионеры не умеют ещё… Ну-ка, старики, обучите их.

И старые пионеры шумно бросились к новичкам.

— Вот так, вот так, — говорил я, поднимая руку одного новенького, — ровно на ладонь выше головы. Ладонь прямо держи. Пальцы сомкни крепче — это ведь пять стран света. Ну что ж ты Европу оттопырил, то есть большой палец?.. Вот, вот, голову выше. Кричи громко и чётко.

— Будьте готовы! — повторила Шура.

— Всегда готовы! — крикнул отряд одним голосом.

— Будьте готовы! — крикнула Шура ещё раз. — В Германии — гражданская война! Восстание! Революция!

— Всегда готовы! — заорали мы и бросились к Шуре. Она вскочила на стол.

— Тише, тише, раздавите! — кричала она. — Отойдите, сейчас прочту… Слушайте, ну, тише, слушайте.

«Гражданская война в Германии. Кровавые бои в Гамбурге… На улицах Гамбурга ожесточённые бои между рабочими и полицией. Бои идут также в Альтоне, Отшензейме и у города Аренсбурга. В Гамбурге рабочие завладели тринадцатью полицейскими участками и захватили много оружия. В распоряжении рабочих имеется оружие. В районе Барельбека и вдоль шоссе, ведущего к городу, выстроены баррикады. В Гамбург прибыла флотилия рейхсвера в составе шести миноносцев и спешно высадила вооружённые патрули на помощь гамбургской полиции и рейхсверу… В Саксонии также идёт продвижение рейхсвера. Полки рейхсвера получили приказ быть готовыми к бою. Пролетарские сотни красной Саксонии готовы дать отпор нападению буржуазии».

Шура задохнулась, прочитав всё это одним духом.

— Ура! — кричали мы, прыгая вокруг стола.

— Ведь пионеры писали… Они обещали — помните?

— Шура, мы поедем в Германию. Теперь поедем?

— Да что вы, ребята. Погодите ещё!

— Шура, там будет Советская власть? Обязательно?

— Ребята, ребята, не увлекайтесь. Всё может быть. А может быть ещё и поражение.

— Ну да! Как же! Так и позволят рабочие сотни!

— Шура, поедем в Германию.

— Бросьте, бросьте, через несколько дней видно будет… Может, и поедем. Наши комсомольцы тоже собираются. Тише, тише, стройтесь. Занятий сегодня не будет — пойдём на улицу.

От радости мы долго не могли построиться. Мы не могли расставить новичков. Когда мы тронулись, новички стали сбивать шаг. Мы тут же учили их ходить в строю. Они путали ноги, шли то ровно, то вприпрыжку. Сразу мы и пели, и бил без передышки барабан, и без отдыху играли фанфары. Мы ходили по площади, ходили по Алтайским, мы кричали: «Старому полундра миру». Мы пели «Интернационал», «Интернационал», «Интернационал».

Пришёл домой я поздно, но не боялся. Я бросился к матери и завопил:

— Мама! В Германии революция! Гамбург в руках рабочих. Там будет Советская власть!

Мать говорила, усмехаясь:

— Ну и хорошо. Ну и ладно. Только нервничаешь ты очень… И грязный весь пришёл, мокрый… ноги промочил. Опять по лужам шлёпали.

— Да ведь в Германии революция!

— Я так и знал, что буржуям попадёт! — воскликнул Володька. — Я так и знал.

На другой день мы ходили как очумелые. В школе я чуть не поцеловал Филю Молекулу, когда встретил её в коридоре.

— Анна Ефимовна! В Германии революция, гражданская война.

— Знаю, голубчик, знаю, — улыбалась Филя.

— А завтра мы решили провести субботник в помощь германским пионерам. Всей школой. Вы пойдёте с нами?

— Конечно пойду… Как же вы без преподавательской помощи?.. Ну, иди, иди в класс — звонок уже был.

— Не хочется, Анна Ефимовна. Знаете, мы, наверно, поедем в Германию… Поедете с нами?..

В класс я вошёл как в тумане. На доске висела знакомая карта Германии. Около неё шумела куча ребят. Женька печально стоял сбоку и слушал.

— Ну вот тебе Рур, вот Саксония, вот отсюда движутся войска рейхсвера, — горячо говорил кто-то.

— А вот Гамбург. У самого моря…

— А на море-то буржуйские миноносцы…

— Ух, и зададут им рабочие! Утопят буржуев, как у нас в Чёрном море.

— Да уж утопят!

— Учитель идёт, учитель!

— Пускай идёт, язва сибирская…

Географ не вошёл, а подкрался к столику.

Он сиял. Он улыбался. Мы с удивлением глядели на него… В руках у учителя была сложена в линеечку газета…

— Опять митингуете? — спросил он сладким голосом. — Всё митинги, митинги. Ах уж эти митинги, демонстрации, забастовки. Ни к чему хорошему они не приводят.

— А в Германии-то революция! Вот и митинги пригодились… — крикнул кто-то. Учитель расплылся в довольной улыбке.

— А в Германии-то из революции пока ничего не вышло-с, поэтому давайте спокойненько изучать рельеф Саксонии.

— Как «не вышло»? — крикнул Сашка. — Вы… что это?

— А сведения официальные: в Гамбурге восстановлен порядок, — улыбался учитель.

— Какой такой порядок? — беспокойно спросили многие.

— Да уж… такой, — развёл руками учитель. — Восстание по-дав-лено… Понятно?

— Врёшь! — крикнул я, ничего не понимая.

— Вас тоже исключат, как и Доброходова, — спокойно сказал учитель. — Для того чтоб всё-таки вы не мешали вести мне урок, могу прочитать: «Восстание рабочих Гамбурга подавлено. Душегубы социал-демократии обагрили руки в крови рабочих. Рейхсвером и флотом восстание по-да-вле-но… Продолжаются частичные бои в отдельных районах города. Объявлено осадное положение, и введены чрезвычайные суды». Ну? Вы успокоились?

Но я подскочил к нему и вырвал газету. Перед глазами замелькали строчки: «…восстание подавлено, войска двинуты на Саксонию для установления порядка и спокойствия». Пока я читал, ребята тревожно гудели.

— Ну-с? Убедились? Довольно с вас? — ехидничал учитель.