БУПШ действует! - Сальников Юрий Васильевич (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Ну, и дальше? — заторопил Назар.
А дальше случилось неожиданное. Из другой комнаты выскочил Борис. Он был дома и все слышал. Выскочил и тоже закричал на вожатых: дескать, пусть не выдумывают! Живется ему лучше некуда! «И вас, — сказал он, — никто не звал!» И всякое такое. Его начали убеждать, но он не захотел слушать, хлопнул дверью и убежал. Вожатые еще поговорили с Черданихой, ничего не добились и ушли.
— Ну, а потом вы знаете, — закончила Люся тихим голосом. — Потом Борис встретил меня…
Назар сидел, прикусив губу.
А я думал, как же это Борис говорит, что ему хорошо живется, хотя Люсе говорил другое. Да и я видел…
Все запутывалось. Когда-то у нас было много шума из-за гаража. Мне даже казалось, что нет на свете ничего важнее, чем история с ним. Кто его займет да кто будет командовать БУПШем. Но все, что было тогда, — просто детские пустяки. А вот сейчас в самом деле серьезное и важное дело. И не только мы, ребята, — даже взрослые в тупике.
Назар опросил:
— А что вожатые? Люся ответила:
— Говорят, Бориса в обиду не дадим. Лишать надо Черданиху материнства.
— Это как же?
— Не знаю…
Она опять стала трогать щипчиками своих бабочек. Назар кивнул мне: пошли. А Люсе сказал:
— Ты не расстраивайся.
— Не во мне дело, — ответила она. — Ведь он все такой же. Уедет злой.
— Может, еще не уедет, — возразил я. — Хотят ведь вожатые что-то сделать.
Мы вышли от Люси, оставив ее, как прежде, в комнате за столом, сказали на кухне бабушке: «До свидания» — и молча зашагали по двору, а потом по улице, до самого угла. А здесь остановились сразу оба. И стали смотреть на Овраженскую улицу.
С утра было пасмурно. По небу опять бежали серые тучи. Очень быстро. Наверное, их сильно трепал в вышине ветер. А солнце пробуравливало сверху лучами. И они разорвались на клочья и были сейчас уже не тучами, а просто облаками. Они то закрывали солнце, то сползали с него. Улица попеременно то светлела, то темнела. Ветер дул вдоль нее так же сильно, и деревья мотались из стороны в сторону. Качались цветы на газонах. Вихрем поднималась желтая пыль. Она с размаху кидалась в ворота и окна домов. В такой ветер на улице неуютно и пустынно. Даже ребятишки попрятались.
Мы стояли с Назаром и смотрели издали на Черданихину развалюшку. Раскачивался под ветром одинокий тополь, глухо гудел листьями перед низенькими, подслеповатыми окошками.
Конечно, в БУПШе сейчас много народу. И нас с Назаром ждали свои дела. Ему нужно было опять репетировать роль ведущего в концерте, который у нас скоро будет. А меня звала Жигалова — ей все кажется, что мы мало разведываем, и уже целую неделю пристает, чтоб я сходил на почту. И о Борисе, с которым даже взрослые не знают, что поделать, мы могли бы больше не думать. Только я не мог не думать. И Назар тоже не мог. Мы стояли на углу, и я сказал:
— Пойду к нему. — Мазар кивнул. А я добавил: — Скажу, что он дурак. Люська хорошая, а он на нее…
— Не в ней дело, — ответил Назар. Я обратил внимание, что он повторил Люсины слова. — Ведь он всех считает плохими.
Мы, не сговариваясь, вместе двинулись к дому Бориса. И я был очень доволен, что Назар идет рядом со мной.
Я даже знаю: если б мы не пошли сейчас к Борису, для нас сразу неинтересными сделались бы все остальные бупшинские дела.
«А ты бы промолчал?»
На стук открыла Черданиха.
— Что надоть? — неприветливо спросила она, выглядывая из дверей. Была она, как обычно, растрепанная. Волосы, сцепленные сзади пучком, разлохматились. Выцветшая зеленая кофта сползла с костистых плеч. В руках какая-то грязная тряпка.
Мы сказали, что нам нужен Борис.
— Зачем? — подозрительно прищурилась она и отрезала: — Нету его! И нечего шляться! — Видя, что мы переминаемся с ноги на ногу и не торопимся уходить, она закричала: — Нет, говорят! Ступайте! — Дверь захлопнулась перед нами.
Если бы Борис сидел дома, он, конечно, вышел бы. Хотя бы просто из любопытства: посмотреть, кто зовет. Значит, его в самом деле не было.
Расстроенные, мы остановились под шумящим тополем. Мало ли где сейчас мог находиться Борис, если, конечно, опять не уехал куда-нибудь из города с дядькой Родионом. Но тут мы увидели дядьку Родиона. Он катил тележку на двух огромных колесах. В тележке лежали чем-то набитые, пузатые мешки. Проходя мимо нас, Родион тоже подозрительно покосился, но ничего не сказал, а подкатил тележку к самой калитке и завопил хриплым голосом:
— Эге-гей!
Из дома сразу выбежала Черданиха. Родион свалил мешки на землю. Черданиха пощупала один из них.
— С удачей? — спросила она и засмеялась.
— Как видишь, — ответил дядька Родион. — Сполна обещанное. — Сняв кепку, он похлопал ею об руку, словно сбивая пыль. — Столько же еще на берегу. А ну, подсоби! — взялся он за мешок.
Черданиха помогла ему взвалить мешок на плечи и сама потащила волоком по земле другой. Когда они вошли в калитку, мы с Назаром переглянулись: «Столько же еще на берегу». Ясно, что на берегу сидит и караулит остальные мешки Борис. И не где-нибудь, а именно на том самом месте, где у них лодка. Эта мысль пришла в голову мне и Назару одновременно. Мы не сказали друг другу ни слова и побежали к трамваю. Пока Родион разгрузит мешки да еще, может быть, посидит, отдохнет дома, а потом пойдет с тележкой пешком через город, протянется не меньше чем полчаса. А на трамвае до водной станции пять минут. За это время Борис никуда не уйдет, и, значит, мы его обязательно застанем и успеем поговорить.
Так и вышло. Правда, в трамвае мы чуть не попались в руки контролеру — у нас с собой не было денег, а заходить домой уже не хватало времени. Мы поехали без билетов. Сашуня, наверное, этого бы не сделал. «Зайцами ездить нехорошо». И мы с Назаром тоже знаем это с детства. Но ведь бывают особые случаи, когда надо срочно, а денег не припасено? Контролеру до этого, конечно, нет дела, ему подавай билет. Поэтому пришлось спрыгнуть с задней площадки и заскочить в другой вагон. В общем, кое-как добрались.
От трамвая до реки мчались без передышки. Назар сначала бежал нормально, потом запрыгал, стал хромать. Нога-то у него не зажила. Но он не отставал от меня ни на шаг.
Борис сидел в лодке. Мы не ошиблись. Он караулил мешки, сваленные прямо на песок. Лодка с веслами болталась на воде. Боря сидел к нам спиной и глядел на реку. Ветер здесь дул еще сильнее, чем на улицах. Волны ходили ходуном. На середине реки белели пенистые гребешки-барашки. И черная рубаха у Бориса надувалась, как шар, а волосы встали торчком и сбились на одну сторону. Народу на берегу было мало.
Мы подошли к Борису сзади почти вплотную, он не услышал. Я потрогал ржавую цепь, лежащую на носу лодки. Она загремела. Борис обеспокоено обернулся, но, увидев нас, ни слова не сказал и опять стал смотреть на реку.
Мы с Назаром стояли у самой воды. Волны разбивались о песок, и брызги допрыгивали до нас. Но нам было все равно. Лишь бы начать разговор с Борисом, который сидел так, будто нас не существовало на свете.
— Эй, Борька, — крикнул наконец Назар. — Ты что, не видишь?
— Ну, чего?
— А то! — сердито ответил Назар. — Дурак ты самый распоследний! — Он выкрикнул это очень громко и неожиданно. Я тоже хотел сказать Борису такие слова, но надо было хоть дождаться подходящего момента. А Назар выложил сразу. И я испугался: сейчас Борис вскочит и кинется на него. Конечно, нас двое, но ведь мы пришли не драться…
Борис действительно вскочил и повернулся к нам лицом — лодка под ним закачалась, но он удержался на ней, расставив широко ноги.
— Знаешь… Полегче! — прошипел он.
— Сам полегче, — невозмутимо заявил Назар.
Он меня просто поражал. Или ему казалось, что Борис не выпрыгнет на берег? Или надеялся на мою силу? Борис и то усмехнулся:
— Какой храбрый!
Я тоже не захотел юлить и крикнул:
— Зря Люську обидел! Она хорошая, а никакая не предательница. Или, по-твоему, и я предатель, да? — При этом я навалился всей грудью на лодку.
