Тотто-тян, маленькая девочка у окна - Куроянаги Тэцуко (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Но Тотто-тян мечтала о белой лебеди со сверкающей короной на голове, легкой балетной пачке, а вовсе не о «Голубом небе над великой горой» и не об «А-ха-ха!».
Однажды, собравшись с духом, она подошла к учителю. У него были большие глаза, нос с горбинкой и подстриженные, с челочкой, как у девушки, волосы. Тотто-тян распростерла руки и замахала ими, словно лебедиными крыльями.
– А когда мы будет так танцевать? – спросила она. Учитель ответил:
– Этим танцам я не учу.
С тех пор Тотто-тян все реже и реже появлялась в студии. Конечно, ей нравилось танцевать босиком, без балетных туфелек, принимать придуманные позы, но мечта о маленькой сверкающей короне не покидала ее.
На прощание учитель сказал:
– «Лебединое озеро» – это, конечно, замечательно, но я хотел, чтобы ты полюбила фантазию и научилась придумывать свои собственные танцы.
Лишь повзрослев, Тотто-тян узнала, у кого она занималась. Баку Исии был основателем школы свободного танца в Японии. Кстати, именно он назвал Дзиюгаокой – Свободными холмами – небольшую железнодорожную станцию по линии Токио – Иокогама, где находилась школа «Томоэ».
Этот замечательный человек – тогда ему было пятьдесят лет – старался привить Тотто-тян любовь к свободному, раскованному танцу.
«Огородный учитель»
-Познакомьтесь – это ваш учитель, сегодня его урок. Он научит вас многим полезным вещам, – так директор представил ученикам нового преподавателя.
Тотто-тян принялась внимательно разглядывать его. Одет совсем не как учитель. Вместо пиджака – короткая хлопчатобумажная рабочая куртка в полоску, из-под нее торчит трикотажная рубашка; вокруг шеи короткое полотенце – вместо галстука, что ли? Длинные и узкие темно-синие штаны, тоже из хлопка, а вместо ботинок – дзика-таби [24]. И наконец, на голове изрядно поношенная соломенная шляпа. Так на берегу пруда Кухомбуцу и состоялось знакомство с новым преподавателем. Разглядывая его, Тотто-тян никак не могла вспомнить: «Где же это я его видела?»
Черное от загара, доброе лицо, покрытое сеточкой морщинок. На черном шнурке, вместо пояса, длинная курительная трубка – и ее она видела не впервые…
Вспомнила.
– Ой, а я вас, кажется, видела! На огороде, у речки. Вы ведь крестьянин, правда? – спросила она, почти не сомневаясь.
«Учитель» в рабочей обуви весело рассмеялся, обнажив белые зубы:
– Ну, конечно, миленькая! Вы ж каждый раз проходите мимо нашего дома… Когда гуляете в Кухомбуцу… Видели поле, там еще сурепица, желтая такая, цветет? Ну вот, там я и живу.
– Ой, как здорово! Так вы теперь наш учитель? – обрадовались дети.
– Что вы! – замахал руками добродушный крестьянин. – Какой из меня учитель… В земле ковыряюсь… Вот, господин директор попросил, уважить надо.
Тут запротестовал директор:
– Нет, нет! Вы самый настоящий учитель, только огородный. Будете учить их, как выращивать овощи. Ведь кто, например, учит выпекать хлеб? Не кто-нибудь, а пекарь! Ведите их на огород и приступайте к занятиям.
Будь то обычная школа, от крестьянина потребовали бы учительский диплом, но директор Кобаяси презирал всякие бумажки. Он желал одного – чтобы ученики знали, как трудятся люди.
– Ну что ж, за работу! – сказал «огородный учитель». Они пришли в один из тихих и живописных уголков на
берегу пруда Кухомбуцу, под сень деревьев. Директор заранее позаботился о том, чтобы сюда привезли вагончик со всем необходимым для работы в поле – лопатами, мотыгами и прочим инвентарем. Маленький вагончик мирно стоял посреди небольшого поля, которое предстояло обработать.
«Огородный учитель» велел достать из вагончика лопаты и мотыги, и они приступили к прополке. Во время работы он рассказывал им о сорняках: о том, что они очень живучие и растут куда быстрее хороших растений, заслоняя им солнце. В сорняках, по его словам, находят пристанище всякие вредные насекомые. Сорняки могут высосать из почвы питательные вещества, и тогда пропадет урожай. Сведения сыпались как из рога изобилия. А крестьянские руки не останавливались ни на минуту, продолжая выдергивать сорную траву. Затем учитель показал, как надо мотыжить, насыпать грядки, сажать редьку, сеять семена, удобрять почву – словом, делать все необходимое, чтобы был урожай. При этом каждый свой шаг он объяснял.
Внезапно дети заметили змейку, высунувшуюся из травы. Она чуть было не укусила за руку старшеклассника Та-тяна, но «огородный учитель» успокоил:
– Здешние змеи не ядовиты. Не тронь их, и они никогда не укусят.
И еще «огородный учитель» рассказал о насекомых и птицах, о бабочках, о погоде. Руки у него были жилистые, мускулистые – ясно, что то, о чем рассказывал, он познал сам. Под конец дети все выдохлись, но, обливаясь потом, работу все-таки закончили, правда, не без помощи учителя. Огород получился просто замечательным, если не считать, конечно, нескольких кривых грядок…
С этого дня, едва завидев крестьянина, даже издалека, дети радостно кричали: «Смотрите, наш огородный учитель!» В свою очередь тот, когда у него оставались удобрения, привозил их на школьный огород. Дела шли хорошо. Каждый день кто-нибудь отправлялся на разведку, чтобы доложить директору и товарищам о том, как растут всходы. Какое же это чудесное, удивительное, радостное чувство – видеть, что посеянные тобой семена дают добрые всходы! Стоило собраться нескольким ученикам, как тут же заходил разговор об огороде.
Страшный пожар войны разгорался в разных уголках планеты. Но когда ребятишки увлеченно обсуждали маленький огород, казалось, что они все еще живут под мирным небом.
«Варка-в-котелках»
Однажды после уроков Тотто-тян ушла из школы, не задерживаясь и даже не попрощавшись. Быстрым шагом она пошла на станцию Дзиюгаока, бормоча по дороге какие-то странные и непонятные слова: «Гром-ущелье-варка-в-котелках». Это была довольно сложная для маленькой девочки фраза, но не длиннее имени одного героя комического рассказа, который, падая в колодец, так долго называл себя, что его не успели вытащить оттуда. Ни в коем случае не забыть нужную фразу! Главное – не перебить мысль. А то пройдет кто-нибудь мимо, и тогда пиши пропало – все вылетит из головы. Или попадется на пути лужа, которую нужно ловко перескочить, – отвлечешься и начисто забудешь. Так что лучше всего без конца повторять про себя эти непонятные слова. К счастью, в поезде никто с ней не заговаривал. Сама же она старалась не впутаться в приключение, поэтому ничего примечательного не произошло и она благополучно доехала до своей станции, ни разу не задав вопроса: «А это что такое?» Только когда она выходила с перрона, знакомый железнодорожник чуть все не испортил, окликнув ее: «Домой, девочка?» Тотто-тян едва не ответила ему, но вовремя удержалась. Она приветливо махнула ему правой рукой, а левой зажала себе рот и побежала домой.
У самых дверей она громко крикнула:
– Гром-ущелье-варка-в-котелках!
Мама долго ломала голову, кого это изображает дочурка: то ли сразу всех сорок семь ронинов, ворвавшихся в усадьбу обидчика, то ли дзюдоиста, торжествующего победу. Но потом разобралась, в чем дело: «Ущелье Тодороки, пищу будем готовить на свежем воздухе, в котелках!»
Около станции Тодороки, остановки через три после Дзиюгаоки, находится один из живописных пригородов столицы – Тодороки, то есть «Громовое ущелье», с водопадом и рощей. Туда-то дети и пойдут в поход, а на привале приготовят пищу на костре.
Мама покачала головой: «Удивительно! Такая длинная фраза! Уж если что-то заинтересовало ребенка, то он только об этом и думает!»
А Тотто-тян вздохнула с облегчением: наконец она избавилась от длинной фразы. Она тут же принялась в подробностях рассказывать маме о предстоящей экскурсии. В пятницу утром они соберутся в школе. С собой надо захватить чашку для супа, пиалу для риса, палочки для еды и стакан риса. Не забыла она сообщить и о том, что, как сказали им в школе, рис разваривается и из одного стакана получаются два. А еще они будут варить похлебку из свинины, так что неплохо было бы принести немного мяса и овощей. По желанию, можно захватить с собой и что-нибудь на полдник.
24
Дзика-таби – толстые носки на резиновой подошве, раздвоенные у большого пальца наподобие варежек.
