Как Алёшка жил на Севере - Членов Анатолий Филиппович (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Старый олень был страшно зол. Он привык, чтобы все в стаде слушались его, а тут вдруг этот Олешек самовольничает. Да ещё важенку с собой увёл. Вожак был взбешён. Он мчался вперёд, уверенный, что Олешек сразу перетрусит и побежит к стаду. Но случилось иначе. Здесь, около дома, когда рядом были Алёшка и Пират, Олешек не испугался вожака. Он вышел вперёд, загородил важенку и низко наклонил рога. Олешек решил принять бой.

Вожак сначала даже растерялся, а потом в глазах его ещё жарче разгорелся злой огонь. Он яростно хоркнул и топнул ногой. Олешек не испугался. Тогда вожак бросился на него. Но Олешек ловко отпрыгнул и сам ударил вожака рогами. Старый олень обернулся и вновь ринулся на Олешека. И снова Олешеку удалось увернуться.

Всё это произошло в одно мгновение. Конечно, вожак был сильнее Олешека и лучше умел драться. Но зато Олешек оказался более ловким.

Олени стали кружиться, сцепившись рогами. Они даже всхрапывали от злости — так сильно рассердились. Неожиданно Олешек изловчился, отскочил и сразу же ударил вожака в бок. Старый олень пошатнулся. Но он был крупнее Олешека и скоро вновь начал теснить его.

Наверно, Олешеку пришлось бы плохо, но тут вмешался Пират. Он зарычал и бросился на вожака. Старый олень начал медленно отступать. А тут ещё подбежал Таю-Карка, размахивая арканом. Вожак испугался и стал удирать.

Олешек немного побежал за ним, но вожак больше не хотел драться. И Олешек его догонять не стал. Он повернулся и медленно пошёл к важенке, гордо подняв голову и закинув на спину ветвистые рога.

Олешек понял, что вожак ему не страшен.

А Таю-Карка сказал Алёшке:

— Хорошего, однако, оленя ты вырастил, парень. Смотри, какой ловкий он и смелый! Даже вожака не испугался.

Вот чем кончился бой старого оленя и Олешека.

Приходит полярная осень

Короче и короче становились дни. Давно прошло время, когда солнце, могучее и жаркое, не уходило с неба. Теперь оно стало бледное и какое-то холодное. Точно простудилось от частых дождей. Вечером солнце, устав за день, быстро падало за дальние горы и долго потом не показывалось. Ночи стали тёмные, холодные. И сразу изменилась полярная тундра. Потухли голубые глаза озёр. Прежде они казались тёплыми, ласковыми. А теперь глянет в воду хмурая туча, и озеро ответит ей неприветливым, свинцовым взглядом.

И дожди стали совсем другие. Летом они тёплые, светлые, радостные. А теперь холодные, хмурые. Как зарядит с утра, так целый день и секут тундру холодные косые струйки воды.

Серебристо-зелёные мхи побурели, точно покрылись ржавчиной. Загомонили птицы на озёрах — стали собираться в дальние края, в тёплые страны.

— Зиму почувствовали, — почему-то грустно объяснил Алёшке повар Степаныч.

Начались туманы. Они ползли неторопливо, один за другим. Иногда туманы были такие густые и плотные, что уже в двух шагах ничего не было видно. Старый пастух Таю-Карка сказал:

— Когда туман бродит по тундре, он, однако, точно седой старик, который потерял свои глаза. Сам не знает, куда идёт.

С каждым днём всё раньше темнело и позже светало. Однажды на рассвете пошёл снег. Он был мелкий и колючий. Но потом взошло солнце. Даже осеннее, слабое, оно оказалось сильнее первого лёгкого снега. Он скоро стаял, из-под него проглянула густая трава. Но прошло несколько дней, снова выпал снег. И пролежал он на этот раз долго.

Алёшка шёл по снегу к стаду. Оно уходило теперь всё дальше от моря. Алёшка шёл и смотрел, как отпечатывались на снегу следы — у него побольше, а у Пирата поменьше. Пастухи ладили нарты. Они укрепляли новые полозья, подтягивали ремешки. Нарта ведь сделана без единого гвоздя. Все её части скреплены прочными ремнями из оленьих жил или из моржовой шкуры.

Алёшка долго сидел около костра и смотрел, как ловко работали Рольтык и Таю-Карка. Пастухи собирались в дальнюю дорогу.

К зиме все оленьи стада уходят на юг — туда, где кончается тундра и начинаются редкие лесочки. Эта земля так и называется — лесотундра.

Алёшка смотрел, как готовятся пастухи в дорогу, и ему было очень грустно. Олешек теперь всё реже приходил на полярную станцию. За лето он очень изменился — стал совсем большой. Он теперь не подходил близко к дому и к себе тоже никого не подпускал. Только Алёшку и Пирата. Он стал неспокойный и, даже когда Алёшка кормил его хлебом с солью, всё время торопился обратно в стадо.

А однажды Алёшка услышал, как Таю-Карка тихо говорил папе:

— Однако, уйдёт от вас олень. Со стадом уйдёт, как пойдём на откочёвку.

— Его Алёшка не пустит, — возразил папа.

— Как не пустишь, однако? На цепь ведь не посадишь. Олень свободу любит, простор. Как жить ему возле дома?

Алёшка запомнил этот разговор. И, наверно, поэтому было ему грустно, когда он глядел, как пастухи собирались в дальнюю дорогу. Он чувствовал, что старый Таю был прав.

Глава двенадцатая

ЭТА ГЛАВА ПРОЩАЛЬНАЯ

Зима на пороге

Всё вокруг изменилось. Утром Алёшка вышел из дому и никак не мог понять, в чём дело. Так же, как и прежде, убегала вдаль осенняя тундра, покрытая ржавыми мхами. Так же, как и прежде, глухо шумело море. Так же, как и прежде, хмуро смотрелись в небо молчаливые озёра.

Как будто ничего не изменилось. А всё-таки вокруг было необычно. Алёшка стал думать: в чём же дело? Но он так ничего и не понял. Он долго смотрел, как грустно ходит Пират по берегу. Обычно он с лаем гонялся за птицами, которых у моря всегда было очень много. И вот, когда Алёшка посмотрел на Пирата, то сообразил наконец, что изменилось вокруг. Он побежал к повару Степанычу, потом к дяде Мише, к папе. И всем кричал:

— Птицы ночью улетели!

Да, птицы снялись с насиженных мест и улетели в дальние страны, в тёплые края. И прибрежные скалы сразу стали скучными и серыми. Оттуда уже не раздавался хлопотливый птичий гомон. И тундра тоже опустела: стала молчаливой и унылой.

Дядя Миша сказал:

— Раз птицы улетели, значит, зима где-то рядом ходит. Готовит для нас морозы, вьюги да метели.

Вечером пошёл снег. Он был густой, сильный и шёл не переставая целую ночь. Утром всё вокруг было белым-бело. Как будто тундра надела нарядное белое платье.

Пора в путь

На полярную станцию пришли Рольтык и Таю-Карка. Они долго сидели на корточках у стены и курили трубки. Наконец старый Таю сказал:

— Прощаться мы пришли, однако. Снег лёг на землю — надо начинать дальнюю дорогу, гнать стада на юг.

— Когда двинетесь? — спросил папа.

— Завтра утром. Приходи провожать.

— Придём! — сказал папа. — И Алёшка придёт.

И на следующее утро папа, дядя Миша, Алёшка и Пират пошли к стаду.

Пастухи уже отогнали оленей далеко от полярной станции. Они теперь паслись у невысоких сопок. Когда полярники пришли, пастухи складывали на нарты свои походные домики-яранги.

В землю втыкают длинные палки и к ним привязывают сверху шкуры. Получается вроде палатки. В таком домике, конечно, тесно и темновато. Но зато он лёгкий, его не промочит дождь, и в нём всегда тепло. Даже зимой.

Сейчас пастухи разбирали яранги. Они сняли шкуры, аккуратно свернули их и уложили на большие грузовые нарты. А чтобы не свалились, привязали ремнём. Когда нарты были нагружены, все присели на том месте, где недавно стояли яранги. Пастухи курили трубки и думали о трудной дороге. Все молчали. Наконец Таю-Карка сказал:

— Ну, спасибо, однако. Лето мы хорошо жили вместе. Теперь пора в путь. Дорога дальняя, она ждать не станет. Пора.

А Рольтык добавил:

— На будущий год опять скажем друг другу: «Еттик! Еттик, друзья!»

Пастухи первыми встали, сложили свои длинные арканы — чауты — и пошли к стаду. Они поймали ездовых оленей и запрягли их в нарты.

Потом они стали собирать стадо, которое разбрелось по тундре. И наконец пришла минута расставания.