Чемпион - Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

Кончилась лекция. Тлеуберды спросил, есть ли воп­росы? Сначала все молчали, но вот с дальнего ряда под­нялась доярка Зулейха.

— Я вот хочу спросить у вас, — неуверенно прогово­рила она. — Среди наших казахов рассказывают про одну женщину. Будто она новорожденного теленка и утром и вечером таскала метров на сто примерно... Туда и обрат­но... Каждый день. Теленок рос, а она его все носила... Исполнилось ему три года, стал он взрослым бычком, а она все равно могла таскать его. Вот я и не знаю: правда это или нет?

— Где там могла? Мало ли что говорят! — послыша­лись голоса.

— А я верю этому! — ответил Николай Трофимович. — Верю, потому что труд и тренировка все могут сделать. Вот что я вам скажу. Богатырь Саидов в детстве был худым и слабым... А поупражнялся, потренировался — и стал в цирке со львами бороться. Стал знаменитым бор­цом. Он мог двумя руками поднимать льва и перебрасы­вать его через голову. А ведь лев весит двести семьдесят килограммов! Но это еще не так много, плечом можно и потяжелее груз поднять. Например, Руссоль. Ок мог под­нять целую тонну!

— Сколько? Сколько? — раздались голоса.

— Это же какой-то...

— Одну тонну не под силу даже верблюду поднять!

— А мы, наверное, и центнер не поднимем, — сказал кто-то. — В землю провалимся!

— И все-таки выносливости человека нет предела! — продолжал Николай Трофимович. — Индейцы с острова Тибуры, мексиканцы или бушмены — есть такая народ­ность в Южной Африке, — могут догнать оленя или зайца.

— Боже мой! — воскликнул Батырбай, расстегивая тугой воротник.

— Страшное дело! — поддержали его со всех сторон, а кто-то из задних рядов крикнул:

— Скороходы! Это в сказках! Не очень ли ты увлек­ся, дорогой?

— Я говорю истинную правду, аксакал! — ответил Николай Трофимович. — Мексиканские индейцы часто проводят соревнования в беге по кругу... А круг — 20 километров, и пробежать его нужно двенадцать раз. Вот умножьте двенадцать на двадцать... Какое получится расстояние?

— Получится двести сорок, — выпалил главбух кол­хоза, сидящий в первом ряду.

— Вот! — сказал Николай Трофимович. — Представ­ляете, какое это расстояние? Любая лошадь не выдер­жит! А для мексиканских индейцев это — привычное дело. Поэтому-то они гоняются за оленями и зайцами... Жи­вотные валятся от усталости, от изнеможения...

Как вода, прорвавшаяся сквозь плотину, обрушился на Николая Трофимовича поток вопросов.

Когда на все было отвечено, Тлеуберды встал с мес­та, чтобы от имени колхозников-родителей поблагодарить Николая Трофимовича за интересную лекцию.

— Товарищи...

— У меня небольшой вопрос, — перебил его старый Батырбай.

— Пожалуйста. Спрашивайте, Батыке, — ответил Тлеуберды.

— Сынок много тут интересного нам рассказал, — промолвил Батырбай. — Еще на одно темное пятно свет­лый луч упал, глаза наши открылись. Я не спорю. Но он, между прочим, и про родителей упомянул. Мол, не пони­мают они физкультуры этой, пугаются ее. Это верно. Я вот один из таких родителей. Если это — мое невежество, извиняюсь, дорогой. Только игра в драку мне все-таки не нравится, за остальное — спасибо большое... Хорошо, если дети будут здоровыми, смелыми, сильными... А драка... Не надо драки!

Батырбай шумно вздохнул и умолк, забыв о «неболь­шом вопросе», который хотел задать Николаю Трофимо­вичу. Честно говоря, поднимаясь со стула, Батырбай со­бирался при всех разругать учителя за то, что он научил мальчишек разбивать друг другу носы. Но этого как-то не получилось: он не мог вспомнить и двух сердитых слов.

Видно, рассказы Николая Трофимовича подействова­ли и на старого Батырбая.

XIV

Наступили зимние каникулы. Однажды к школе под­катили запряженные парой лошадей большие сани. Мяг­кое сено, постеленное на них, было укрыто полосатым половиком. Из школы вышли учителя во главе с Токмолдой и Розой. Они отправлялись на районную учительскую конференцию.

Два молодых учителя побежали было вперед, чтобы поскорее занять самые удобные места.

— Товарищи, товарищи! Сначала сядут женщины! — остановил их Николай Трофимович и помог Розе усесть­ся в сани,

Токмолда не сел.

— Поезжайте, — сказал он. — Я догоню вас.

Его не стали уговаривать. Обязанности кучера взял на себя Николай Трофимович.

— А ну, Бурка! — крикнул он, и сани покатились по ровной, хорошо укатанной дороге.

Ехали весело, шумно, сталкивали друг друга в глубо­кие сугробы, смеялись, и никто не обращал внимания на мороз.

Жолдыбек захватил с собой губную гармошку. Он заиграл вначале неуверенно, но потом разошелся. Тан­цевальная мелодия взбудоражила и без того развеселив­шихся учителей. Молодой учитель Сламжан соскочил на дорогу, попробовал сплясать, но запутался в полах шу­бы и упал.

Скоро их догнал Токмолда. Он ехал в кошевке ауль­ного совета, запряженной красивым аргамаком предсе­дателя. Токмолда на сидение постелил ковер, конец его свешивался с задка саней.

Считая ниже своего достоинства ехать позади, Ток­молда подстегнул лошадь и, поравнявшись с большими санями, крикнул Розе:

— Переходи ко мне в сани, Роза... Мы раньше при­едем и успеем решить кое-какие дела...

— Да что вы! — весело воскликнула Роза. — Если ва­ша супруга узнает о том, что я пересела в ваши сани, она мне голову оторвет.

— И вообще нехорошо, когда руководители отрыва­ются от масс! — добавил Жолдыбек. — Мы Розу не от­пустим!

Токмолда понял, что Роза предпочитает ехать со все­ми. Со злостью он стегнул лошадь и, не оглядываясь, быстро помчался вперед.

Как всегда, Токмолда остановился у заведующего районным отделом народного образования Биткозова. Его трехлетнему сыну Токмолда привез в подарок дере­вянную лошадку.

— А это ваша доля... Женгей [16] для Вас приберегла, — сказал он жене Биткозова, высокой смуглой женщине, вручая ей тяжелый мешок. А та без лишних слов унесла его в кухню.

Токмолда превосходно знал Биткозова, знал, чем мож­но угодить ему.

Руководители райкома партии и райисполкома счита­ли Биткозова хорошим работником, деловым человеком, но деловитость его была показной. Он старался казаться открытым, простым, а в действительности не было в районе более хитрого, самонадеянного, вредного человека.

Токмолду, приехавшего с подарками, он встретил как долгожданного родственника, обо всех расспросил: о де­тях, о жене, о скотине — никого не забыл.

Вечером, напившись чаю, Биткозов и Токмолда уеди­нились.

Токмолда решил, что это самый подходящий момент для того, чтобы высказать все свои жалобы. Труднее всего начать такой разговор, поэтому он наклонился к маленькому сыну Биткозова, который ползал с погремуш­кой по полу и что-то лепетал по-своему.

— Что ты там говоришь, джигит? Иди ко мне, иди, — сказал он, поднимая малыша на руки. — Как тебя зовут?

— Жаркын, — ответил за сына отец.

— Ах, Жаркын! Засмейся, Жаркын... Вот так, — лас­ково говорил Токмолда. — Как он хорошо улыбается! И не боится никого... Эй, джигит, когда ты вырастешь? Когда поедешь по родной земле? Когда приедешь к нам в гости?

Биткозов понял, что последние слова, хоть и были сказаны мальцу, предназначены для него.

«Хорошо же! — подумал он про себя. — Я как-нибудь приеду к тебе».

А Токмолда между тем продолжал разговаривать с мальчиком.

— Приезжай к нам в аул. Ты знаешь, что твой дед Барак и наш дед Алжай были родственниками?

«Барак? — подумал Биткозов. — Кажется, ты очень хочешь сблизиться со мной».

— Ау! — продолжал Токмолда. — А ведь со стороны матери, если разобраться, ты нам приходишься племян­ником... Да, да! И, как племянник, ты можешь завладеть моим жеребенком и ускакать на нем...