Клуб знаменитых капитанов. Книга 1 - Минц Климентий Борисович (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Увы! На все эти вопросы ответа пока нет.
— Не томите нас, Гулливер! Рассказывайте всё, что вам известно! — поторопил его глубоко заинтригованный Робинзон.
Герой романа Свифта снял с левой руки манжету, на которой красовались какие-то карандашные записи.
— Извольте. Я находился недалеко от Москвы, в одном научно-исследовательском институте. Сотрудник этого института, некто Синельников, перечитывал историю моих скитаний. Моего читателя навещает гость — достоуважаемый участник научной экспедиции на немагнитной шхуне «Заря». И вдруг я слышу — посетитель передаёт поручение с борта «Зари» от магнитолога Саши Ермакова. Пользуясь оказией, Саша просит своего школьного товарища Алексея Синельникова помочь ему в весьма затруднительном положении.
— Да что же случилось на «Заре»? — не выдержав, перебил Дик Сэнд.
— Это случилось не на заре, а ночью. И не в океане, а в Москве. Скончался капитан дальнего плавания Иван Петрович Ермаков, оставив весьма примечательное завещание относительно судьбы своих сокровищ.
— Сокровищ? Каких сокровищ? Вы долго будете играть на моих нервах, Гулливер?.. Весь Тараскон знает, как я страшен в гневе, — мрачно сдвинув густые брови, заявил Тартарен.
— Спокойствие, любезные друзья. Я успел сделать на манжете некоторые заметки, пока гость с «Зари» рассказывал про это завещание. Вот слушайте: «Я, капитан дальнего плавания Иван Петрович Ермаков, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю свои сокровища, собранные на протяжении всей моей жизни…» А дальше я, к сожалению, не расслышал, кому именно адресовано завещание.
— Неужели вы больше ничего не записали? — с огорчением переспросил Немо.
— Я успел записать самое главное — местонахождение клада. Вот… «Этот дар хранится в моём родном городе по адресу: Пушкинская улица, двадцать, во дворе дома моей сестры Аглаи Петровны Ермаковой. Искать его надо в каменном сарае у старого дуба». Итак, племянник старого моряка Саша Ермаков уже больше года в плавании, исполнить волю дяди до сих пор не смог и попросил заняться этим Алексея Синельникова.
Робинзон со вздохом начал разжигать трубку.
— Где же тут тайна? Клянусь глобусам, мне всё ясно, как морская карта!
— Есть множество неясных и даже ошибочных карт, — заметил командир «Коршуна».
— Какие же сокровища хранятся на Пушкинской, двадцать? Золото в слитках? Старинные монеты? Коллекция древностей? Дорогое оружие? — задавал сам себе вопросы Тартарен, но не находил на них ответа.
В глазах Немо промелькнула какая-то искорка.
— И кому завещан клад? Родным или друзьям? Членам его экипажа? Престарелым морякам?
— Это всё не имеет значения. Ведь, конечно, Алексей Синельников поспешил выполнить просьбу своего друга Ермакова-младшего и отправился на поиски сокровищ. А кому передать — он-то хорошо знает, — с большой уверенностью заявил Дик Сэнд. — Разрешите манжету, капитан Гулливер. Я на всякий случай занесу ваши записи в вахтенный журнал.
Тот передал юноше смятую манжету.
— Вы ошибаетесь, Дик. Мой читатель из научно-исследовательского института Алексей Синельников никуда не поспешил. Он вздохнул и сказал: «Поздно. Я уже не успею». Но почему он сказал «поздно»? И так просил передать Саше Ермакову на «Зарю».
Робинзон пришёл в большое волнение.
— Я понимаю, почему он так сказал. Видимо, в самом деле поздно. Всё ясно — сокровища похищены, и сарай на Пушкинской, двадцать пустой. Дайте спичку, Тартарен.
Толстяк с величайшей готовностью чиркнул спичкой о подошву и любезно поднёс огонь к трубке Робинзона.
Артур Грэй тотчас вступил в спор.
— Вам всё ясно. А мне всё неясно. Сплошной туман. С редкими просветами. Видно только одно — без нас дело не обойдётся. Для Алексея Синельникова — поздно и невозможно. Но мы, знаменитые капитаны, не раз обгоняли ветры и ураганы, пространство и время. Мы можем успеть, что бы там ни случилось!
Робинзон спокойно уселся в кресло возле камина, явно не собираясь никуда спешить.
— Клянусь попутным ветром, мы можем успеть. Но к чему? Зачем нам эти неведомые богатства, когда страницы наших романов переполнены драгоценными грузами погибших кораблей, сундуками с дублонами, бочонками с пиастрами. А жемчуг и золото подводных глубин всегда в распоряжении нашего друга капитана Немо.
— Вы правы, Робинзон. Знаменитым капитанам не нужны ни деньги, ни драгоценности. Но наш долг — немедленно отправиться на поиски и передать сокровища Ивана Ермакова их законным владельцам, — решительно заявил Немо.
— А вы их знаете? Вам известны их имена? — скептически усмехнулся прославленный отшельник. — Я уже не говорю о том, что сокровища, вероятно, похищены.
— Вы в этом уверены? — строго переспросил Немо. — Надо прежде всего отыскать клад, а наследники всегда найдутся.
В этот момент раздался лёгкий свист и чей-то незнакомый голос прозвучал в кают-компании.
«Возможно, что наследники найдутся, если они существуют. А может быть… их и нет на свете?»
Капитаны растерянно переглянулись. Ведь никто из них этого не сказал, но все слышали это неожиданное заявление.
— Клянусь безмолвием Арктики, — тихо произнёс Робинзон, — я слышал человеческий голос. Кто это говорил?
— Неужели… привидение? — прошептал Тартарен.
В ответ послышался хохот.
— Кто бы вы ни были, сударь, — решительно воскликнул Артур Грэй, — подойдите!
«Я здесь… среди вас…» — в ответ прозвучал тот же неведомый голос.
— Где вы? — нервно крикнул Тартарен, вытащив пистолет.
— Достопочтенное привидение, — любезно обратился Гулливер, озираясь по сторонам. — Если вы не хотите предстать пред нами в виде призрака или тени, то хотя бы назовите себя.
— Я всегда ценил вежливость, Гулливер. Разрешите отрекомендоваться, — ответил незнакомый голос. — Я физик Гриффин!
— Физик Гриффин? — удивился Дик Сэнд. — Мы будем рады, если герой романа «Человек-Невидимка» примет участие в нашей встрече.
— С удовольствием, — ответил Гриффин. — Когда я буду свободен от своих дел, навязанных мне моим автором Гербертом Уэллсом.
Капитаны услыхали лёгкий свист. В кают-компании наступила тишина. Её взорвал своим криком Тартарен:
— Ложь! Я не верю ни одному слову! Где доказательства, что это физик Гриффин? А может быть, это самое обыкновенное привидение или призрак… тень… мираж?
— Мираж в библиотеке? — весело произнёс Артур Грэй. — Не смешите детей, любимец Тараскона. Мираж — это оптическое явление в атмосфере. Для этого нужна пустыня или океанский простор. Во всяком случае далёкая линия горизонта, на которой появляются мнимые изображения.
— Ах, медам и месье! — прошептал Тартарен. — Я вспоминаю чарующие миражи в Сахаре… Зелёные кроны пальм… зеркальная гладь воды… цветущие оазисы… купола мечетей и дворцов. Но караван бредёт по пескам, а видения не исчезают и не приближаются. Ужасно! Ужасно!..
— Совершенно верно, — подтвердил Немо. — При так называемом верхнем мираже могут стать видимыми предметы, скрытые на много миль за линией горизонта. А вообще говоря, мираж не более чем отражение световых лучей на границах слоёв воздуха различной плотности.
— Мерси, мерси! — поблагодарил любимец Тараскона с иронической улыбкой. — Ваше сообщение весьма облегчит мои путешествия по Сахаре. Весьма… Но куда всё-таки исчез мсье Гриффин?
— Об этом лучше спросить Герберта Уэллса, — заметил Дик Сэнд и, взглянув на лицо Артура Грэя, добавил: — Вы чем-то озабочены, капитан Грэй?
— Да, меня не особенно волнует вопрос, куда исчез физик Гриффин. На то он и человек-невидимка! Странно другое… Зачем он появился, если это можно назвать появлением?
— Что вас смущает, дорогой Грэй? — поинтересовался капитан корвета «Коршун».
— Только одно обстоятельство, — ответил Артур Грэй. — Человек-невидимка подал свой голос как раз в тот момент, когда мы говорили о сокровищах покойного капитана…
— Я думаю… это случайное совпадение, — заметил Дик Сэнд.
— Клянусь морскими туманами, меня больше волнует сообщение нашего друга Гулливера, — сказал Робинзон Крузо. — Пора действовать!..
