Маленький человек на большом пути - Бранк Вольдемар (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Он выбежал на открытое место и стал, дурачась, прыгать и плясать под дождем. Вдруг блеснула молния, гром ударил так, что земля задрожала. Густав вскрикнул и присел.
— Что, испугался? — Теперь уже смеялись мы с Августом.
— Ничего подобного! Просто нога подвернулась…
Добрались до плота, тронулись в обратный путь. Озеро разволновалось, поднялись большие волны. Они перекатывались через плот и грозили унести весь наш улов. Пришлось сумки с рыбой привязывать к доскам.
На середине озера дул сильный ветер. Вот где нам досталось! Двое гребли изо всех сил, один отталкивался ото дна длинным шестом.
И все же ветер отогнал плот далеко в сторону от нашей тайной гавани.
— Ладно, — прохрипел Август. — Запрячем здесь! Тоже камыш густой.
Но даже пристать к берегу оказалось не просто. Хорошо, у нас с собой был не один, а несколько шестов. Стали все трое на одну сторону плота и, отталкиваясь шестами от мягкого дна, кое-как затолкали свой неповоротливый корабль в камыши.
Шесты в ил, плот к ним веревками — держится! Сами по камышам, по камышам — и на берег.
По улицам местечка неслись потоки, будто где-то прорвало плотину. Мы брели прямо по воде.
— Ну как, ребята? — спросил Август на прощание. — Стоящее дело плот? Или, может, нам его бросить?
— Стоящее! — ответили мы, стиснув зубы.
— Вот и хорошо, вот и молодцы! — похвалил он. — Дедушка говорит, настоящим мальчишкам необходимо пройти сквозь огонь, воду и медные трубы… До завтра! — И он захлопнул калитку.
Дома нас наверняка ждала взбучка. Как ее избежать? Наскоро посовещались. Решили, что первым войду я, младший, неся в руках свою большую щуку. Неужели у матери поднимется рука, если она увидит такой щедрый подарок?..
На другой день плота на месте не оказалось. Долго и без толку искали, пока вдруг не увидели его на острове. Возле плота в камышах сидел Васька и преспокойно удил, не обращая внимания на наши свистки, отчаянные знаки и угрожающе поднятые кулаки.
— Вор! Грабитель! — бесновался Август, — Угнал чужой плот и хоть бы ему что!
— Сотрем в порошок! — Брат тоже был вне себя от ярости. — Нас трое, а он один.
— Ну нет, драться не будем! Я больше со своими не дерусь. Дедушка говорит: драка между своими — последнее дело.
— Струсил, да, струсил? — Брат перенес свою ярость на Августа. — Ну и убирайся! Плот наш, а не твой!..
Мы чуть было не рассорились. Все же вовремя спохватились, остыли и стали ждать.
Был уже вечер, когда Ваське наконец заблагорассудилось вернуться.
— Ты почему без спроса взял плот? — Брат подступал к нему с кулаками.
— А я откуда знал, что он ваш? — защищался Васька и сам перешел в наступление: — А вы тоже хороши! Почему без меня плот построили?
— Вот барон выискался! Что, у тебя разрешения просить? Извините, пожалуйста, простите нас, темных, ваша собачья светлость!
Долго препирались и спорили, пока не доняли Ваську, и он, хоть и неохотно, но все-таки признал, что, пожалуй, ему не следовало брать неизвестно чей плот. Тогда заключили мир и договорились, что на плоту будем плавать по очереди. Но больше никому о нем ни слова!
На другой день все ребята у нас в местечке и на десять верст окрест уже знали, что у нас есть плот и где он спрятан. Пришлось срочно искать для него новое убежище.
В скором времени наша тройка снова поплыла на остров. Рыба хорошо клевала, и мы не заметили, как на лодке бесшумно подплыл рыбак. Он уже был совсем близко, когда Август вдруг вскочил на ноги и завопил:
— Крузе!
Высокий, широкоплечий рыбак стоял в лодке во весь рост и смотрел на нас сквозь редкий камыш.
Мы схватили удочки, спрыгнули с плота в воду — и давай бог ноги!
— Стой! — орал Крузе. — Не сметь! А ну со мной к уряднику!
Но мы уже были на острове.
Теперь, когда непосредственная опасность миновала, Крузе не казался нам таким страшным. Август поднялся на цыпочки и показал ему длинный-предлинный нос.
— Ах, негодяи, я вам задам!
Крузе хотел было вылезть на берег, но, видно, сообразил, что нас ему все равно не поймать. Тогда он направился к плоту и привязал его к своей лодке.
Мы в отчаянии швыряли в рыбака камнями. Они падали в воду, не достигая цели.
Крузе сел на весла. Плот зарывался в воду, словно не хотел уходить от нас, своих законных хозяев, но сил у Крузе как у быка. И вот уже странный караван далеко от острова. На воде расходится широкая вспененная полоса.
Мы сидели на прибрежных камнях и с тоской смотрели на уплывающий плот. Кончилось наше великое счастье…
По-прежнему шелестел камыш, по-прежнему плескались волны, по-прежнему с резкими криками носились чайки. Все в мире оставалось, как было. Кроме одного: нет у нас больше плота.
— Как домой попадем? — словно очнувшись, спросил Август.
Я сказал:
— Придется вплавь.
— Переплывем ли? — засомневался Густав. От острова до нашего берега было не слишком далеко. На той стороне отсюда можно было различить все: и заросли камыша, и деревья, и дорогу…
— Смотрите, смотрите! Управляющий едет! — воскликнул брат.
— Как бы не потащил нас туда, куда Крузе грозился! — Я даже не решился произнести вслух страшное слово «урядник».
— Есть один выход, — сказал, немного подумав, наш приятель. — Сваи. От сваи к свае — и на берег. Видно, эти шведы знали, что с нами приключится беда, вот и понатыкали их в озеро. — Он уже улыбался.
Стали искать обломок доски, чтобы положить на него одежду: не бежать же по местечку мокрыми. Обшарили заросший берег и тут набрели на лачугу Крузе, в которой он хранил свои снасти. Раскачали и вытащили из земли несколько шестов для сушки сетей и прочно связали их веревкой.
— Вот правильно! — развеселился Густав. — Он увел наш плот, а мы из его шестов делаем себе новый корабль. Мне пришла в голову мстительная мысль:
— Послушайте, Крузе здесь часто сушит сети. А если в них попадется какая-нибудь двуногая щука? Ведь сети у него старые, пожалуй, не выдержат. Август тут же согласился:
— Вполне может такое случиться. Надо будет обдумать на досуге.
Из шестов получился совсем неплохой плот для одежды. Отправились к сваям. Столбы, простоявшие в воде сотни лет, наглядно показывали, где пролегал когда-то мост. Правда, верхние концы свай давно сгнили, зато в воде они сохранились в целости все до единой. Когда озеро волновалось, обнажалась ненадолго то одна, то другая.
Уложили на плотик рыбу и удочки, одежду связали в узел и водрузили на самый верх.
Первым в воду вошел Август. За ним на веревке тащился плотик.
Мы с братом нерешительно топтались на берегу.
— Давайте, ребята, давайте! — Август нырнул, отфыркнулся. — Вода не такая уж холодная. Ведь купались.
Да, купаться у берега одно дело, а вот плыть через озеро… Но что поделаешь, поплыли и мы. Отдохнуть решили возле сваи. Не удалось: дерево здесь покрылось зеленой слизью, руки скользили — не ухватишься.
Густав за моей спиной дышал тяжело, с хрипом. Обернувшись, я увидел его серое лицо, посиневшие губы. Он вяло, будто нехотя, двигал руками.
Я испугался и крикнул:
— Август, не так быстро! За тобой не угонишься! Из последних сил брат доплыл до ближайшей сваи, кое-как уцепился за нее.
— Не могу… больше… Сводит… ноги! Мы заторопились к нему.
— Держись за плотик, будем тебя тащить, — предложил Август.
Густав судорожно схватился за плот. Мы с Августом тянули за веревку. Было нелегко: казалось, вода твердеет, не хочет пускать к берегу. «Держись! — говорил я себе. — Уже недалеко, всего каких-нибудь сто разочков взмахнуть… Один, два… Десять… пятнадцать… Тридцать, тридцать один…»
Так добрались до камышей. Здесь пошло легче. Я хватался за стебли и подтягивался вперед. Август рядом со мной дышал, как загнанная лошадь. У брата губы стали совсем синие, а зубы так и клацали.
Но вот нога моя нащупывает дно. Взмах, другой — и можно встать. Уф! Такое чувство, словно заново родился на свет.
