Ребята нашего двора. Вот это было лето! - Эргле Зента (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

— Но остальные трое вовсе не живут в нашем доме, — воскликнул Петерис.

— Ну так это тройное свинство, — не удержался Майгонис. — Сами сперва разрешают, а потом заваривают такую кашу!

— Тише, ребята! Криком не поможешь. Поговорим с управдомом и полковником, тогда будет видно, что делать, — успокаивал детей дядя Криш. — А вам, гражданин, советую пока не спешить с постройкой гаража. И другим это передайте.

— Это дело рук Скалыня, он всегда так, не посоветовавшись с нами. — Управдом тоже рассердилась. Да и как не сердиться — домоуправление вложило в сад немалые средства.

— Надо идти к самому председателю райисполкома. Вот сейчас же и отправлюсь, пока не поздно.

Вся бригада провожала управдома до райисполкома, но вместе с нею вошли туда только Алька и Гунтис.

— Председатель в отпуске. Принимает его заместитель, — сказала секретарь.

— Ладно, поговорим с заместителем.

— Прошу. Вы по какому делу? — заносчиво выпятив узкую грудь, еле шевеля губами, спросил заместитель.

У Альки упало сердце — это оказался никто иной, как Скалынь, тот самый Скалынь, который не хотел давать денег на устройство сада.

— Почему вы разрешили строить в нашем дворе гаражи? — спросила управдом. — Мы там уже разбили сад.

— Я еще тогда предостерегал вас от глупостей. Сад, видите ли! Кому он нужен? Людям некуда девать транспортные средства. Я ничем не могу вам помочь. Вы сами необдуманно истратили денежки. Теперь кусайте локти.

— Нам председатель разрешил, — вмешался Алька.

— А у вас есть письменное разрешение?

Нет, письменного разрешения у них не было.

— Так не о чем нам с вами и разговаривать. Я про сад ничего знать не знаю, а человеку нужен гараж. Ясно?

Скалынь встал, давая понять, что разговор окончен.

— Но ведь остальные трое не живут в нашем домохозяйстве, — не сдавалась управдом.

— Это не имеет значения. Они живут в нашем районе, — высокомерно заявил Скалынь и крикнул: — Секретарь, просите следующего!

Вечером во дворе собрались все, кто участвовал в посадке сада.

— Иначе, видно, не обойтись, придется искать самого председателя, — решили ребята.

— Я уж справлялся: он уехал лечиться в Кемери, — грустно сказал Алька.

— Тогда ничего не выйдет, — Янка горестно поник головой. — А мы-то думали, что к 1 Мая все будет готово.

— Кемери — это ничего. Туда идет электричка. Хорошо, что не в Сочи укатил, тогда действительно была бы неприятность, — не унывал Петерис. — Мы в воскресенье раз-два съездим и поговорим.

— Это ты толково придумал, Петерис, — Алька хлопнул его по плечу.

— Я поеду с вами. Что он воображает, этот бюрократ Скалынь? — возмутилась управдом.

Когда председатель исполкома вернулся в палату после грязевой ванны, санитарная сестра ему сказала:

— К вам гости.

— Пожалуйста, пригласите их.

— Но там целый класс, вместе с учительницей.

— Не может быть! Я сейчас сам выйду.

Председатель сразу узнал Альку.

— Привет, герои! Что у вас стряслось?

Все разом закричали так, что председателю пришлось их остановить:

— Тише! Тут ведь санаторий, кричать запрещается. Выйдем в парк, там вы мне все расскажете. Только — чур! Говорить по очереди.

В прекрасном Кемерском парке они уселись на скамью, и управдом все подробно рассказала председателю.

— К сожалению, мне сейчас трудно вам помочь, — председатель развел руками. — Сами видите: лечу больную ногу. Поговорите-ка еще раз с моим заместителем.

— Нет смысла с ним разговаривать. Он нам уже показал фигу, — ребята безнадежно махнули рукой.

— Ничего не поделаешь. Сейчас все решает он. — В глазах председателя вспыхнули лукавые искорки.

— Товарищ председатель, на нашем проекте есть ваша подпись и печать, — вдруг спохватился Гунтис.

— Ну, если уж подпись и печать, так это официальный документ. Что с вами поделаешь, придется вмешаться.

— Пожалуйста, мы очень вас просим! Нам так хочется свое футбольное поле, — просили мальчики.

— И цветы и деревья, — добавили девочки.

— Договорились, поезжайте спокойно домой, я позвоню товарищу Скалыню по телефону.

— Товарищ председатель, но ведь он опять скажет, что это не в письменной форме, — с этими словами Гунтис подал блокнот и ручку.

Улыбнувшись, председатель взял блокнот и написал:

«Товарищ Скалынь! Разбивка сада во дворах домов № 44 и 46, как вам известно, произошла с моего согласия. Об этом было специальное решение исполкома. Прошу отнестить к нему с уважением. Жильцу Тимофееву следует отвести место для гаража в каком-нибудь другом дворе, а остальным троим — по месту их жительства».

Потом он сложил записку и передал ее управдому.

— Передайте это товарищу Скалыню.

— Но вы, пожалуйста, на всякий случай позвоните еще ему по телефону, — попросила она.

Затем все попрощались и пошли на вокзал.

— Ну, какое же при этом у него было лицо? — на другой день спрашивал дядя Криш у управдома, когда она вернулась из исполкома.

— Рычал и все говорил, что мы рано радуемся. Дескать, смеется тот, кто смеется последний.

Скоро председатель исполкома вернулся из отпуска и Скалынь стал не опасен. Для гаража Тимофеева нашлось место рядом с гаражом Янкиного отца.

— Теперь тащи доски и кирпичи через весь двор, — ворчал Тимофеев. — Не могли сразу указать это место.

— Ничего, дяденька, мы поможем, — пообещали ребята и действительно помогли.

Благоустройство двора продолжалось.

Ребята прямо-таки разрывались на части. Вечерами, когда темнело и в саду уже нельзя было работать, они забирались в штаб и там что-то в тайне подготавливали. Даже полковнику и дяде Кришу ничего об этом не было известно.

Наконец сад был посажен и на березках уже начали распускаться крохотные зеленые листочки. Вот только фонтана не было — управдом вычеркнула его из проекта: мол, денег на фонтан не хватает. Но пока можно было обойтись и без фонтана.

Футбольное поле было обведено полосой из белого песка. В обоих концах его стояли настоящие ворота. Рядом, на волейбольной площадке, были врыты столбы для сетки.

Малышам устроили качели и долгожданные «гигантские шаги».

30 апреля возле всех парадных появились большие плакаты с таким текстом:

— Ишь, чего надумали! Где это у них сад? — удивился кто-то из жильцов.

— Разве вы не знаете? На большом дворе. Почти целый месяц трудились — деревья сажали, площадку для малышей оборудовали, — рассказывали другие жильцы.

Первого мая после обеда двор был полон народа.

— Вот ведь молодцы — ребятишки! В наше время детвора только и знала без дела болтаться да безобразничать. Отец не выпускал из рук розгу. А эти! Глядите, чего понаделали! — всем рассказывала злыдня Шульц, та самая, что раньше ненавидела детей.

— А моя Танечка теперь все в садике. На качелях качается, лазает по лестницам. На улицу больше не бегает, — радовалась мать Тани.

Ровно в 17.00 появился Вовка. Он был в своем нарядном костюме — в матроске. На плече висел сияющий горн на красной ленте (эту ленту принесла из дому Ильза и сама привязала ее).

Вовка вскинул горн и трижды громко прогорнил. Зазвучал марш, и в молодой парк вошли колонной наши мальчики и девочки. На многих была пионерская форма — белая блуза и алый галстук, остальные тоже нарядились по-праздничному. В хвосте семенили малыши, старавшиеся идти в ногу со старшими. У всех на головах были пилотки, да не бумажные, а самые настоящие.