Повести и рассказы для взрослых детей - Успенский Эдуард Николаевич (читаем книги .TXT) 📗
– Ну, а ты при чем?
– Я тоже бочку на сцену выкачу. Залезу в нее. А шпрех будет меня выживать.
– И что ты хочешь сказать этим?
– Что у нас столько блюстителей всяких развелось, что диогенам и места нет.
– Эге, куда завернул, – говорит Тихомиров. – Выходит, в нашей стране диогенам житья не дают?
– Не в стране, а в цирке. И не диогенам, а клоунам. Разница есть?
Тут вмешалась его заместительница Кичалова Марина Викторовна – на первые две секунды миловидная женщина с большими зубами:
– Если вы клоун, налейте воды в бочку и сидите там. А в диогены играть нечего. На арене это кощунство.
– Если бы я Маркса играл, а шпрехшталмейстер – Энгельса, – говорю, – тогда бы кощунство было. А так просто шутка.
– Ничего себе шутка. А что про нас эти скажут? Которые за рубежом. Наши враги идеологические. Ты что, забыл, что мы не одни живем? И каждый из нас, как на фронте.
– Да этих врагов, – кричу, – в наш Циркконцерт на канате не затащишь! А впрочем, наверное, вы правы. Я сейчас же бегу в хозяйственный магазин лопату покупать.
– Это зачем?
– Окопы копать, землянки осваивать. Раз кругом враги идеологические. Раз каждый из нас как на фронте!
И т. д. И т. п. С каким-то пренебрежением к клоунам. С отношением к ним, как к недоумкам. Вот почему я и написал это письмо, которое сейчас читает бабушка.
ГЛАВА N + 1
(Про то, у кого дело – главное)
– И пропади ты пропадом! – говорит бабушка. – И откуда ты такой взялся на нашу семью?! Сколько же можно в блаженных ходить?! И что, отослал уже?!
– Отослал.
– Значит, опять по лезвию пойдешь?
– Опять, бабушка.
– Дурак ты, дурак!
– Но я – творческий человек, а он – чиновник. Значит, я заведомо прав, механически.
– А как он съест тебя с потрохами, где тыокажешься? И что будет с теми, кто за тебя? Их же просто топтать начнут. Механически.
Она была, конечно, права, и я тоже начал злиться:
– Ну вот что, бабушка, если у тебя есть более важные дела в жэке или где, ты ими и займись. Я и без тебя в эту игру сыграю.
– Один?
– Ну, не совсем один. Есть у нас своя компания. Но без тебя. Без твоего запаса знаний и бесценного опыта демагогии.
Вдруг она говорит:
– Ладно, играем. Тут уже насторожился я:
– Что-то здесь не так. Что-то ты легко согласилась, родимая формалисточка. В чем дело, бабушка?
– А в том, что все это куда серьезней, чем ты думаешь. Придется всю биографию просматривать. Просто перетряхивать для собрания. И мы увидим, чего ты добивался каждый раз, когда головой рисковал. Чтобы навсегда с этим покончить.
– Или взять за правило.
– Очень сомневаюсь.
– По рукам!
– А что касается котлетоподгораемости, купи ты мне новую сковородку. Старая-то совсем износилась.
– Идет, бабушка!
А про себя я подумал: «Во времена пошли – сковородки изнашиваются!»
Все-таки верно, что время сейчас бежит втрое быстрее, чем раньше. И пора измерять его не часами и годами, а сковородками. «Это было пять сковородок назад».
Тогда и будет без обмана. Со стороны пространства и времени.
– И еще, – говорит бабуся, – приготовь мне список лиц, в этом деле заинтересованных. С указанием, чем они могут быть нам полезны и чем вредны. И перечень всех твоих поступков, закончившихся выговорами и предупреждениями, то есть документами. Если есть благодарности, о них не забудь. Я уже молчу о грамотах ЦК ВЛКСМ, врученных тебе по ошибке отдельных недалеких руководящих работников. И прессу приложи.
– Все будет сделано, товарищ главный интриган!
Она ушла, но тут же вернулась.
– Еще мне потребуется список предметов, изучаемых в эстрадно-цирковом училище.
ГЛАВА N + 2
(Список заинтересованных лиц и другие документы)
Список заинтересованных лиц, с указанием занимаемых постов, полезности и вредности, слишком длинен и запутан. К тому же он неоднократно перетряхивался и менялся. Поэтому я его не привожу.
А перечень выговоров и благодарностей, а также почетных грамот, выданных мне по недосмотру отдельных руководящих работников, выглядел так:
1. Выговор за разгильдяйство в рабочее время.
2. Грамота за организацию курсов для школьников, поступающих учениками на завод.
3. Выговор за организацию дебоша при поездке на сбор картофеля.
4. Возмущенное письмо от сестры-хозяйки и группы отдыхающих дома отдыха «Звездочка», г. Ногинск.
5. Выговор за шутовство в государственном учреждении – в Управлении торгом города Чистоомута.
6. Грамота за образцовую работу радиорубки в пионерском лагере «Клязьма».
1. Газетные заметки «Клоун пришел к детям», «Нужны ли нам такие номера?», «Веселье на гастролях», «Новое на эстраде» и др.
2. Благодарность от персонала детской больницы поселка Кубинское клоуну Бултыху за помощь в критической ситуации.
И еще к списку была приложена зачетная книжка клоуна Топилина Владимира Ивановича, окончившего цирковое училище десять лет назад и преподающего там актерское мастерство.
ГЛАВА N + 3
(Товарищеский разговор о товарищеском суде)
И пошел я на работу. Вернее, на разведку в Циркконцерт. Там все на меня как на ненормального смотрят. Пальцами показывают. Скандал, чувствую, разгорается.
Вижу, Мосалов идет. Антон Савельевич. Главреж. Один из трех цирковых заправил.
– Привет, – говорит, – революционер. Ну, как дела? Сухари уже сушишь?
– Почему сухари? Пирожные сушу. Большое начальство сухарей не переваривает. У него зубов нет.
– Это у кого зубов нет? Это для кого ты пирожные сушишь?
– Как для кого? Для Тихомирова, завлита нашего. Я все о нем пекусь. Сушусь то есть.
– Это ты, милый, зря! Да у него зубов полон рот. Одних зубов мудрости штук восемь.
– Ну что ж! – говорю. – Бывает и такое, что у человека вся мудрость в зубы ушла. Только меня зубы мудрости не беспокоят. Я зубов подлости опасаюсь. С этим у него как?
– Нормально. Можно не беспокоиться. Полный комплект налицо.
Сто раз я поражался и поразился опять. Ну, как это мне удается людей к себе располагать?! На самые рискованные разговоры раскалывать. Колдовство какое-то. На нерве, что ли?!
– Ну, спасибо, – говорю, – успокоили вы меня, утешили. А то я все сомневался, а вдруг на честного человека напал? Теперь вижу, и вы на моей стороне, раз его подлецом считаете.
– Я на своей стороне, – отвечает. – И на стороне дела – новой юбилейной программы. Ну, все, привет. До встречи на товарищеском суде.
Тут я насторожился.
– Ого! Неужели так далеко зашло, и судить Тихомирова будут?
– Не его, а тебя, герой-затейник.
– Если меня, то это судебная ошибка получится. Но и на том спасибо, уважаемый главный свидетель обвинения.
– Бери выше.
– Ах, простите, товарищ следователь. Я просто ваши способности недоучел, гражданин высокочтимый прокурор. Не думал я, что вы так быстро карьеру сделаете, уважаемый председатель высокого суда.
– И учти. Я, как человек, на твоей стороне. Но как чиновник, хороший чиновник хорошего государства, я – против.
Хорошая и вечная ситуация. У Соловьева в «Истории России» про времена Алексея Михайловича сказано: «Во всех странах то, что выгодно человеку – купцу, ремесленнику, чиновнику, – выгодно и государству. В России же, что выгодно человеку, государству невыгодно». И человек свою прибыль старается делать втихаря от власти. Это один ученый серб сказал. Сколько веков прошло, а все то же: как человек – «за», а как чиновник – «против»!
Но, так или иначе, спасибо Мосалову, что предупредил. Дело-то вон куда поворачивается!
Как я обычно работаю, я и сам не знаю. Только дело у меня ладится. Выхожу я на сцену и сам-то себе нравлюсь. Просто горжусь собой, как волк из «Ну, погоди!». Пиджак у меня – пиджак-шкаф с откидными карманами. Один карман спереди, два по бокам. Откидываются они, как мосты у замка, и на цепочках висят. Хочешь вазочки ставь с цветами, хочешь работай, как за письменным столом. Все на мне яркое, несусветное – красивый я!
