Пароль — «Эврика!» - Грачёва Катерина (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Костя, — сказала Света. — Не знаю, как другие, но я никогда не была ни с кем ласковая понарошку. Я вообще не люблю ничего понарошку. И я тоже огорчаюсь, когда кто-то покупается на что бы то ни было. А настоящая ласка — она нужна для бережности, для любви к миру. Понимаешь, к бабочке или цветку можно прикоснуться только ласково и никак больше, иначе им станет больно. Человек, водопроводный кран или ветряк, конечно, не такие хрупкие, но я думаю, что и с ними надо быть бережными. Конечно, самому нужно уметь выстоять в самых суровых условиях, и в одиночестве, и как угодно, это ты очень правильно говоришь. Человек не должен быть хрупким, он должен быть сильным, честным и серьёзным. И если ты чувствуешь, что ты ради чего-то приятного врать начинаешь или от дела увиливать, это, конечно, обязательно надо в себе как-то побороть. Вот мне с тобой приятно, но раз ты начинаешь врать от этого и ругаться, то вот я и перестала с тобой дружить. Враньё тебе надо побороть и грубость, а вовсе не то, о чём ты говоришь.
— Ой, Света, вот про грубость-то я очень согласен. Я когда в ЖЭКе-то работал, меня один раз взяли идти по квартирам должников, — вспомнил Костик. — Представь себе, мастер участка была такая большая, толстая, и вот как эти толстые бывают, очень отзывчивая, добрая, терпеливая женщина. Так она вошла в подъезд и ка-ак давай молотить кулачищами по двери должника! Светка, я просто был потрясен, я испугался! А потом она говорит: «С ними, жильцами, иначе нельзя, тут только так: или ты их обругал, или они тебя начнут». Света, а в чём ужас — я потом увидел, что это так и есть. Если я грозно с посетителями говорю, они себя нормально ведут, а если нет — то они все разом как начинают орать! «Что так медленно, где у вас всех совесть, жэк проклятый», — и так далее. Ну, не все, конечно, но большинство из тех, кто есть. Постоянная ругань, понимаешь? А на эту ругань знаешь сколько энергии уходит! Ругань человека как будто по клочкам разрывает и по комнате разбрасывает, так что получается такой хаос! Света, когда я там работал, я та-ак захотел порядка, вот про который Яшка говорил! Если ты пойдёшь ко мне в гости, то увидишь, какая у меня теперь порядочная комната. И папе я тоже сказал, чтоб он счётчик ставил! Он говорит: зачем тебе? У нас постоянно бачок подтекает, ну и натечёт лишнего. А я говорю: так вот чтобы не подтекал, затем и надо! И вообще надо ставить вместо бачка специальный этот… ну, видела, наверное, спусковой кран такой прямо на трубу… Я тебе покажу ещё… — он задумался. — Я тебе столько всего расскажу… Света, а ты придёшь завтра на кружок?
— Приду.
— Со мной сядешь или с Яшкой?
— С Яшкой.
— Он теперь тебе больше друг, чем я, да? Он же маленький. О чем ты с ним разговариваешь? Про философию? Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе…
— На Марсе жизнь есть, — сказала Света и взяла его под руку, чтобы он не расстраивался из-за Яшки.
— Откуда ты знаешь? Что, слетала туда в прошлое воскресенье льготным рейсом?
— Жизнь есть везде, — сказала Света. — А я полмультфильма сделала на компьютере про то, как долго капелька из озера в наш кран попадает. Хочешь посмотреть?
— Полмультфильма? — жадно изумился Филимонов. — А меня научишь? А можно сейчас? А меня впустят к тебе или нет? Наверное, уже поздно, да? Или ещё не очень? Нет, уже поздно. Мне в девять надо быть дома, а осталось всего ничего.
— А мы побежим! — сказала Света. — И успеем!
И они побежали. Папа увидел в окно, как они бежали. И пошёл дверь открывать раньше, чем они пришли.
— Веч-чер добрый! — сказал он. — А уж я думаю: кто за кем гонится и зачем? А вы выглядите так, как будто у вас перемирие.
— Да, да, перемирие! — торопливо закричала Света. — Папа, скорей включи компьютер, пока ещё не совсем поздно! А то Костю дома потеряют! А я ему мультфильм хочу показать!
— Ух, ух, ух! Вулкан! — сказал папа и пошёл к компьютеру. Света с Костей следом понеслись. Света быстрей папы прибежала, скорей села, на кнопку нажала, вытащила клавиатуру, стукнула её об стол нечаянно.
— Света, успокойся, — сказал папа. — С техникой так не поступают.
— Ну мне же быстрее надо! Ну в-вот! Завис! Ну что ты завис?! — сердито спросила Света у компьютера. — «Нум лок» у тебя не мигает, да? Тогда «контрл-альт-дел»!
Но компьютер не хотел перезагружаться, выкинул какой-то синий экран.
— Придется «ресет»! — она стала давить на кнопку перезапуска. — Ну? Ну? Ты поскорее можешь? Мы же то-ро-пим-ся! Папа! Опять завис! Он что, сломался? Ты с ним что-то сделал?
— Дочка, — сказал папа, который молча и неподвижно стоял у них за спинами. — Выйди отсюда и никогда больше не обращайся так с техникой. Особенно с компьютером. Он этого очень не любит.
Он сел за стол, поправил клавиатуру, аккуратно убрал лишние бумаги в сторону и спокойно нажал на кнопку перезапуска. Компьютер начал перезагружаться, но опять завис.
— Милый мой, успокойся и давай уже работать, — сказал папа и погладил рукой системный блок. В системном блоке что-то тихонечко потрещало, и загрузка наконец пошла.
— Забавно, — засмеялся Костик. — Как будто в самом деле?
— В самом деле что? — спросил папа, обернувшись.
— Ну, как будто вы его уговорили, — хихикнул Костик.
— Как будто? — усмехнулся папа. — Не знаю никаких «как будто». Я с ним всерьёз разговаривал. Ну, вот. Не сердите его, и все будет в порядке, — и ушёл из комнаты.
— Смешно, — сказал Костик.
— Слушай. Костя. А почему смешно? Мы же ведь поняли или не поняли, что все на свете — живое? Ведь он же тоже живой. Ну, не том в смысле, что он сейчас запрыгает и скажет: «Здравствуйте, я третий пентиум, будем знакомы», — а в том, что ведь он сделан из живых молекул. И они, как всё живое, должны как-то реагировать и на порядок, и на беспорядок, и на доброту, и на все! Разве не так? Костя! Костя! Слушай! А ведь те вещи, которые я особенно люблю, они почему-то гораздо дольше живут, чем те, которые я не люблю! А один раз было — мама купила большое зеркало, но оно папе не понравилось, а заранее они не договорились. И они даже чуть не разворчались из-за него, и вот пока они спорили, зеркало стояло себе в комнате, оно надёжно стояло, и его никто не трогал, а оно вдруг как упадёт, и разбилось вдребезги… Костя! Ты понимаешь, какое это открытие?
— Да ладно тебе, какое открытие, сказки какие-то… — проворчал Костя, но очень неуверенно. — Открытие надо доказать и проверить, и эксперименты поставить… Никогда ты такие сказки не докажешь. Тем более взрослым. Они скажут, что возникли колебания воздуха, произошла конвекция, смена электрической полярности…
— Ну и что? Пускай произошли колебания и конвекция! Я даже очень согласна! Но с чего это они вдруг взяли да и произошли? А?
— Случайно, разумеется, — ответил Костик. — Исключительно случайно.
— Я не верю в случайности, — сказала Света. — Случайность — это неразгаданная закономерность!
— Пускай даже закономерность. Но с чего ты взяла, что это такая закономерность, какую ты выдумала? Может, она совсем другая.
— А кстати, — сказал папа из соседней комнаты, — замечена такая вещь: как правило, открытия подготавливаются долгими размышлениями, происходят быстро и внезапно, как озарение, и затем много лет уходит на их доказывание, — папа зашёл к ним снова и присел на диван. — Обратите внимание, молодой человек, на пункт два. Озарение! Вот когда мне было столько лет, как вам, я не верил ни в какие озарения. Но потом однажды озарение со мной произошло. И с тех пор существование озарений стало для меня бесспорным фактом. Не думаю, что сумел бы это доказать экспериментами. Но я-то теперь знаю, что это такое. И то бедное зеркало, мир его праху, разбилось именно из-за меня, в этом я тоже уверен, даже если бы меня высмеяло сто профессоров по колебаниям и конвекциям. Вы, Константин, имеете полное право не верить ни одному моему слову, но в моём доме любимые вещи действительно живут дольше, мы с мамой это тоже замечали.
Тут радио пропикало девять часов.
