Забавные животные - Чаплина Вера Васильевна (книги полностью txt) 📗
О, Мухтар хорошо умел нападать, ловко увёртываясь от ударов!
Пока он разделывался с одним из парней, другой попытался бежать, но не тут-то было! В одну секунду, с прокушенным плечом, незадачливый грабитель барахтался в снегу, стараясь отбиться от наседавшей на него собаки.
Тут уж пришлось за них вступиться Виктору Ивановичу. С большим трудом удалось ему оттащить рассвирепевшую собаку.
Оборванные и искусанные, парни вылезли из снега; они виновато топтались перед Виктором Ивановичем, прося их отпустить.
– Мы ж просто так… мы пошутили… – невнятно бормотали они, с опаской поглядывая на собаку.
После этого случая Мухтар стал желанным гостем в каждом доме, и все старались его приласкать и накормить, но он нигде не оставался. Проводит до дверей и сразу бежит домой. Даже удивительно! Жил около пустой дачи, тщательно ее охранял и никуда не хотел уходить.
По воскресеньям мы обычно приезжали на дачу всей семьёй на весь день, и весь день Мухтар проводил с нами. Особенно привязался он к мужу; возможно, потому, что тот к нему ездил чаще, чем я, и больше его ласкал. Мухтар ходил за ним по пятам, преданно заглядывая в лицо. Однако стоило мне направиться к калитке, как пёс тут же спешил за мной, и не было никаких сил от него отделаться.
Раньше, приезжая на дачу, я сразу надевала лыжи и отправлялась на прогулку.
Мне нравилось тихонько, не торопясь пройтись полем или заснеженным лесом. Но теперь моим лыжным прогулкам пришёл конец. И совсем не потому, что я их разлюбила.
Дело в том, что со мной отправлялся Мухтар, а после того случая с Виктором Ивановичем он в каждом встречном идущем лыжнике видел врага, от которого меня следует спасать. Он тут же яростно бросался на лыжника, стараясь его укусить.
Я могла звать Мухтара и кричать ему сколько угодно – на мои крики он даже не обращал внимания. Тогда я сама спешила на помощь, тщетно пытаясь отогнать собаку. Однако при моём приближении у Мухтара лишь удваивалась ярость, и дальнейшая картина примерно выглядела так. Мухтар лает, лыжник, отбиваясь палками, ругается, я кричу: «Нельзя!», пытаясь поймать своего «защитника», который, в свою очередь, старается схватить лыжника или хотя бы его брюки.
Наконец Мухтар пойман. Лыжник, грозя привлечь меня к ответственности, в лучшем случае с целыми брюками поспешно уходит.
Я облегчённо вздыхаю, но надолго ли? Опять где-то на противоположном конце поля показывается лыжник, и опять всё начинается сначала…
Я попробовала запереть Мухтара на террасе. Он тут же выбил окно и без труда догнал меня. Пыталась уходить потихоньку, но обмануть собаку удалось не больше двух раз. Видя, что я беру лыжи, он торопливо выбегал за калитку, и никакими уговорами и угощениями его нельзя было заманить обратно. Пришлось от лыжных прогулок отказаться.
Так же старательно Мухтар охранял Марину и её друзей. Когда она уходила вместе с Серёжей Гавриловым и подружкой Таней кататься с горы, Мухтар отправлялся вместе с ними. Возвращались они домой всегда довольные и весёлые. А когда однажды я поинтересовалась, как ведёт себя Мухтар, хором ответили: «Нормально!» А Таня добавила:
– Не беспокойтесь, Вера Васильевна, он сидит и следит за порядком.
– Как за порядком? – удивилась я.
Оказалось, что, когда они приходили кататься, Мухтар всех посторонних ребят разгонял, потом усаживался на горе и, пока Таня, Серёжа и Марина катались на салазках, никого не подпускал близко. Прошла зима.
Весной всё чаще и чаще стали проходить мимо нас посторонние люди. Начались неприятности: то Мухтар кого-то укусил, то просто напугал. Надо было что-то предпринимать: ведь летом к реке здесь будет проходить народу ещё больше.
Мы пробовали собаку привязывать, но Мухтар не переставая выл и даже устроил голодную «забастовку». Мы ставили ему еду, а он упорно к ней не притрагивался. Я просто не знала, что делать.
– А ты отпусти его, он поест, и опять привяжем, – посоветовал Шура.
Пришлось Мухтара отвязать. Он действительно с большим аппетитом поел, но привязать себя больше не дал: не подходил или убегал за забор.
Пробовали мы заделывать в заборе дыры, но их было слишком много, да и Мухтар быстро делал новые, выскакивал в переулок и наводил там свой «порядок». Надо было что-то предпринимать…
Выручил нас сосед Фёдор Васильевич.
Он жил напротив нас, часто к нам заходил и, если мы почему-либо не могли приехать, кормил Мухтара. Мухтар хорошо его знал и любил.
– Пусть живёт у меня, – предложил Фёдор Васильевич. – Забор у нас новый, только поставленный, а то правда, как бы собачники не выловили.
Подумали мы с мужем, подумали и решили отдать; хоть и жалко нам расставаться с собакой и привыкли к ней, а у Фёдора Васильевича Мухтару будет действительно безопасней.
Чтобы Мухтар не скучал, Фёдор Васильевич его взял не сразу. Постепенно приучал его к своему дому, а когда собака привыкла, оставил у себя.
И вот Мухтар живёт у нового хозяина. Там у него хорошая новая конура, там его хорошо кормят и, главное, любят. Любят все: и сам Фёдор Васильевич, и его жена, и маленький внучек Андрюша.
Мухтар тоже любит своих новых хозяев. Он тщательно оберегает их покой, караулит их сад, но по-прежнему не забывает нас и, когда его выпускают, всегда заходит в гости. А короткими зимними днями Мухтар, как и раньше, встречает своих друзей и провожает их до дома нашим тёмным переулком.
Грач
Вот уже третьи сутки моросил въедливый, холодный дождь. Резкий ветер давно сорвал с деревьев последние листья, и теперь они лежали бурые, поблёкшие, словно приклеенные дождём к земле. Кругом было как-то особенно уныло – так бывает совсем поздней осенью, когда давно миновали красивые золотые дни и ещё не наступила зима.
Сидеть дома уже надоело. Я надела плащ, резиновые сапоги и решила посмотреть, что делается вокруг в это холодное, неприветное время. Сначала пошла на пруд – он находился почти рядом с нашей дачей. Совсем недавно полный жизни, он сейчас казался таким же унылым и пустынным, как всё кругом.
За прудом шёл овраг. Мне нравилось это место. Весной здесь бурлила полая вода, летом, в густой зелени кустарника, гнездились птицы; сюда я приходила послушать и пение соловья. Теперь овраг будто ощетинился голыми ветками кустарника. Спускаться вниз не хотелось. Оставшись наверху, я переводила взгляд по знакомым местам и вдруг на дне оврага заметила грача. Грач тоже увидел меня; он сидел на старом поваленном дереве и, весь вытянувшись, насторожённо глядел в мою сторону, готовый вот-вот взлететь. Интересно, почему же он здесь? Почему не улетел со своими собратьями? Я хотела подойти ближе, но при первом же моём шаге грач, тяжело волоча крыло, неуклюже перешёл на другой конец ствола. Так вот в чём дело! Значит, чья-то злая рука подбила ему крыло, и он не смог улететь…
Мне стало жаль птицу. Я любила этих первых гонцов весны. Бывало, ещё снег кругом, а увидишь грача – значит, следом весна спешит. А теперь этот вестник тёплых дней обречён на гибель. Надо чем-то ему помочь. Но чем? Сначала я хотела грача поймать и продержать зиму в доме. Однако стоило мне чуть приблизиться, как он поспешно спрыгнул со ствола и исчез где-то в мокрых зарослях кустарника. Искать его было бесполезно. Тогда я решила на стволе дерева устроить ему кормушку. Сходить домой и принести еду было делом нескольких минут. Я разложила по стволу куски хлеба, кашу, кусочки варёного мяса и ушла. Пусть выбирает, что понравится.
На другой день, опять набрав разной еды, я поспешила к оврагу. К моему удивлению, оставленное накануне угощение лежало нетронутым, а грача нигде не было видно. Я спустилась в овраг, прошла кустами, но не нашла его и там. Очевидно, птица погибла или, напуганная мною, покинула эти места.
Прошло недели две. За это время выпал снег и зима вступила в свои календарные права. Наша семья уже перебралась в город, и лишь мне по-прежнему приходилось ездить на дачу. У нас поселилась кем-то брошенная собака, и её нужно было кормить.
