Приемыш черной Туанетты - Джемисон Сесилия Витс (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Туанетта».
Прочитав письмо Туанетты, отец Жозеф отер со щек слезы и вновь принялся за письма. Тщательно просмотрев бумаги и написав от себя несколько слов в пояснение, он вложил их в новый конверт и надписал адрес мадам Эйнсворт.
Глава 29
Маленькие странники
Когда в холодную мартовскую ночь Филипп вышел на улицу с «детьми» и с остальным багажом, первой мыслью его было уйти, а второй — пробраться в Новый Орлеан. Первое было довольно легко осуществить, но над вторым надо было серьезно подумать, так как не все дороги вели в этот далекий южный город.
Лилибель ждал Филиппа на углу. Он дрожал от холода и нетерпения. У него в руках тоже был узелок. Филипп заранее дал Лилибелю денег для покупки провизии, которая и была в узелке. Еда состояла из бананов, имбирного пряника и сушеных зерен, маленькое ведерце с патокой дополняло дорожный провиант.
— Ну, что ж, — отрывисто проговорил Филипп, увидя его, — ты готов?
— Да, мастер Филипп, я готов, я все сделал. Но мы пойдем, наконец, куда-нибудь или будем стоять всю ночь под холодным дождем?
— Понятно, пойдем, — решительно ответил Филипп. — Нам нужно двигаться, чтобы согреться. Пойдем же к переправе! — И без лишних разговоров он повернул к реке и быстро зашагал вперед, за ним медленно поплелся Лилибель, хныкая и жалуясь на холод.
Филипп хорошо понимал, что ему придется возглавить это путешествие и что вся ответственность лежит на нем. Прежде всего надо было уйти из города.
— Ведь городовые могут поймать нас, — между тем говорил, всхлипывая, Лилибель, — нас отправят обратно, посадят в тюрьму для бродяг и никогда не выпустят!
Это беспокоило и Филиппа. Несмотря на неизвестность, ожидавшую впереди, он ни за что не хотел бы вернуться и изо всех сил спешил к переправе. Он не озяб и не промок, толстое пальто защищало его от дождя, а сердце согревала надежда.
Когда они пришли к переправе и Лилибель увидел пароход, качавшийся на темных волнах Северной реки, он отскочил назад, упрямо твердя:
— Я не поеду больше пароходом, я пойду пешком!
— Но надо прежде переехать через реку, это только переправа! Пойдем, пароход сейчас отойдет. Если ты не пойдешь, я уеду без тебя, — пригрозил Филипп.
— Я не пойду, — хныкал Лилибель, в то время как Филипп, отдав билеты, подталкивал его вперед в густую толпу. Они прошли незамеченными.
Благополучно перебравшись на другой берег, Филипп пошел медленнее. В голове его созревал план. С сообразительностью, несвойственной его возрасту, он понимал, что нельзя задавать вопросов, которые могли бы навести на их след. Если он не будет осторожен, его легко смогут разыскать и отправят обратно. И он решил не расспрашивать ни о чем, что бы могло возбудить подозрения. Он помнил только два города, через которые проезжал, направляясь на север со своими приемными родителями. Один из городов — Чатануга — запечатлелся в его памяти: они останавливались в нем и осматривали Сторожевую Гору, место «битвы в облаках». Другой город — Вашингтон, миссис Эйнсворт говорила, что это столица страны. Если они проезжали эти города по пути в Нью-Йорк, то и обратно следовало пройти мимо них. И он решил разузнать, как пройти в Вашингтон.
Филипп был полон решимости, отваги и надежд, его не останавливало, что впереди — длинный ряд трудных дней, недель и даже месяцев, которые предстояло идти, что впереди — холод, голод, труды и страдания, холмы, долины и леса, реки и озера. Все препятствия придется преодолеть, прежде чем добраться до своей родины.
Прошла добрая часть ночи, наши маленькие путешественники очутились за пределами блестящего и шумного Джерсей-сити, в сонном предместье. Лилибель устал и объявил, что дальше не сделает ни шагу. Они присели на ступеньки недостроенного дома и подкрепились имбирным пряником и бананом. После скромного ужина Лилибель прикорнул на куче стружек, под лестницей, и скоро оказался в царстве снов, где нет ни холода, ни голода, ни усталости.
Некоторое время Филипп молча сидел и смотрел на звезды.
«Вот Большая Медведица, — думал он. — Мамочка часто показывала мне ее. Она блестит здесь так ярко и кажется такой близкой, что не может быть отсюда далеко до Нового Орлеана. А вот Малая Медведица, она всегда стояла прямо над питтоспорумом в мамочкином саду… Она такая же, как была, и горит здесь и там в один и тот же час…» Сидя в темноте, с «детьми», он обрадовался знакомым созвездиям, как старым друзьям, он радовался, что они будут его сопровождать в долгом пути домой. Этот путь казался ему короче и легче, раз они сияют вверху.
Вскоре Филипп продрог, и глаза его начали слипаться от сна. Он забрался под лестницу и примостился возле Лилибеля, устроившего себе удобное гнездышко в куче стружек; клетку с «детьми» Филипп поставил посередине. Положив мешок под голову, он с наслаждением последовал за своим спутником в упоительное царство снов.
Едва занялась заря, Филипп был разбужен писком «детей». Лилибель еще спал и проспал бы, без сомненья, весь день, если бы его не растолкали.
— Как, мастер Филипп, уже пора вставать? — бормотал он с огорчением, протирая глаза и зевая, пока Филипп тряс его изо всех сил.
— Да, пора! Скорее вставай и завтракай, мы успеем уйти прежде, чем сюда придут.
Филипп дал «детям» немного зерен, сам нехотя съел ломтик банана, между тем как Лилибель с большим удовольствием уплетал громадный кусок имбирного пряника. Поев, они стряхнули с себя стружки и пыль и продолжали свой невеселый путь.
Утро стояло холодное, серое. Голова Филиппа горела, ноги были словно свинцом налиты, но надо было торопиться, — нельзя было поддаваться слабости в самом начале путешествия. Пройдя довольно большое расстояние, они остановились у деревенского домика и попросили пить.
Добрая женщина, возившаяся с ребенком, дала обоим по горячей булочке с маслом и по чашке кофе. Это подкрепило их, настроение стало бодрее, и они весело зашагали дальше.
Они шли весь день, Филипп шагал решительно, а Лилибель едва плелся за ним. На их расспросы о том, как идти в Вашингтон, одни смеялись, другие советовали: «Идите прямо, и через неделю придете!..» Иные говорили, что не знают туда дороги, что это слишком далеко для пешеходов, что лучше ехать поездом. Филипп благодарил и спокойно продолжал путь, но первый день пути показался ему самым длинным в его жизни.
Вторая ночь застигла их у железнодорожной станции, на краю маленькой деревушки. Филипп был голоден — он ничего не ел с утра. Лилибель же подкреплялся в течение дня с таким усердием, что в узелке остались только зерна, а сухая пища Филиппа не привлекала. Когда они подошли к станции, товарный поезд стоял наготове, не было только паровоза, чтобы отправиться в путь. Двое рабочих сидели у кухонного котла, и Филипп, проходя мимо, бросил в их сторону завистливый взгляд. Они ужинали, и подле них стоял котелок с дымящимся кофе. Усталому мальчику нестерпимо захотелось выпить этого вкусного напитка, но он не любил бесплатных чужих услуг и, вынув из кармана монету, вежливо попросил продать ему немного кофе.
— О, маленький человечек, у нас нет кофейни, но можем поделиться с тобой!
И они налили ему большую жестяную кружку кофе. Кофе был крепкий и сладкий, и хотя это был не мокко, Филиппу показалось, что в жизни он не пил ничего вкуснее. Он с наслаждением выпил полкружки, а остальное отдал Лилибелю.
Негритенок такими жадными глазами смотрел на хлеб и ветчину, что рабочие, обратив ка это внимание, угостили мальчиков ужином, который те уничтожили с жадностью, подтвердив поговорку — «Голод — лучшая приправа». Филипп ел с таким аппетитом, какого никогда не было за пышно сервированным столом мадам Эйнсворт. После ужина Филипп поблагодарил рабочих и хотел двинуться дальше.
