Фритьоф Нансен (Его жизнь и необыкновенные приключения) - Кублицкий Георгий Иванович (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
На другой день после спуска «Фрама» в доме Нансена собрались его друзья. Тут был и брат Александр, смотревший на гостей с превосходством знающего себе цену, преуспевшего делового человека. Условились не произносить серьезных речей. Когда кто-нибудь запутывался в дебрях водянистого высокопарного красноречия, двое-трое выскакивали из-за стола, бежали в кухню и принимались насосом качать воду…
Ева пела гостям старинные норвежские песни о героях, которых ждут жены.
— Вам хотелось бы с ним к полюсу? — спросил Александр.
— Это невозможно! — ответила она.
— Неужели Фритьоф считает вас недостаточно сильной и мужественной?
Нансен незаметно подошел сзади и обнял жену.
— Разве ты не видишь, что Ева скоро будет матерью? — мягко сказал он. — А что касается мужества… Подумай, сколько его нужно для того, чтобы ждать три года, может быть пять лет? Чтобы просыпаться каждый день, не зная — жена ты или уже задолго до этого утра стала вдовой?
— Что ты, что ты, какая вдова, все будет хорошо, — смутился Александр.
В душе он не одобрял затеи Фритьофа, но много и охотно помогал брату, проверяя счета экспедиции и переписываясь с фирмами. Слова Фритьофа о мужестве ожидания показались ему слишком резкими. Говорить такое при жене, да еще в ее положении…
Фритьоф угадал его мысли:
— Я ничего не скрываю от Евы. Даже того, что не все может кончиться благополучно.
— Понимаю, понимаю… — пробормотал Александр и постарался переменить тему разговора: — А как у тебя с командой?
— Отлично. Желающих куда больше, чем нужно. Пишут отовсюду. — Он достал из кармана куртки несколько писем и, выбрав одно, протянул брату: — Вот, почитай.
Это была страстная мольба. Автор, родом итальянец, клялся, что готов выполнять на судне любую работу: «О, милостивый государь, дайте мне жить, жить так, как я это понимаю, а не осуждайте меня на прозябание. Умоляю вас!»
— Надеюсь, ты уже взял его? — поинтересовался Александр.
— Конечно, нет! Я, знаешь, не доверяю громким словам.
Уже много месяцев Нансен не знал минуты покоя. Расходы превысили смету, и надо было добывать деньги. А оборудование? Каждую мелочь он выбирал сам, щупал своими руками; особенно же тщательно испытывал инструменты и приборы.
Кабинет Нансена превратился в склад, где сам хозяин и его правая рука — Свердруп, перебравшийся на время в «Годтхоб», терялись среди массы вещей. На окне стояли банки с вареньем, которое наварила Марта Ларсен. Банок было так много, что они заслоняли свет: добрая старушка намеревалась «усладить» жизнь всего будущего экипажа «Фрама».
На полу, на столе, на стульях были навалены лыжи, спальные мешки, коробки с мармеладом, керосинки, собачья упряжь, рыбные консервы, жестянки с нефтью и еще многое другое, чему Александр, зашедший с пачкой счетов, не мог даже подобрать названий.
— Ты способен отведать пеммикан, который мы берем с собой? — предложил ему Фритьоф.
Александр поморщился, но попробовал.
— Ну как?
— Похоже на костяную муку. Должно быть, такой же вкус имеют египетские мумии. Неужели ты не можешь угостить меня, как следует порядочному человеку? Я сегодня еще не завтракал.
Фритьоф задумался:
— Постой, вот тут у меня кекс. Конечно, он тоже особенный, экспедиционный.
Голодный Александр откусил кусок:
— Неплохо. В самом деле, этот кекс совсем неплох…
— Ты находишь? — Нансен расхохотался. — А знаешь, что за штуку ты уплетаешь с таким аппетитом? Это брикет для собак, вот что!
Свердруп сохранял полнейшую невозмутимость. Александр гневно отбросил остатки «кекса»:
— Как ты мог…
— Ты зря сердишься, — примирительно сказал Фритьоф. — Это очень питательно. И разве ты забыл, как мы по нескольку суток ели одни картофельные лепешки?
Но Александр уже пробирался к двери, отшвыривая ногами консервные банки…
Через комнату в «Годтхобе» проходили все, кто просился в команду «Фрама». Нансен заводил с ними длинный разговор. Он старался узнать их вкусы, настроения, характер. Он браковал привередливых, изнеженных, сварливых. Ему нужны были люди уживчивые, по возможности — веселые, хорошо тренированные, крепкие, здоровые. Медицинский осмотр был самым придирчивым, Свердруп проверял, хорошо ли кандидаты знают морское дело.
Наконец Нансен предварительно отобрал команду. Самому старшему в ней не исполнилось еще сорока лет, самому младшему было двадцать четыре года. Старый, верный друг капитан Отто Свердруп возглавлял список экипажа «Фрама». Норвежский моряк, лейтенант флота Сигурд Скотт-Хансен должен был помогать Нансену в научных наблюдениях. Обязанности врача Хенрика Блессинга не ограничивались медициной — предполагалось, что он займется также биологией. Теодор Якобсен, избороздивший тропические и полярные воды, был назначен штурманом. Машинисты Антон Амунсен и Ларс Петтерсен слыли отличными механиками. Гарпунщик Педер Хенриксен, электрик Бернар Нурдал, повар Адольф Юлл, а также умевший делать все, начиная от починки часов и кончая дрессировкой собак, Ивар Мугста безусловно обещали стать полезными членами экипажа. Кристиансен Трана показал себя еще во время гренландской экспедиции. Что касается Гьёртсена, то этот моряк участвовал в постройке «Фрама» с первого дня до спуска на воду.
Последним в «Годтхоб» явился лейтенант Яльмар Фредрик Иохансен. Этот молодой спортсмен расположил к себе Нансена. Но что же делать, если почти вся команда набрана! Фритьоф сказал, что он очень сожалеет; вот если бы немного раньше, а теперь на «Фраме» осталось только место кочегара…
Лейтенант размышлял не больше минуты:
— Кочегаром? Все равно. Я согласен.
Начало
А пока набиралась команда, готовились запасы продовольствия, пока на «Фраме» устанавливались мачты и отделывались каюты, далеко от Норвегии добровольные помощники Нансена тоже работали для успеха будущей экспедиции.
В Ледовитом океане, на острове Котельном, груда камней поддерживала шест с доской: «Склад Нансена № 1», а рядом, в мерзлой земле, были закопаны жестянки с маслом, спичками, порохом, сахаром. Это сделал русский полярный путешественник Эдуард Васильевич Толль, человек смелый и отзывчивый. Он хотел, чтобы в случае несчастья с «Фрамом» моряки могли бы на необитаемых островах встретить первую поддержку России.
Толль сам закупил в Якутске провиант. Никто не брался доставить его на Новосибирские острова. Однако ученый написал жене в Петербург, что за перевозку взялись вполне надежные люди. Он не солгал: трудно было найти более надежного человека для опасного похода, чем сам Толль.
Ранней весной, когда «Фрам» спокойно стоял в гавани, а его команде еще только мерещились льды, Толль уже боролся с ними. Возвращаясь с Новосибирских островов после устройства складов для Нансена, ученый и пять его спутников заблудились в туманах.
Измокшие, промерзшие до костей, в изодранной обуви, они едва добрели по льду к далекой суше.
Узнав об этой мучительной экспедиции, норвежские газеты писали, что жертвы, принесенные ради Нансена иностранцами, особенно ярко показывают, с каким участием следит Россия за отважным предприятием сынов Норвегии.
24 июня 1893 года. Серый, хмурый день. Как всегда, последние часы заняты множеством дел. Секретарь Нансена бегал за ним по «Годтхобу» с записной книжкой. Фритьоф был в отчаянии — ему многое хотелось сказать Еве, но их ни на минуту не оставляли с глазу на глаз.
Внизу, возле купален, нетерпеливо стучал мотор лодки, которая должна была отвезти его на «Фрам».
Нансен обнял жену. Принесли улыбающуюся дочурку Лив — ей недавно исполнилось полгода. Она радостно хлопала в ладоши. Нансен взял ее на руки:
— Да, да, ты смеешься, Лив, а я…
На глазах у него показались слезы. Он порывисто вышел из комнаты, побежал через сад.
Шлюпка помчалась к заливу, где уже дымил «Фрам». Нансен поднялся на палубу. Медленно, тихо «Фрам», сопровождаемый пароходами, лодками и яхтами, пошел в сторону моря.
