Отряды в степи (Повесть) - Всеволжский Игорь Евгеньевич (полная версия книги .TXT) 📗
Когда отряд выбил беляков из зимовника, бойцы узнали о судьбе Нечепуренко.
Денис был замечен и окружен. Двумя выстрелами он уложил на месте двоих: офицера и казака.
Нечепуренко пытался прорваться и ускакать, но на него набросились белоказаки, сбили с коня, скрутили руки и привели в штаб.
На допросе он ответил, что он матрос, служил на подводной лодке «Утка», дисциплину знает и никогда никому никаких сведений об отряде не даст.
Его подвергли мучительным зверским пыткам, а уже мертвое его тело бросили в колодец.
Ни одного слова не проронил буденновец.
Давно нет помещичьего зимовника, нет и старого, заброшенного колодца, но память о бесстрашном бойце жива: на месте его славной гибели высится памятник: «Зверски замученному белогвардейцами красному матросу Денису Павловичу Нечепуренко».
Противник стал наступать превосходящими силами. Конники дрались, как львы. Казаки не выдержали натиска. Теряя убитых и раненых, противник откатывался.
Все же положение оставалось тяжелым. В те далекие дни не было радиопередатчиков. Все донесения приносили конные связисты. Часто они не прорывались через вражеское кольцо, их убивали, они тонули, подстреленные, в реке. Семен Михайлович беспокоился о любимце своем — Федоре Морозове. От него не было вестей. А для беспокойства были причины: Федор себя не берег.
Однажды он застрелил командира сотни. При разборе боя он ничего не сказал. Семен Михайлович пожурил Морозова: «Гоняешься за офицерами, рискуешь жизнью, себя не жалеешь. Чтобы это было в последний раз!»
В другой раз Морозов пошел в разведку в густом тумане. Один из его бойцов натолкнулся на белогвардейца и крикнул:
«Эй ты, казачина, подойди сюда!»
Белогвардеец выстрелил. Поднялась тревога. Разведчиков окружили. Несмотря на то что Морозов был ранен, он не покидал боя.
— Федя, пожалей себя, — говорили товарищи.
Он отвечал:
— Не себя, народ жалеть надо.
Много раз Морозов спасал товарищей, выручал их.
И вот теперь о нем не было ни слуху ни духу. Буденный решил сам проверить, что с Федором.
Вскочил на коня, поскакал. Дорога была разрыта воронками, повсюду торчали колья с колючей проволокой.
Семен Михайлович не задумывался о том, что вдвоем с ординарцем они скачут по безлюдной земле, и неизвестно, встретят ли на пути неприятеля.
Туман над болотами, рытвины — в любую минуту кони могут поломать ноги. Буденный с ординарцем скакали все дальше, въехали в густой темный лес. На каждом шагу попадались ямы, заполненные водой. Лошадь ординарца вдруг поскользнулась, он вылетел из седла.
— Жив?
— Живой, товарищ Буденный!
— Не отставай!
Лес стал редеть.
— Наши! — закричал радостно ординарец. Он показал на множество всадников.
— Погоди. А может быть, и не наши.
Но бойцы уже узнали Буденного.
— Где Морозов? — спросил он.
— В хуторе, за рощей.
— Показывайте.
Семен Михайлович отдал Морозову приказания и тотчас же пустился в обратный путь. Взмыленный конь устал. Было уже совсем поздно, когда Буденный увидел огоньки в окопах.
Бои, бои… Одну за другой отбивали атаки.
В одном из самых тяжелых и ожесточенных боев, где пришлось иметь дело с кадровыми офицерами царской армии и юнкерами, сведенными в офицерские батальоны, дравшимися не на жизнь, а на смерть, Баранников и Морозов стали отрезать собравшуюся на церковной площади белогвардейскую часть.
Но белогвардейцы разгадали маневр и стали окружать красных конников.
Увидев, что группу бойцов окружают озверелые офицеры и юнкера, Баранников бросился на помощь.
К нему сзади подобрался юнкер, пытался его зарубить. Баранников обернулся, отпарировал ударом на удар. Но вражеский клинок ранил Николая Кирсановича в голову.
Больше всего Баранников сокрушался, что ранил его не офицер и не матерый казачина, как говорил он, а юнкер, мальчишка, «пискля».
Часть шестая
ТАК ЗАРОЖДАЛАСЬ КОНАРМИЯ
Командующий фронтом приказал Буденному разгромить корпус генерала Мамонтова, а затем взять город Воронеж. Буденновцы начали выполнять приказ.
Однажды в небе показался самолет. Он летел совсем низко над расположением красных частей. Летчик пытался что-то рассмотреть на земле, но это ему, видно, плохо удавалось.
«Хорошо бы самолет захватить, а летчика в плен взять», — подумал Буденный и отдал приказ: опустить знамена, всем бойцам махать летчику шапками: дескать, свои, не бойся, приземляйся.
Летчик развернул машину, спустился еще ниже и легко посадил самолет.
Пилот стал быстро вылезать из машины. В это время самолет был окружен буденновцами. Летчик снял свой шлем, перекрестился и сказал:
— Ну, слава богу, нашел своих.
Буденновцы, увидев, что летчик — офицер, крикнули:
— Руки вверх!
Пилот побледнел, но сразу же поднял руки.
— Я думал, вы свои…
— А мы разве не свои? Мы тоже свои, но кому… — рассмеялись буденновцы. — А вот вы чужие, вы белые. Воюете против трудового народа.
Вместе с летчиком были захвачены важные документы. Среди них находилось и письмо белого генерала Шкуро.
— Зачем и куда летел? — спросил Семен Михайлович у летчика.
— Из Воронежа. Везу в штаб пакет от генерала Шкуро генералу Мамонтову.
Буденный вскрыл пакет. «Срочно пришлите снаряды, — просил у своих начальников Шкуро, — а то, не дай бог, красные ворвутся в Воронеж, так защищаться нечем».
«Все равно в Воронеже будем, снаряды не помогут», — подумал Буденный.
— Разрешите мне, господин командующий, — обратился к Семену Михайловичу летчик, — сесть в самолет. Я буду низко летать над вашими войсками.
— Ишь чего захотели, ваше благородие! Нет уж, дудки, отлетались, хватит, — улыбнулся в усы Буденный.
Буденный приказал отправить летчика под строгим конвоем в штаб фронта.
Летчика увели. Самолет остался стоять в открытом поле.
Начальник штаба Василий Андреевич Погребов и говорит:
— Семен Михайлович, а как же самолет? Куда его девать? Ведь у нас-то летчика нету.
— Это верно, — кивает головой Семен Михайлович, — вот задача. Действительно, как же быть: никто из нас летать не умеет. Тут надо подумать. Самолет-то нам, конечно, пригодится, как только летчика найдем.
— Конечно, пригодится, — соглашается Василий Андреевич. — Послужит еще Красной Армии.
— Надо вот что сделать, — предложил Буденный. — Поставим самолет на подводу, укрепим как следует, чтоб не сполз, и пусть за нами в обозе плетется. А придет случай, мы его в воздух поднимем. Негоже такую вещь в обозе тащить, но что поделаешь! Авось нам пилота скоро пришлют, а то смеху не оберешься.
Так и сделали. И долго буденновцы возили за собой удивительную птицу, пока оказалась она в руках у красных летчиков.
Во время стремительного налета конармейцев на село Даниловку командир 1-го эскадрона 20-го кавалерийского полка Петр Иванович Цупкин, увидев развевающийся над одним из домов флаг, сразу понял, что именно там находится белогвардейский штаб.
Он тут же с бойцами бросился к этому дому. Но в это время из дверей вышли три офицера, вскочили на коней и помчались по дороге, уходившей в степь. На плечи одного из них была накинута бурка, двое других офицеров охраняли его.
«Должно быть, крупный зверь», — решил Цупкин и пустился в погоню. По его команде красноармейцы Мацукин и Кузьменко стали отсекать офицеров, охранявших всадника в бурке, а сам Цупкин бросился за ним.
— Остановись, — крикнул Цупкин, — а то застрелю!
Но всадник не останавливался. Тут он невольно сделал ошибку, не желая ответить на возгласы Цупкина выстрелом. Он обернулся, в этот момент бурка откинулась, и Цупкин увидел на брюках генеральские лампасы.
— Да ведь это генерал! — воскликнул Цупкин. — Вот какая птица. — И послал коня вперед. — Сдавайся, а то смерть! — снова закричал Петр Иванович, догоняя белогвардейца.
