Аня из Инглсайда - Монтгомери Люси Мод (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

— И любите же вы пошутить, миссис докторша, дорогая.

Но и тогда, когда вьюга завывала за окнами или гонимые ветром пушистые белые облака скрывали от глаз холодные декабрьские звезды, дети, сидя в библиотеке или большой кухне, строили планы на следующее лето и мечтали о том, как сделают себе в ложбине домик для игр. Ведь что бы ни случилось, в Инглсайде всегда были пылающие огни в каминах, уют и покой, убежище от бурь, атмосфера веселья и теплые постели для усталых маленьких созданий.

Рождество пришло и прошло, не омраченное в этом году присутствием тети Мэри Мерайи. И были следы кролика на снегу, чтобы идти по ним, и необъятные, покрытые твердой снежной коркой поля, чтобы мчаться по ним наперегонки с собственной тенью, и блестящие холмы, чтобы кататься с них на санках, и новые коньки, чтобы опробовать их на замерзшем пруду в студеном розовом мире зимнего заката. И еще всегда был желтый песик с черными ушками, чтобы бегать с вами и приветствовать вас восторженным тявканьем, когда вы приходите домой, и чтобы спать возле вашей кровати, когда вы спите, и лежать у ваших ног, когда вы учите орфографию, и чтобы сидеть возле вашего стула за обедом и иногда напоминать вам о себе, слегка подталкивая маленькой лапкой.

— Мамочка, милая, не знаю, как я жил, пока у меня не появился Джип. Он умеет говорить, мама, вправду умеет… глазами, понимаешь?

И вдруг — трагедия! В один из обычных веселых дней Джип неожиданно сделался немного вялым. Он не хотел есть, несмотря на то что Сюзан пыталась соблазнить его свиными ребрышками, которые он так любил. На следующий день послали в Лоубридж за ветеринаром. Тот приехал, но лишь покачал головой. Трудно, было сказать, что случилось, возможно песик съел что-нибудь ядовитое в лесу, он может поправиться, а может и не поправиться. Джип лежал очень тихо, не обращая внимания ни на кого, кроме Джема, почти до самой последней минуты он пытался помахать хвостиком, когда Джем гладил его.

— Мамочка, милая, это будет грешно молиться за Джипа?

— Конечно нет, дорогой. Мы всегда можем молиться за все, что любим. Но, я боюсь, Джип очень тяжело болен.

— Мама, неужели ты думаешь, что Джип умрет?

Джип умер на следующее утро. Впервые в мир Джема вошла смерть. Ни один из нас никогда не может забыть, что пережил, когда видел, как умирает любимое существо — даже если это всего лишь маленький песик. Никто в плачущем Инглсайде не произнес этих слов, даже Сюзан, которая вытерла очень красный нос и пробормотала:

— Я никогда прежде не привязывалась ни к одной собаке… и никогда больше не привяжусь. Слишком это больно.

Сюзан не знала стихотворения Киплинга [13] о том, как глупо отдавать свое сердце псу, чтобы он терзал его, но если бы знала, то, несмотря на свое пренебрежительное отношение к поэзии, подумала бы, что в кои-то веки поэты высказали здравую мысль.

Вечером Джему стало особенно тяжело. Мамы и папы не было дома. Уолтер, наплакавшись, уснул, и Джем остался совсем один — рядом не было даже собаки, с которой можно поговорить. Ласковые карие глаза, что были всегда так доверчиво устремлены на него, остекленели.

— Дорогой Бог, — молился Джем, — пожалуйста, позаботься о моем маленьком песике, который умер сегодня. Ты узнаешь его по черным ушкам. Пусть он не тоскует обо мне.

Джем зарылся лицом в постельное покрывало, чтобы подавить рыдания. Когда он погасит свечу, темная ночь будет смотреть на него в окно, но Джипа не будет. Придет холодное зимнее утро, но Джипа не будет. День последует за днем и год за годом, но Джипа не будет. Джем не мог вынести этого…

Нежная рука скользнула к нему, и он оказался в крепких, горячих объятиях. О, в мире еще осталась любовь, пусть даже Джипа больше нет!

— Мама, это всегда будет так больно?

— Не всегда. — Аня не сказала ему, что он скоро забудет, что в скором времени Джип станет всего лишь дорогим воспоминанием. — Не всегда, Джем. Когда-нибудь это пройдет, как прошла твоя пораненная рука, хотя сначала тебе было очень больно.

— Папа сказал, что купит мне другого щенка. Но я ведь могу отказаться, да? Я не хочу другого, мама, и не захочу никогда.

— Я знаю, дорогой.

Мама знала все. Ни у кого нет такой мамы, как у него. Он захотел сделать что-нибудь для нее и тут же решил, что он сделает. Он купит ей жемчужное ожерелье — одно из тех, что продаются в магазине мистера Флэгга. Он слышал, как она однажды сказала, что хотела бы жемчужное ожерелье, а папа ответил:

— Когда мой корабль вернется из дальних стран, я подарю тебе такое ожерелье, моя девочка.

Следовало обдумать пути и способы изыскания денежных средств. Он получал карманные деньги, но все они уходили на самое необходимое, и жемчужные ожерелья не были предусмотрены в его скромном бюджете. Кроме того, он хотел заработать деньги на ожерелье сам. Тогда это будет настоящий подарок. Мамин день рождения в марте — остается только шесть недель. А ожерелье стоит пятьдесят центов!

19

Заработать деньги в Глене было не так-то просто, но Джем решительно взялся за дело. В школе он вырезал для других мальчиков волчки из старых катушек и брал два цента за штуку. Он продал три высоко ценившихся молочных зуба за три цента. Каждую субботу он продавал Берти Шекспиру Дрю свой кусок сухого яблочного торта… И каждый вечер он опускал то, что сумел заработать, в маленькую латунную свинку, которую подарила ему на Рождество Нэн. Такая славная блестящая латунная свинка с прорезью в спине, куда нужно бросать монеты. Когда вы положите в нее пятьдесят центов, свинка аккуратно и послушно откроется — надо только покрутить ей хвостик — и отдаст ваше богатство.

Под конец, чтобы получить недостающие восемь центов, он продал Маку Ризу свою нитку пустых птичьих яиц. Это была самая великолепная из таких ниток во всем Глене, и было немного жаль с ней расстаться. Но мамин день рождения приближался, и надо было непременно достать деньги. Как только Мак вручил ему восемь центов, Джем бросил их в свою латунную свинку и посмотрел на нее с удовлетворением.

— Покрути хвостик и посмотри, откроется ли она, — сказал Мак, не веривший в то, что это произойдет. Но Джем отказался, он собирался открыть ее только перед тем, как будет готов отправиться за ожерельем.

На следующий день после обеда Общество поддержки зарубежных миссионеров проводило в Инглсайде свое собрание, которое все присутствовавшие запомнили надолго. Как раз в то время, когда миссис Тейлор произносила молитву — а миссис Тейлор, как утверждала молва, очень гордилась своими молитвами, — в гостиную ворвался обезумевший от горя маленький мальчик.

— Мама, моя латунная свинка пропала, моя латунная свинка пропала!

Аня поспешила выпроводить его из комнаты, но миссис Тейлор всегда считала, что ее молитва была испорчена, а поскольку она в тот раз очень хотела произвести сильное впечатление на жену приезжего священника, прошел не один год, прежде чем, она простила Джема и снова пожелала иметь своим доктором его отца. Когда после собрания дамы разошлись по домам, весь Инглсайд обследовали в поисках свинки от чердака до подвала, но безрезультатно. Джем, получивший выговор за свое поведение и огорченный до глубины души ужасной потерей, мог припомнить лишь, когда и где он видел ее в последний раз. Мак Риз, которому срочно позвонили, отвечал, что в последний раз он видел свинку на комоде Джема.

— Вы не думаете, Сюзан, что это Мак Риз…

— Нет, миссис докторша, дорогая, я совершенно уверена, что он этого не сделал. У Ризов есть свои недостатки, но, как бы они ни стремились к деньгам, эти деньги должны быть нажиты честным путем. Да куда же могла запропаститься эта противная свинка?

— Может быть, ее съели крысы? — сказала Ди.

Джем, презрительно фыркнув, отверг такое предположение, однако оно обеспокоило его. Конечно, крысы не могут съесть латунную свинку и пятьдесят медяков, лежащих в ней. Но вдруг могут?