Пятые приходят на помощь - Блинов Геннадий Яковлевич (читать книги онлайн .TXT) 📗
И он доверительно засмеялся.
Ромка посмотрел на склонившуюся над пианино Аленку и, набравшись смелости, сказал:
— Не надо нам ваших игрушек. Это вы малышей заманиваете. И пианино у вас для заманивания.
— Люди, которые приходят к нам, не скучают,— согласился пресвитер.
— Гоните вы их, брат Фома,— сказала тетка Феклинья. Она стояла у порога и со злостью смотрела на ребят.— Такие же вот отлучили сына моего от веры, теперь и до племянницы добираются.
— Спокойнее, сестра. Причем здесь ребята? Многое они еще не понимают. Они ведь не партийные люди, вот и объяснить им надо, что к чему...
Галка Павлова посмотрела па пресвитера и, поправив галстук, твердо сказала:
— Ошибаетесь. Мы — партийные. Мы — пионеры. И не надо нам объяснять ничего. Что такое религия — нам известно. Это мы будем объяснять Аленке...
— Вот и поговорите с ними,— осуждающе вздохнула тетка Феклинья.— Им слово, а они десять в ответ. Старших и слушать не хотят.
Галка повернулась к тетке Феклинье и посмотрела ей в глаза.
— Зря вы, тетенька,— сказала она.— Старших мы никогда не будем слушать, если они нас станут заставлять верить в какого-то бога.— Галка волновалась:
— Таких старших не будем слушаться,— поправилась она.— Мы никогда не скажем и слова против таких, как мой дедушка. Потому что мой дедушка думает не о загробном царстве, а о коммунизме, вот!
Пресвитер сел на стул.
— Теперь и я уверился, что говорю с партийными людьми,— усмехнулся он.
— А вы не смейтесь,— сказала Галка.— И пионеры, и комсомольцы — тоже партийные, потому что у них одно дело.
— Знаю,— кивнул Руденко.— Знаю и не смеюсь, дети. Все мы — и партийные, и беспартийные — под одним небом живем, под одним богом ходим. Все дела наши от него, всевышнего, зависят. Вон люди как жить стали: дворцы построили, на машинах ездят, па самолетах летают. Не жизнь — радость.
Галка замотала головой и сказала:
— Что-то не то вы говорите... Получается, что все доброе и хорошее ваш бог делает. А люди? Не бог — люди строят и дворцы и самолеты. Совсем ни при чем здесь ваш бог. Мой дедушка говорит: «Мы, коммунисты, землю раем сделаем». И ты не верь, Аленка, баптистам, а собирайся, и пойдем домой.
— Никуда она не пойдет, не приказывайте,— шагнула к девочке тетка Феклинья.— Ради бога, отстаньте от нее.
Аленка спряталась за баптистку.
— Пусть побудет еще,— мягко сказал пресвитер.— Да и вы бы не спешили. Играйте, мы мешать не станем.
— Не то место, чтобы играть,— с усмешкой выдохнула Галка Павлова. Феклинья легонько подталкивала ее к порогу.
Пресвитер заметил это и упрекнул тетку:
— Разве можно так, сестра? Грешно... Вы не обижайтесь, ребятки. Если сейчас торопитесь — завтра забегайте. Для вас мой дом в любое время открыт.
Самсонов еще бросил колбасы дворняжке, собака, гремя цепью, подпрыгнув, поймала подачку.
— Ловкая, а дура, на чужого даже не лает,— вслух сказал Самсонов.
С березы испуганно сорвалась стайка воробьев. Витька развеселился.
— Эй, тебя как зовут? — спросил он дворняжку. Та завиляла хвостом, встала на задние лапы, а передними замолотила по воздуху, будто била палочками по барабану.
— Вот циркачка! — восхитился Самсонов.— Ты, случайно, не ученая? Ты по следу ходить умеешь?
Собака заскулила, выпрашивая подачку. Витька немного откусил колбасы и стал жевать, а остальное бросил дворняжке.
— Ешь, циркачка. Ты не знаешь, зачем к твоему хозяину Павлова с Ромкой пожаловали?
Собака, понятно, этого не знала. Самсонов задумался. Витьку все еще не покидало какое-то тревожное чувство, ему все еще казалось, что голос хозяина этого особняка он слышал на острове. Может быть, проверить, нет ли плах с острова в этой пристройке?
Самсонов без опаски спустился с березы и погладил собаку. Та легла на спину и замахала лапами.
— Дура,— сказал Витька.— А если бы я был вором? Ты представляешь?..
Он перебежал двор. Вдруг Витька услышал, как скрипнула дверь в сенях. Через секунду-вторую кто-то выйдет на крыльцо. Самсонову сделалось жарко. Он хотел было метнуться к пристройке, но мгновенно сообразил, что добежать не успеет. Витька взглянул под ноги и увидел собачью конуру. Сыщик встал на колени и шмыгнул в узкую лазейку, уткнувшись лицом в пропитанное собачьими запахами тряпье.
Прошли по двору Галка Павлова и Ромка. Они о чем-то разговаривали. Витьке сейчас было не до того, чтобы прислушиваться. Он свернулся калачиком, однако, все равно чувствовал, что ноги торчат наружу.
Дворняжка принялась рычать, стараясь пролезть в конуру,-ее, видимо, притягивал запах Витькиного кармана, в котором еще недавно лежала колбаса. Самсонов изловчился, уперся ногой в собаку и толкнул ее. Та отлетела прочь, прогромыхав цепочкой.
Потом сыщик почувствовал, что его кто-то вытягивает из конуры. Но это уже была не дворняжка. Витька машинально ухватился за кучу тряпья, на котором лежал, и вместе с тряпьем поехал наружу.
— Ого! Ухо-то будто специально такое большое выросло, чтобы за него держаться! —услышал Самсонов ласковый голос. Витька перевернулся на спину и увидел перед собой человека в расшитой украинской рубашке. Тот ухватил сыщика за ухо и потянул вверх.
— Вставай, голубь, вставай,— почти нежно повторял хозяин дома.
— Дяденька, отпустите! — попросил Витька, морщась от боли.— Я же ничего не сделал, дяденька ...
— Пусть милиция разберется: сделал — не сделал. Смех и грех — в конуру забрался.
Пресвитер ухватил Самсонова за руку и предупредил:
— Не вздумай убегать. А ну, пойдем.
И он вывел Витьку на улицу.
Они сделали несколько шагов, когда услышали, как мальчишка на всю улицу извещал:
— Самсонов с главным баптистом под ручку идет... Самсонов в баптисты записался!..
Витька узнал Витамина. Тот стоял у забора и ухмылялся.
— Богу молился, да, Самсонов? — громко спросил Витамин.
Пресвитер остановился и укоризненно покачал головой. Сказал, обращаясь к Венке:
— Нехорошо, мальчик, кричать на весь поселок.— Потом посмотрел на помятого Самсонова и улыбнулся: — Погорячился я немного. А сейчас остыл и подумал: зачем человеку делать плохое? Милиция — это, брат, учреждение не из приятных. В нее только попадись... Иди с богом и не думай плохого о баптистах.
Самсонов, опустив голову, зашагал по переулку. Ныло ухо. Оказывается, его, Витьку, черт понес к баптисту в ограду. Всем известно, что эти сектанты в руки чужого не возьмут. А он, Самсонов, подозревал дядьку в расшитой рубашке... Еще хорошо, что дядька не повел Витьку к старшине Копытову. Иначе со стыда бы хоть сквозь землю проваливайся.
Неудачливый сыщик услышал за собой легкие шаги. Боязливо оглянулся. Это шел Витамин. Он спросил:
— Ты что, Самсонов, баптист, да?
— Пошел к черту! — ответил Витька.— Это, может, твой вожатый Ромка — баптист. Что-то он дружбу завел с главным баптистом...
Витамин присвистнул.
— Ромка не баптист,— убежденно сказал он.
Галка Павлова возмущалась:
— Ну и наглый человек, этот пресвитер. Надо же, «все от бога зависит»...
— Забьют они Аленке мозги всякой чепухой,— согласился Ромка.
Ребята решили, не откладывая на потом, сходить к Ирине Владимировне.
Выслушав ребят, учительница заволновалась:
— С Руденко говорить бесполезно,— раздумывала она.— Пресвитер и меня может под всякими предлогами выпроводить. Надо нам обратиться к Егору Николаевичу Копытову. Он лучше знает, как надо поступить...
Увидев в своем кабинете Ирину Владимировну, старшина засуетился, принялся сдувать с совершенно чистого стола несуществующую пыль.
— Здравствуйте, Егор Николаевич,— сказала учительница, осматривая кабинет.— У вас цветы здесь? Уютно...
Участковый вспыхнул, смущенно пригласил гостью:
— Присаживайтесь. Люблю цветы...
Ирина Владимировна рассказала о том, как Галка Павлова и Ромка ходили к пресвитеру.
