Мальчишки из Нахаловки (Повесть) - Мандругин Александр Андреевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Ничего у вас не выйдет.
— Почему? — загорячился Максим. — Просто тебе лень работать.
— Он правду говорит, — поддержал Газиса Володька. — Мы будем долбить до самой зимы. А потом, бревно-то круглое, и наша пирога будет вертеться на воде.
— А как же индейцы плавают на пирогах? — не сдавался Максим.
— Так они знают, как делать, а мы нет.
— Что же, будем без лодки?
— А мы сделаем плот.
— А чем ты его вязать будешь, где у тебя веревка?
— Найдем веревку. Сейчас покажу.
Газис взял топор и залез на молодую липу. Надрубил кору и потянул ее вниз.
— Вы не знаете, как лыко дерут? Давайте помогайте.
Скоро у них был ворох липовой коры. Газис скрутил ее в пучки и опустил в воду.
— Через три дня будем делать веревки.
И действительно, через три дня Газис вытащил из воды кору, начал отдирать от нее мочалу и показал, как из нее вить веревки. К тому времени осокорь был распилен на короткие бревна. Бревна столкнули в воду, крепко связали их, и на воде закачался добротный плот. Всезнающий в лесных делах Газис приделал к боковым бревнам уключины, вытесал весла, и на корме поставил бабайку — руль.
Вышли в первое пробное плаванье. Не очень послушен был гребцам их корабль. На течении с ним вообще было трудно справляться. Пока добрались до противоположного берега, плот снесло на четверть версты.
Не беда. Все же плавать можно. Затащили бечевой вверх по течению и благополучно вернулись на стан.
Так и пошла жизнь, счастливая, привольная. В хлопотах и заботах, заполнявших дни от восхода и до заката солнца, прошло две недели.
Максим попадает в беду
Удивительно удачно начался этот день. Рыба словно почуяла, что ребята решили отнести улов домой, — дуром лезла на крючки.
Бросили жребий, кому идти домой. Досталось Володьке. Уговорились, кроме рыбы, отнести домой и выменянную вчера буханку хлеба. Пусть родители знают, как здесь сытно живут. А для себя Максим с Газисом добудут хлеб за большого соменка.
Володька тут же ушел, Максим и Газис подловили еще на удочки по десятку окуней и отправились в Покровку. Возвращались они со свежей буханкой хлеба и ведром картошки.
Шли мимо большого атаманского сада. Через вал, отгораживающий сад от дороги, свешивался большой сук, усыпанный ранетками. Десятка два их упало на дорогу. Максим поднял несколько штук, попробовал — вкусно. Дал Газису. Они собрали все, что было на дороге, потом поднялись за вал. А за ним, под деревом, земля сплошь усыпана плодами!
Ребята не удержались. Спустились под дерево, поставили на землю судовешки и начали собирать в них ранетки.
На крыльце дома появился парень. Огляделся и вернулся в дом. «Заметил или не заметил?» — подумал Максим. Только успел он это подумать, как парень соскочил с крыльца и, пригибаясь, побежал к ребятам. В одной руке у него было одноствольное ружье, на другой висел патронташ, который он второпях, должно быть, не успел надеть на себя.
— Бежим! — крикнул Максим и, подхватив судовешку, мигом перескочил вал. Газис замешкался и немного отстал. Когда он поднялся на вал, раздался выстрел, и Газис увидел, как Максим выронил судовешку и, странно выпрямившись, замер. Парень переломил ружье и начал загонять в ствол новый патрон.
В отчаянии Газис поднял над собой судовешку с картошкой и обрушил ее парню на голову. Тот упал. Газис спрыгнул с вала, схватил ружье, накинул на шею патронташ и встал возле парня, выжидая, что тот будет делать. Парень, оглушенный ударом, не вставал. Газис подбежал к Максиму.
— Бежим!
— Не могу.
Газис взвалил Максима себе на плечи и побежал. Но Максим был тяжел, не успеть с ним добраться до леса. Сейчас парень очнется и устроит погоню, а между станицей и лесом большое пшеничное поле, не укроешься.
И Газис сообразил. Он завернул за угол кончавшегося здесь сада и перебрался через вал. Наткнулся на густые заросли малинника. Огляделся, положил Максима на землю и выпрямил примятые ветки. Кусты укрывали вполне надежно.
На спине Максима проступило несколько красных пятен. Они медленно расплывались и становились все больше и больше. Семь кровоточащих ранок от дробинок насчитал Газис на спине друга. «Да ведь он может изойти кровью!» — испугался Газис и пополз на вал. Нашел подорожник, нарвал его полный карман. Вернулся к Максиму, задрал ему рубашку и начал лечить: оближет лист подорожника и прилепит к ранке.
На дороге раздался стук копыт. Газис осторожно выглянул. Два всадника на неоседланных лошадях — парень и бородатый казак. Бородатый держит перед собой двуствольное ружье. Всадники постояли, внимательно осмотрелись вокруг и поскакали к лесу.
— Ищут нас, — зашептал Газис, подползая к Максиму. — Усни, а я буду караулить. Найдут, стрелять буду. Видишь, сколько патронов у нас, полный патронташ. Нам бы только до ночи продержаться, а тогда нас не найдут.
Максим лежал, уткнувшись подбородком в руки и прикрыв глаза. Он невольно вслушивался в тупую боль, словно железными скобами стянувшую спину. Пока он лежит, боль терпима, но стоит шевельнуться, как она обжигает спину. Поэтому Максим даже дышал короткими вздохами. Очень хотелось пить. Кусты укрывали от солнца, но было душно, и чем дальше, тем сильнее нагревалась земля, источая теплый аромат прели.
И вдруг солнце, устыдившись своей жестокости, прикрылось облаком, а вскоре и вовсе спряталось за черную тучу. По малиннику прошелся легкий ветерок. Сверкнула молния, и оглушительно ударил гром.
Газис выбрался на вал и стал наблюдать.
Вдали показались два всадника. Они галопом гнали лошадей, пытаясь уйти от дождя. Но нет, догнал он их.
«Так вам и надо», — сказал про себя Газис, увидев, как с казаков ручьями льет вода. То, что он сам моментально стал мокрым и лежит на мокрой земле, его не беспокоило. Но Максим может простудиться. До ночи еще так далеко!
«А зачем ждать ночи? Бежим сейчас!» — решил Газис. Когда он рассказал об этом намерении Максиму, тот сразу согласился. Осторожно встал. Сделал шаг, другой. От боли, сразу ударившей по спине, в ноги и даже в голову, стало вдруг жарко. Максим стиснул зубы и сделал еще несколько шагов. Газис одной рукой поддерживал друга, а другой раздвигал кусты. Вот и вал. Взобрались на вершину его. Максим сделал шаг вниз, ноги скользнули, и он со всего маху упал на спину да так и съехал на дно канавы.
Когда Газис подскочил к нему, Максим лежал бледный, с закрытыми глазами. По лицу его, по слипшимся волосам как-то холодно и безучастно текли струйки дождя. В глазницах остановились капли воды. И от того, что Максим совсем не сопротивляется дождю, не пытается ни утереться, ни прикрыть лицо, Газису стало страшно. Он наклонился над другом и, забыв об опасности, закричал:
— Максим, вставай, бежим!
Максим не шевелился. Газис встал на колени, напряг все свои силы и как-то ухитрился взвалить друга на плечи. Выбраться из канавы было не так просто. Раскисший от ливня откос выскальзывал из-под ног, сильно мешали патронташ и ружье, которые Газис повесил на шею. Бросить их? А если казаки опять бросятся в погоню, чем он защитится?
Наконец Газис выбрался в поле. Перед ним дорога. Но какая! Ноги разъезжаются, по широким колеям несутся бурные потоки воды и не дают видеть, где надежнее ступать. Несколько раз Газис чуть не ронял свою ношу.
Сколько еще идти до леса, Газис не имел понятия. Наконец не выдержал, спустил Максима на землю. Оглядел его. Мокрая рубашка, штаны плотно облегают тело. И таким он показался худеньким, слабым. А Максим вдруг улыбнулся, огляделся вокруг и сказал:
— Удрали все-таки, и ружье тащишь. Вот здорово!
Газис пригнулся, чтобы взять Максима снова на плечи, но тот ухватился за его локоть и, мелко шагая, двинулся вперед. Дождь перестал. Стена его отодвинулась к станице, откуда только что ушли ребята, и открыла лес. Он был совсем близко.
