Поросенок Бейб - Кинг-Смит Дик (читать книги онлайн без TXT) 📗

— Как хорошо, дорогой, — сказала она Бейбу, — что еще ты есть у меня.

«Но не так-то долго это продлится, — подумала она. — Бедный малыш, месяцев через шесть его зарежут. По крайней мере, он об этом не подозревает». Она с любовью посмотрела на него, на этого приемыша, который называл ее теперь «мама». Перенял, конечно, от щенков, но ей приятно было это слышать, и теперь больше, чем прежде.

— Мама, — сказал Бейб.

— Да, дорогой?

— Они будут пасти овец, так ведь?

— Да, дорогой.

— Потому что они овцепасы. Как ты. Ты приносишь пользу хозяину, потому что ты овцепас?

— Да, дорогой.

— Мам!

— Да, дорогой?

— Почему бы и мне не научиться быть овцепасом?

Глава четвертая

«Ты вежливый юноша»

Когда забрали последнего щенка, утки наконец вздохнули свободно. Они предвкушали мирные дни. На следующее утро Флай и Бейб спустились к пруду, уселись и следили, как птицы ныряют и плещутся в его мутной зеленой воде. Утки были спокойны. По опыту они знали, что старая собака не станет их тревожить, а на странное существо рядом с ней они не обращали внимания.

— Через минуту они выйдут и направятся на двор, — сказала Флай. — Тогда ты можешь попытаться загнать их обратно, если хочешь.

— О да, конечно! — с азартом сказал Бейб.

Колли посмотрела на приемыша с любовью. Ну что за идея — поросенок-овцепас! От одного его вида стадо, пожалуй, убежит в другой округ. На таких маленьких коротких ножках ему овец не догнать. Пусть поиграет с утками один-два дня, а там и забудет.

Когда утки действительно вышли из воды и шумно прошествовали мимо поросенка, она ожидала, что он кинется за ними, как поначалу обычно делали щенки. Но он сидел спокойно, насторожив уши, и смотрел на нее.

— Хорошо, — сказала Флай. — Давай посмотрим, как у тебя получится. Первое: ты должен держаться позади них, как это делаю я с овцами. Если хозяин хочет, чтобы я была справа (это та сторона, где конюшня), он говорит: «Заходи справа». Если он хочет, чтобы я была слева (это со стороны навеса для сена), он говорит: «Заходи слева». Понял?

— Да, мама!

— Ну хорошо. Заходи справа, Бейб! — скомандовала Флай.

Поначалу усилия Бейба увенчались некоторым успехом. Проблем с тем, чтобы обойти уток, не было. Даже своим забавным галопом (как у игрушечной лошадки-качалки) он бегал гораздо быстрее, чем они. Но вернуть всю стаю к Флай оказалось нелегко. То он слишком напирал на них, и они разлетались в разные стороны; то был слишком осторожен, осаживал себя, и тогда они вперевалку по двое, по трое удалялись.

— Иди отдохни, дорогой, — позвала его Флай немного погодя. — Оставь этих дур, не стоит из-за них огорчаться.

— Да я не огорчаюсь, мама! — сказал Бейб. — Просто мне непонятно, почему они не обращают внимания на то, что я им велю. Почему?

«Потому, что не для этого ты рожден, — подумала Флай. — У тебя нет инстинкта подчинять их себе, заставлять их делать то, что ты хочешь».

— Еще не пришло время, Бейб, дорогой, — произнесла она.

— А как ты считаешь, если я их вежливо попрошу...

— Попросить их вежливо! Что ты! Представить только, что я проделываю это с овцами — «Пожалуйста, пройдите в ворота», «Не будете ли вы так любезны пройти в загон?». О нет, дорогой, так ты ничего не добьешься. Ты должен приказывать им, будь то утки или овцы. Они глупые, а собаки умные, вот что ты должен помнить!

— Но я поросенок.

— Свиньи тоже умные, — сказала Флай убежденно. «Вежливо попросить, — подумала она. — Что же дальше!»

А дальше, то есть несколько позднее в то утро, Бейб впервые увидел овцу.

Фермер Хоггет и Флай были на пастбище, а когда вернулись, Флай вела перед собой старую хромающую овцу. Ее загнали в денник, где поначалу был заперт поросенок. Потом хозяин с собакой опять поднялись на холм.

Бейб направился на конюшню. Ему было любопытно познакомиться с овцой, ведь он намеревался когда-нибудь начать с ними работать. Но он не мог заглянуть в стойло. Он засопел под дверью, и изнутри послышались кашель и беспокойный топот копыт, а затем хриплый жалобный крик:

— Волки! Волки! Нет от них покоя. Постоянное ворчанье, придирки, иди туда, иди сюда, делай это, делай то, и так целый день. Что теперь тебе нужно? Можешь ты дать мне немного отдохнуть, волк?

— Я не волк, — сказал Бейб под дверью.

— О, всё это мне знакомо! — заблеяла овца раздраженно. — Называет себя — собака-овцепас. Как же! Меня не проведешь. Ты волк, как и те, другие, и ты себе на уме. Смотришь на нас — и видишь бараньи отбивные. Пошел прочь, волк!

«Мама права, — подумал Бейб, — они и вправду глупые. Но если я собираюсь стать овцепасом, я должен научиться понимать их. Надо воспользоваться случаем и подружиться с этой овцой».

— Но я и не собака-овцепас вовсе, — сказал он, вскарабкался на солому и заглянул в денник. — Видишь теперь?

— Надо же, действительно! — сказала овца, уставившись на него. — Ты кто?

— Поросенок, мое имя Бейб. А твое? — спросил он.

— Ма-а-а-а-а, — сказала овца.

— Хорошее имя, — сказал Бейб. — А что с тобой случилось, Ма?

— Нарыв на ноге, — сказала овца, поднимая переднюю ногу. — И ужасный кашель. — Она закашлялась. — И я уже не так молода, как когда-то.

— Ты не кажешься мне очень старой, — вежливо сказал Бейб.

На унылой овечьей морде промелькнуло довольное выражение.

— Весьма учтиво с твоей стороны, — сказала она и легла на солому. — Первое доброе слово, которое я услышала с тех пор, как была маленьким ягненком. — Она громко отрыгнула и начала жевать жвачку.

Не совсем сознавая почему, Бейб ничего не сказал Флай о своем разговоре с Ма. Фермер Хоггет насильно влил лекарство ей в глотку и лечил ее ногу, и теперь, когда опустились сумерки и собака с поросенком лежали, прижавшись друг к другу, их сон изредка нарушался шорохом из соседних яслей. Поскольку последнее, на что Бейб насмотрелся, была овца, его сны немедленно наполнились овцами, и все они были хромыми, все кашляли, и все, как утки, в панике бросались врассыпную при его попытках пасти их.

— Идите сюда, идите туда, делайте это, делайте то! — визжал он неистово на них, но они не обращали на него ни малейшего внимания.

Потом сон перешел в ночной кошмар, и все они, хромая и кашляя, с блеяньем пошли за ним, в их безумных желтых глазах светилась ненависть.

— Мама! Мама! — в ужасе закричал Бейб.

— Ма-а-а-а-а! — послышался голос из соседнего стойла.

— Все хорошо, дорогой, — тихо успокаивала поросенка Флай, — все хорошо. Приснился плохой сон?

— Да, да.

— Что же тебе снилось?

— Овцы, мама!

— Я так и думала. Все потому, что эта глупая старуха здесь, — сказала Флай. — Заткнись! — гавкнула она. — Шумливая старая дура! — А Бейбу она сказала: — А теперь свернись калачиком, дорогой, и спи. Бояться нечего.

Она лизала его пятачок, пока он не начал похрапывать. «Тоже мне, поросенок-овцепас, и чего глупыш испугался!» — подумала она, уткнулась носом в лапы и заснула.

Весь остаток ночи Бейб спал крепко и проснулся полный решимости узнать все, что возможно, от их новой соседки. Как только Флай ушла на пастбище, он забрался на солому.

— Доброе утро, Ма, — сказал он. — Надеюсь, тебе лучше сегодня?

Старая овца взглянула наверх. В ее глазах, к радости Бейба, не было ни безумия, ни ненависти.

— Должна заметить, — сказала она, — ты вежливый юноша. Не то что волчица, которая кричала на меня посреди ночи. Никакого от них уважения, обращаются как с быдлом, чуть что — кусают.

— Правда?

— Увы. Кусают за лодыжки. А некоторые и того хуже.

— Хуже?

— О да. Есть волки, которые хватают овец и убивают.

— Не может быть! — ужаснулся Бейб. — Я уверен, что Флай так никогда не делает.

— Кто такая — Флай?

— Это моя м... это собака, она привела тебя вчера.

— Так ее зовут? Нет, она не убийца, только грубиянка. Все волки очень грубы с нами, овцами. Всегда они так — лают, гоняют, и кусают нас, и обзывают дурами. А мы не так уж глупы, мы просто бываем сбиты с толку. Если бы они были чуть вежливее и обращались с нами немного любезнее... Скажем, если бы такой, как ты, славный воспитанный юноша пришел на пастбище и попросил меня куда-то пойти или что-то сделать, мне это было бы только приятно.