Ветерок - Балл Георгий Александрович (электронная книга .txt) 📗
«Уступлю ему дорогу!» — подумал Вася. И уступил. Очень поспешно уступил. Полез, как кошка, на забор. А бык подошёл поближе, совсем близко. Вася полез выше, забор затрещал. Поросёнок, что лежал в огороде среди грядок, недовольно поднял голову. Он, конечно, не думал, что в это тихое утро кто-то будет ему мешать. И вдруг Вася вместе с забором рухнул вниз. Коровы шарахнулись в сторону. А Вася почувствовал под руками что-то тёплое, живое… И тут же дикий визг разнёсся по деревне. Поросёнок вырвался из Васиных объятий и побежал через огород. А Вася сидел на земле — ничего не понимал.
На крыльцо вышла бабушка:
— Что случилось, Васенька? Почему в калитку не шёл?
— Меня бык хотел забодать, — сказал Вася, поднимаясь и отряхивая землю с колен.
— Охти, бык? — удивилась бабушка и поглядела на поваленный забор. Откуда он? У нас его в стаде нету, быка-то…
Вася тоже поглядел. По улице бежал мальчишка в телогрейке, махал длинной хворостиной и кричал на отбившихся коров.
— Нету быка, — повторила бабушка. — В другом стаде есть, а в этом нет.
И она пошла за дом, где всё ещё кричал поросёнок. Вася поплёлся за ней. Около большой бочки лежал поросёнок и повизгивал.
— Охти, беды! Надо деда звать, — сказала бабушка. — Ты, Васенька, иди погуляй.
— Я, наверное, его сильно стукнул, когда упал, — сказал Вася.
— Ничего, ничего, Васенька! Иди погуляй, — повторила бабушка.
Мама открыла дверь, испуганно глянула на Васю:
— Что случилось?
Бабушка подошла к маме, что-то зашептала. Вася только разобрал слова: «Убился… Ничего, привыкнет. Охти, привыкнет…»
ЧВАН… ЧВАН… ЧВАН…
«А если я догоню стадо, коровы меня забодают? Может, они теперь меня знают?» — так думал Вася и шагал к лугу, где паслись коровы. Там он спрятался в траву и стал ждать.
Подул ветер.
Трава лизнула Васино лицо тоненькими язычками. Язычки ласковые. Они шептали Васе смешные слова:
Рядом дзенькали кузнечики. А издали неслось: хруп-хруп, хруп… И у самой земли слышались тяжёлые шаги огромных ног. Вася поднял голову и увидел, что в его сторону медленно двигалось стадо коров. Рогатые головы низко опускались к земле.
Хруп-хруп, хрунжи-хруп… Чван… чван… чван…
Вася хотел вскочить и побежать. И тут же подумал: «Чего я испугался? Это же коровы. Надо к ним привыкнуть».
И Вася остался лежать.
А рядом так же громко трещали кузнечики.
Ещё не поздно вскочить и убежать.
Не поздно. Но тогда Вася будет всегда их бояться, каждый день.
Он прижался к земле. Перед самым его ртом раскачивался на тоненькой ножке одуванчик.
Хруп-хруп, хрунжи-хруп… — раздалось совсем рядом. Из травы высунулась огромная рогатая голова. Одуванчик вдруг качнулся, рассыпались над землёй маленькие белые парашютики. Большие глаза посмотрели на Васю. Вася протянул руку и дотронулся до жёсткой шерсти и стал гладить коровью морду. Он почувствовал на руке шершавый язык, и вдруг точно тёплый ветер над головой — это вздохнула корова. Не удивилась, не рассердилась, а вздохнула и пошла дальше.
— Не забодала! — обрадовался Вася.
Он поднялся с земли. Кругом по луговине разбрелись коровы.
— А ты откуда взялся? — услышал Вася.
Рядом в траве сидел на старой телогрейке паренёк-пастушок.
— Я спал, — соврал Вася.
— А я тебя знаю, — сказал паренёк. — Ты к дяде Григорию приехал.
— Да. Ты их каждый день пасёшь?
— Коров-то? А нет. Дедушке помогаю. Вот уж придёт скоро.
— Тебя как звать?
— А Пронька Цицерин.
— Чичерин?
— Ага. У нас полдеревни Цицерины. А тебя-то как?
— Вася. Я из города на поезде приехал. А потом на самолёте прилетел.
— Ага. Приходи вечерком к конюшне, лошадей погоним.
— Ладно. Я приду, — сказал Вася.
ВВЕРХ ПО УГОРУ
Седой конюх передал ребятам лошадей.
— Быстрее! — подгонял конюх. — Чего там? Взяли и ведите проворнее.
Кони, аккуратно переступая ногами, шли неторопливо вслед за ребятами. Ребят было четверо: Пронька Чичерин, Николка и Галя Дружининские и Вася. А лошадей пять: три рыжих, одна белая и ещё пегая, а ещё маленький жеребёнок у белой лошади — рыженький.
Ребята садились на лошадей с угорышка, недалеко от берега Яхронги. Первым, ухватившись за гриву, ловко вскочил на свою пегую лошадку Пронька. Вслед за ним и другие ребята подводили лошадей к угорышку.
Вася подошёл последним. Вот сейчас как вскочит он на спину своему рыжему коню, как вскинется рыжий конь да как блеснёт боками и понесётся вверх по угору — и через мост…
— Она тихая кобыла, — сказал Пронька. — Не бойся.
— А я и не боюсь. Ну, ты, ну! — приговаривал Вася и гладил шею лошади. Потом уцепился за гриву…
Лошадь скосила на Васю большой тёмный глаз — вдруг отпрянула, будто ударил её Вася. И поскакала. Поскакала вниз с угора, к берегу Яхронги. Потом остановилась и начала щипать траву, точно ничего не случилось, точно так и надо.
— Сейчас её заворочу, озорницу! — крикнул Пронька и поскакал к реке.
Ребята смотрели, как Пронька заворотил беглянку и опять погнал её на угор.
— Она какая-то дикая, — сказал Вася. — Я на таких лошадях не ездил.
— Она, наверное, городских боится! — засмеялась Галя.
Вася сказал:
— Вы уж езжайте. Мне бабушка велела воды в баню натаскать.
— У вас разве нынче банька? — удивилась Галя. — Нынче ведь пятница, а не суббота!
— Ну и что?! — крикнул Вася. — А мне бабушка велела. Это у вас только по субботам банька!
И так ему стало обидно, так обидно, что захотелось заплакать. Подумаешь, какая-то Галька сидит на лошади и не верит.
— Потом съездишь, — сказал Пронька.
Он кивнул Васе и тихонько тронул. И ребята двинулись, а Вася остался стоять на угоре.
Потом ребята чуть припустили лошадей, только не очень. Потому что сзади за белой лошадью бежал глупый рыжий жеребёнок. Он то и дело останавливался, щипал траву, а после торопился, догонял.
А Вася всё глядел…
— Идём, браток, баньку истопим.
Вася оглянулся и увидел Мишу.
БАНЬКА
Динь-дон! динь-дон! — покачиваются вёдра на коромысле, вёдра, полные воды из Яхронги. Васе всё хочется делать самому: и начерпать и принести побольше. Вася дошёл почти до середины реки по скрипучему мостку. Наклоняется. Ох, какая чёрная вода в Яхронге! А в ней плавают зелёные нитки водорослей.
— Давайте скорее, баню затапливаем! — слышит Вася мамин голос.
Вася махнул ведром, да чуть не бултыхнулся в воду — хорошо, что Миша вовремя за руку схватил.
— Ну и торопливый ты, паря Вася, ну и торопливый! — смеётся Миша.
Баня притаилась в углу огорода, в левом углу огорода, у забора. Это маленький белый домик, срубленный из толстых брёвен. Как живые глядят два маленьких оконца… Они ждут, когда же Миша с Васей наполнят большой чёрный чан, вмазанный в белую печку.
Сначала моются старшие. Бабушка Мария раскраснелась после баньки, ещё легче стала, пушинкой носится по избе от печки к столу.
Васина мама, тоже нарумяненная банькой, говорит с поклоном дедушке и бабушке:
— С лёгким паром!
А вот и Васин черёд настал. В бане они вдвоём с Мишей. Чистые белые доски пахнут берёзой. Миша плескает из медного ковшика воду на маленькую толстую печку. И печка делает: пфу! И всё сразу закрывает паром. Миша улыбается, Миша смеётся. Вася тоже смеётся. Хватает медный ковш, черпает кипяток из чёрного чана и тоже выплёскивает его на камни печки. Пуф, пуф, пуф! — отдувается печка.
