И вдруг раздался звонок - Халаши Мария (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Тетя Вильма потопталась возле нее немного, взмахнула руками, словно собралась лететь, затем, видя, что помочь тут бессильна, пошла к соседям звонить по телефону.
Габи проплакала весь день, плакала вечером в постели и уснула вся в слезах.
На другой день тетя Вильма нажарила блинчиков с творогом, потом они пошли в зоопарк, где Габи могла глядеть на белок столько, сколько ей хотелось. Тетя села на скамейку, вынула газету и не торопила Габи, не звала ее смотреть львов. О Шумаке-младшем Габи вспомнила всего один раз, да и то сразу же забыла.
До чего здорово было в зоопарке! Целые полдня она наблюдала за белками.
В зоопарке Габи была с мамой. Шарике тогда уже купили коляску, и однажды в субботу после обеда они туда отправились.
Шари смирно глядела на зверей в клетках и, когда мама спрашивала у нее, можно ли двигаться дальше, кивала головой. Мама повела их к бегемотам, слонам, жирафам и львам. Кого может интересовать лев? Здоровенный зверь, от которого скверно пахнет! Габи интересовали только белки. Мама поторапливала их: надо еще успеть взглянуть на слона. Он такой огромный! Подумаешь! Ну и что из того?
В тот раз маме и с Шарикой не повезло. Когда они прикрепили коляску на крышу такси и сели в машину, мама спросила у нее:
— Тебе интересно было, Шарика?
— Да.
— А какое животное тебе больше всего понравилось?
— Гусь.
— Гусь? — Мама была явно разочарована. — Шарика, где же мы видели гуся?
— Он плавал в пруду.
Мама рассмеялась и сказала, что это не гусь, а лебедь. Но и на этом она не успокоилась — все пыталась доказать Шарике, что жираф или лев лучше. Но Шарика стояла на своем, утверждая, что гусь самый красивый.
Габи простояла у клетки с белками так долго, что у нее затекли ноги. Наконец она сказала тете Вильме, что можно идти домой. Тетя тотчас сложила газету и встала.
"В самом деле, было бы жалко, если бы я прикончила тетю Вильму", — подумала Габи и сунула свою маленькую крепкую ладошку в руку тети.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
"Не сердитесь, господин Перс, сегодня мы не будем с вами беседовать. Я очень занята. В последнее время случилось столько всяких событий. Но об одном я хотела бы все же сказать. Кристи Хрустальная так вас любит. Из вас выйдет прекрасная пара. Вы можете сыграть свадьбу одновременно с Дюлой Свечкой. Я вам потом расскажу, какие бывают свадьбы. Сегодня я иду к Густи Бубе и сама все увижу. Если ничего неожиданного не случится, тетушка Марго скоро отвезет меня на свадьбу Густи Бубы…"
Шари откинула назад голову. Скоро она перестанет походить на жителей Комнатии: она будет ходить. А кто ходит, тому не нужно целый день сидеть на одном месте, как Ханна Херенди, или стоймя стоять, как Карчи Кувшин или Венцель Железный. И бедная Рози тоже целыми днями висит на окне, и тетушка Маришка стонет, прислонившись к стене. А Шарика будет ходить! Ноги станут ее слушаться и поведут туда, куда она захочет.
Кресло на колесах вовсе не так плохо, напрасно мама против него возражала. Неплохо, но все же, когда они выходят на улицу с коляской, все на них таращатся. И при этом склоняют голову набок. А Шарика знала: когда на тебя смотрят, склонив голову набок, тебя жалеют. Это очень неприятно, когда тебя жалеют!
Однажды к маме подошла какая-то тетя. В тот день они гуляли вдвоем. Уже смеркалось. Мама никак не могла понять, чего хочет от них совершенно незнакомая тетя. А Шарика глянула на склоненную набок голову и сразу поняла, что та подошла к ним, чтобы пожалеть и посочувствовать.
— Девочка у вас не ходит? — спросила тетя и прижала к сердцу черные кожаные перчатки.
— Пока нет, — нехотя ответила мама.
— Бедняжка! — И тетя еще сильнее наклонила голову. — Когда она заболела?
— Год назад, — пробормотала мама.
— Год назад! А есть надежда на выздоровление? — Казалось, голова тети вот-вот скатится по правому плечу на тротуар.
— Сударыня, — сказала мама уже раздраженно, — оставьте нас в покое.
Голова тети сразу вернулась в нормальное положение. Она отняла от сердца черные перчатки.
— Стоит только посочувствовать кому-нибудь, и тебе тут же нагрубят. Нет, нельзя быть доброй. Нельзя! — И незнакомая женщина, гордо подняв голову, поплыла на другую сторону улицы.
Тетя Жужи обещала Шарике, что ходить она будет, и Шарика сразу же поверила ей.
Тетя Жужи! "Смехота, да и только!" — сказала бы Габи, но Шарика, вытянув шею, с любопытством разглядывала тетю Жужи, когда мама ввела ее в комнату.
Эта тетя Жужи была такой крохотной, что ее легко можно было бы упрятать в любой из ящиков тетушки Маришки. И выглядела она так молодо, что тетей называть ее было как-то странно. Но все-таки она была взрослой, что доказывали туфли на высоких каблуках и подведенные черным карандашом глаза. Шарика, как только увидела ее, подумала: после мамы тетя Жужи самая красивая из всех, кого она знает.
Тетя Жужи брала Шари на руки, покачивала — не так хорошо, как папа, но все-таки иногда даже подбрасывала — и гладила ее по волосам, если бывала ею довольна. Когда тетя Жужи занималась с ней гимнастикой, Шарике и в голову не приходило беседовать с жителями Комнатии. Тетя Жужи сказала, что нужно очень внимательно следить за тем, что ты делаешь, и Шари ее слушалась.
— Вы красиво одеваетесь, — шепнула она тете Жужи, а про себя решила, что, когда вырастет, тоже постарается так выглядеть и будет так же одеваться.
— Ну, что ты, — рассмеялась учительница гимнастики, — эту белую блузку мне подарили, когда я закончила гимназию, а брюки у меня совсем древние.
Тетя Жужи все время разговаривала с Шари. Трескучка — та всегда лишь командовала. А тетя Жужи говорила:
— Наклонимся вперед, еще ниже, вот так, будто королеве кланяемся. А теперь попробуй сама! Напрягись немножко! Ну, до чего у тебя ловко получается! Скоро будешь порхать, как бабочка. А эти непослушные, неподатливые мышцы расслабим. Ничего с ними страшного не случилось, просто они отвыкли от движений. Заснули, а мы их разбудим.
Однажды тетя Жужи рассказала о себе. Когда она была маленькой девочкой, у нее болела спина. Она сбросила с себя хорошенькую беленькую кофточку и показала Шарике свою спину.
— Погляди-ка, — сказала она ей, — одна лопатка у меня больше другой. Лопатками называются эти две выступающие по бокам кости. Если бы я не занималась гимнастикой, левая была бы гораздо больше, прямо как в сказке у злой колдуньи. Но я каждый день занималась гимнастикой и плавала, чтобы лопатка стала меньше, не росла бы. Теперь они почти одинаковые, едва заметно отличаются.
— Совсем одинаковые! — воскликнула Шарика. Она даже думать не хотела о том, что у тети Жужи может вырасти на спине горб, как у злой колдуньи из сказки, пусть даже и не такой большой.
— Когда я занималась гимнастикой, — продолжала тетя Жужи, — я все время думала о своей спине. О тех мышцах, которые нужно заставить работать. "Ах негодные мышцы, — говорила я им про себя, — я вас заставлю работать как надо!"
Иногда на уроках гимнастики Шарика вместе с тетей Жужей беседовала со своими мышцами.
— А ну, ленивцы, двигайтесь, двигайтесь! — говорила тетя Жужи и помогала Шарике наклоняться направо и налево.
— Будете слушаться, лентяи! — вторила ей Шарика и изо всех сил старалась сама сделать упражнение.
Это случилось, возможно, на десятый день после того, как мама ввела в комнату тетю Жужи. Тетушка Марго появилась в дверях с подносом в руке. На подносе стояла чашечка с кофе. Тетушке Марго никто не говорил, чтобы она угощала кофе учительницу гимнастики, но, начиная с первого же дня, тетушка Марго всегда варила ей кофе — надо сказать, что Трескучку она никогда, ни единого раза ничем не угощала. Введет, бывало, ее в комнату, всегда вежливо улыбаясь, и оставит их вдвоем. Теперь же она вошла во время урока, неся, как обычно, кофе, взглянула на них, и поднос выскользнул у нее из рук. Чашка и маленькое блюдечко опрокинулись прямо на светлое одеяние Перса. Возможно, Перс громко завопил от негодования, когда кофе полился по его наряду. Все может быть, только никто этого не слыхал, потому что тетушка Марго закричала еще громче:
