Пробный камень - Власов Александр Ефимович (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Подавленные, стояли ребята, не выпуская из рук ненужную теперь веревку. Один Ромка довел свое дело до конца — подтянул на буксире полегчавший плот к берегу и только тогда выключил мотор.
Наступила тишина, и от этого всем стало еще муторней. Борис отбросил веревку, потер натруженные ладони и обвел ребят запавшими сердитыми глазами — искал виновника аварии. Может, Ромка очень сильно дернул плот? Может, все они слишком резко затормозили его? А может, дед Мукасей не рассчитал что-нибудь?
И только Шурка Гай знал, кто виноват. Он боялся шелохнуться и дышал тихо-тихо, чтобы ни звуком, ни движением не обратить на себя внимания, не напомнить о себе и о том, что именно он прибивал тормозные плашки у задних колес трактора. Никто не заметил, а Шурка видел, как полетела в воду одна из плашек, когда трактор по инерции сдвинулся с места. Ребята могли не догадаться, а дед Мукасей? Этот вопрос мучал Шурку больше всего. Он трусливо посматривал из-за спины Сени Сивцева на рубцеватую голову старика и мысленно умолял его смолчать, если он понял, почему не удержался трактор.
Дед Мукасей будто почувствовал Шуркин взгляд: накрыл голову ладонью, потер рубцы узловатыми пальцами и, глядя все туда же — на то место, где затонул трактор, произнес дребезжащим голосом:
— Смилуйся, государыня рыбка!
Он подождал, словно надеялся на сказочное чудо. И ребята тоже с наивной надеждой посмотрели на реку. Но золотая рыбка не выплыла, и трактор не показался из воды.
Медленно встал старик и повернулся лицом к ребятам.
— Казните… Виноват! По всем статьям виноват!.. За такое — трибунал на фронте.
На мгновение его глаза пытливо остановились на Шурке, но лицо старика не дрогнуло, не изменило горестного выражения.
— Старость не радость… Лет пятнадцать назад я бы его на своем горбу вытянул.
Дед вздохнул, и то ли слезинки поползли по его щекам, то ли капнула вода, скопившаяся в седых клочковатых бровях. И таким он выглядел жалким и подавленным, что захотелось его утешить. Девчонки окружили старика.
— Успокойся, дедушка! — Зоя Бекетова погладила его по шершавой щеке. — И без трактора обойтись можно.
— Я же в него душу вложил! — с обидой сказал дед Мукасей. — Жизни ему прибавил!.. Он бы сезон этот рысцой у вас пробегал!..
Старик до того был удручен и расстроен, что отказался от обеда и не стал сушить свою одежду, а попросил перебросить его на другой берег. Борис предложил довезти его на моторной лодке до Светлячков, но дед Мукасей отказался и от этого.
— Недостоин!
Ромка переправил старика через Стрелянку, и еще долго видели ребята, как он брел по берегу.
— Шапку бы ему купить от нас новую, — вслух подумала Лида и испугалась — робко взглянула на Бориса.
О шапке Борис ничего не сказал — не слышал, наверно. Потеря трактора казалась ему настоящей катастрофой. Да и все ребята чувствовали себя так, будто на них обрушилась непоправимая беда.
— Пошли есть, что ли? — неуверенно предложил Колька. — У меня готово.
Никто обедать не торопился. Одни сидели, другие стояли на том песчаном мысе, у которого утонул трактор и где недавно вытаскивали Ромкиного сома. Стоял пригорюнившись и Борис.
— Мысля! — Никогда еще не слышали ребята такой просительной интонации в голосе Бориса. — Ты бы хоть подумал!.. Вытянуть бы его!
— Придумай, Коля! — подхватила Зоя, и все с надеждой повернулись к нему.
Когда Колька понимал, что ничего придумать не сможет, он не пытался скрывать это.
— Да я уже думал, — признался он. — Не знаю…
— А ты еще подумай! — попросила Зоя.
— Думай и ничем не отвлекайся! — сказала Лида. — И про ужин забудь. Я приготовлю. Спрошу у Кати, что варить, и сварю!
— Кончился ваш Мысля! — ответил Колька. — Это там, в школе придумывал… Там легко — игра, а тут жизнь, ребята.
Борису не хотелось расставаться с последней надеждой.
— Не прибедняйся! Все тебя просим!
— Что вы его мучаете? — вступился за Кольку Олег Мекоба. — Он, конечно, у вас голова, но здесь не голова нужна, а подъемный кран. В правление надо ехать — найдется какой-нибудь механизм.
— Ты Кира не знаешь! — сказал Борис. — Может, он и даст, но высмеет!.. Хозяева, скажет, липовые! Трактор угробили — теперь кран им подавай! Да еще счетик предъявит за эксплуатацию техники… Дед без нас все ему расскажет. Нечего нам туда соваться!
Вспомнив про деда Мукасея, ребята снова посмотрели на ту сторону реки. Старика уже не было видно.
— Быстро он смотался! — хохотнул Ромка. — Утопил трактор — и ноги в руки!
Почти все мальчишки и девчонки считали главным виновником все-таки деда Мукасея. Пока он был рядом, жалкий и растерянный, им не хотелось обижать его. Зато теперь ничто не удерживало ребят.
— Мастер Пепка!.. Еще трактористом работал!
— Прибил дощечки — и успокоился!
— Тросом надо было прикрепить!
Колька Мысля не был у плота, когда его разгружали и готовили к буксировке. Он варил обед и не видел, как закрепляли трактор на плоту. Услышав про какие-то дощечки, он спустился к воде и прыгнул на плот. За ним перебрались туда и многие мальчишки, чтобы посмотреть, почему не удержался трактор.
Пара передних плашек, намертво пришитых гвоздями, прочно сидела на досках настила. Эти плашки наверняка удержали бы трактор от скольжения, если бы он двинулся на них. Но инерция потянула его в противоположную сторону — на задние плашки, а они-то и не выдержали напора. Одна оторвалась и уплыла, другая развернулась и еле держалась на одном гвозде. Второй гвоздь торчал из нее сбоку. Он с самого начала не скрепил плашку с настилом.
— Ну и дед! — Колька стукнул носком ботинка по плашке, и она, оторвавшись совсем, шлепнулась с плота в воду. — За такую работу лишить бы его пенсии месяца на два!
— На год! — жестко добавил Борис.
— Не надо так на него! — сказала Лида. — Он старенький и на войне пострадал…
И снова вспомнилась ребятам голая, покрытая лиловыми рубцами голова старика Мукасея. Больше никто вслух его не ругал. Стояли и молчали, пока не заговорил Олег Мекоба. А начал он как-то непонятно:
— Не хочется мне вас ссорить, но мой дед тоже воевал. За него обидно! Не те они люди — старые фронтовики, чтобы так гвозди вколачивать! — Он взял Бориса и Кольку за рукава и подвел их к передним плашкам. — Вы эти попробуйте — зубами не оторвать!
— Понял! — Ромка хохотнул некстати и, порыскав глазами, отыскал на берегу сзади девчонок затаившегося Шурку Гая. — При чем тут дед?.. Вон кого драить надо до потери пульса!
И сразу же все припомнили то, что забылось в сутолоке этого несчастливого дня: и доски, которые прозевал Шурка, оставленный дежурить на берегу, и задние плашки, которые прибивал тот же Шурка.
— Ребята! Ребята! — залепетал он, бледнея. — Вы меня знаете!.. Я, если допустил ошибку, я ее сам и…
Он поперхнулся и не посмел продолжать, потому что мальчишки попрыгали с плота на берег и начали надвигаться на него молчаливой стенкой. В их намерении не было сомнений, и Шурка не выдержал — сорвался с места и побежал прочь.
Преследовать его не стали.
— Никуда не денется! — процедил сквозь зубы Борис и ошибся. Не останавливаясь, Шурка добежал до лодок, оттолкнул одну из них от берега и забрался в нее.
— Никак он совсем… домой? — испуганно прошептала Лида.
А Шурка уже взялся за весла и направил лодку вверх по течению к Светлячкам.
— Догнать? — спросил Ромка, шагнув к моторной лодке.
— Не надо! — отрезал Борис. — Туда ему и дорога!
Чудо
Как и накануне, в тот вечер тоже не работали. У ребят опустились руки, и Борис никак не мог отделаться от унылого настроения. Даже костер, разожженный Сеней Сивцевым, не столько горел, сколько дымил. Не обрадовал и телевизор, который заработал, после того как Лида заменила батарейки. Потеря трактора и дезертирство Шурки Гая волновали ребят больше, чем телевизионный фильм.
