Рассказы и сказки - Шим Эдуард Юрьевич (электронная книга TXT) 📗
— Ловко! — обрадовался Волчонок. — Хочу скорей поглядеть, куда моя добыча побежала!
Только разузнали молодые звери да птицы, что это с неба падает, только с первым снегом познакомились, как потянуло тёплым ветерком.
Тут укрывушки, хоронушки, показушки и растаяли.
— Хр-р… хр-р…
— Пуф-пуфф! Пуф-пуфф!!
— Хр-р… Эй, кто здесь?!
— Пуфф! Это я, Крот. А ты кто?
— Ещё спрашивает — «кто»! Хомяк я, вот кто. Чего ты в мою нору лезешь?!
— Пуф-пуфф… Да я нечаянно. Уморился, с лап сбился. Червяков, понимаешь, ищу, а они от холодов глубо-око попрятались. Роешь-роешь, ищешь-ищешь, семь вёрст под землёй пройдёшь, покуда червячка заморишь.
— А ты бы делал, как я. На зиму — спаленка, рядом со спаленкой — кладовочка. Поел — поспал, поспал — поел. И за семь вёрст ходить не надо!
— Что за напасть, этот первый снег! Бежишь — и от всех четырёх лапок следы остаются…
— А ты, Заяц, попробуй летать вроде нас, птичек.
— Не умею.
— А ты поучись! Подпрыгни, лапы растопырь — и порхай, и порхай! Очень просто! Вот так… Вот так… Хи-хи!
— Сейчас попробую… Ай!
— Хи-хи!
— Ну тебя, советчика!.. Порхать-то ещё хуже. Раньше хоть маленькие следочки оставались, а теперь вон какой след — и от мордочки, и от пузечка… Да и больно ещё вдобавок!
— Лисица, Лисица, вон охотник идёт! Он тебя увидит.
— А я за кустичек, за пригорочек.
— А он тебя по следам найдёт.
— А я след запутаю, петельками завяжу.
— А он распутает.
— А я по заячьему следу побегу, по волчьему, по дороге наезженной, по тропинке утоптанной. Моих следов и не останется.
А я ему тогда закричу, где ты спряталась!
— А он понапрасну поищет-поищет, устанет да со злости в тебя, Сороку, и выпалит. Будешь знать, как ябедничать!
— Никак мышь в сарай пробежала? Сейчас я её схвачу!
— Вот глупый Кот! Я тебе не мышь.
— А кто же ты?
— Я зверь Горностай. Сам мышей ловлю. Да получше тебя!
— Куда тебе, недомерочку!
— Это я недомерочек?! Уноси ноги, покуда цел, а то и тебя не помилую!
— Мяу-у!!.
Росли на огороде злые сорняки — мохнатый Чертополох, серая Лебеда и жгучая Крапива. Росли и воевали с огородными овощами. Расталкивают всех, лучшие места себе захватывают, соки из земли тянут. Совсем забили овощь огородную!
Пришли колхозники, стали грядки пропалывать. А сорняки хитрые — их сразу не выведешь!
Чертополох говорит:
— Меня с грядки сгонят, а я — под забор! Там и схоронюсь. Лебеда говорит:
— Меня с грядки сгонят, а я — в канаву. Там и уцелею.
Крапива говорит:
— Меня с грядки сгонят, а я в кусты! Там и продержусь.
Много раз пропалывали огород колхозники, осенью лопатами перекопали, всю землю перевернули. А сорняки-то — вон они! Выжили. Кто в придорожной канаве сидит, кто под забором схоронился, кто в кустах спрятался. А одна серая Лебеда аж на крышу сарая забралась. Растёт-цветёт, посмеивается: «Всех вокруг листика обвела».
Осенью созрели у сорняков семена — многое множество. У Чертополоха, наверно, тыщи, у Крапивы, наверное, тыщи тыщ, а у Лебеды и вовсе тьма-тьмущая!
Обрадовались сорняки, загордились.
Чертополох говорит:
— Весной рассею семена, все грядки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится!
Крапива говорит:
— Весной рассею семена, все огороды заполоню. Уж тогда-то со мною никто не справится!
Лебеда говорит:
— Весной рассею семена, все поля, дороги и тропки заполоню! Уж тогда-то со мною никто не справится!
Да только — не вышло.
Едва первый снег землю укрыл, появились на огородах новые работники. И ну пропалывать сорняки! Ни одного не пропускают. Повыдёргивали семена и у Чертополоха, который под забором сидел, и у Крапивы, что в кустах пряталась. И даже Лебеду, что на крыше росла, — и ту обчистили до зёрнышка.
Не расти теперь сорнякам, не засорять землю! Добрый будет в новом году урожай.
А кто помог?
Да птички-невелички: щеглы, снегири, подорожнички. Ведь они и зимой на полях трудятся.
Была у меня, Медведя, ха-арошая берлога на острове. Очень я удобно устроился — в яме, под корнями ёлки, в самой что ни на есть чаще…
Зиму спокойно отоспал, никто не потревожил.
Весной вылез я, побрёл пропитания искать. Захотел с острова на речной берег перебраться, да гляжу — вода мутная, холодная, боязно в неё лезть.
Пошатался я по острову и сыскал мостик. Через речку берёза поваленная лежит. Хоть и тонкая, прогибается, но пройти можно.
Топ-топ-топ! — прошагал я по берёзе. Вылез на берег и радуюсь: даже когтей не замочил!
Миновало лето, осень вернулась. Опять пора мне в берлогу заваливаться. Иду я по речному берегу, попалась мне поваленная берёза — и вспомнил я про жильё на острове. Снова, — думаю, — надо туда вернуться, лучше места не сыщешь.
Топ-топ-топ! — зашагал я по берёзе. Уже смело шагаю, второй-то раз привычно идти.
До середины не дошёл ещё, а берёза — хрусь! — и напополам. Обломки — в речку, я — в речку, только брызги поднялись!..
Не рассчитал я… Весной-то был тощий, лёгкий, берёза и выдержала. А за лето я откормился, одного сала пуда три на себе нёс. Вот и провалился на мостике…
Но и то сказать: как рассчитаешь? Взвешиваться-то мне негде было!
С каждым днём в лесу холоднее. Дуют ветры-листодёры, тёмные тучи по небу ползут, крупа снежная сыплется, на озёрках да речках ледок звенит.
Хоть не зима ещё, только зазимье, — а всё равно житьишко не сладкое!
Плачет малый Мышонок на моховой кочке:
— Ай, зябко, ай, дрожь пробирает! Лапки холодные, шубка мокрая, голый хвостик совсем застыл… Хочу опять лета красного!
— Глупый! — смеётся Белка с берёзы. — Откуда же взяться лету? Оно далеко-далеко теперь, за синими морями, за высокими горами. Только птицы и могут до него долететь, а нам с тобой не добраться.
— Всё равно хочу! — говорит Мышонок. — И сейчас же пойду лето красное искать!
— Куда тебе! Ты же маленький, слабенький!
— А я попутчика большого да сильного возьму!
Спустился Мышонок с кочки, побежал по лесу. Лежит в чащобе ёлка вывороченная, под корнями у неё — медвежья берлога. Подбежал Мышонок, кричит:
— Эй, Медведь!
— Раздаётся из берлоги:
— Х-р-р-р-п-п-х-х-х!..
— Проснись, Медведь, — кричит Мышонок, — а то за нос кусну!
— Хр-р-р-п-х-х-х!.. Чего тебе?
— Ты большой да сильный, пойдём со мной лето красное искать!
— Тьфу ты, — Медведь говорит, — стоило меня будить из-за этого… Кыш отсюда! Берлога у меня глубокая, еловые лапы мягкие, мне и так хорошо.
Поворотился, половчее улёгся и опять глаза сожмурил.
Нет, не сговоришься с Медведем, — побежал Мышонок дальше.
Растут на песчаном бугре сосенки, под ними ход чернеет — барсучья нора. Из норы слышно посапыванье:
— Туф-туф-пссс…
— Эй, Барсук, — Мышонок кричит, — проснись! Сейчас же проснись, а то укушу!
— Туф-туф-пссс… Ну, чего там ещё?
— Барсук, ты большой да сильный, пойдём со мной лето красное искать!
— Ишь ты, — Барсук говорит, — чего выдумал… Да как ты смел меня беспокоить?! Лето ему понадобилось… У меня в бока не дует, надо мной не каплет, мне и так хорошо. Брысь!
Нет, не сговоришься с Барсуком, — побежал Мышонок дальше. Стоит на краю поляны высокий клён, меж корней у него ямка. Натасканы в ямку листики, листики. — Ёж себе спаленку состроил.
