Володины братья - Коринец Юрий Иосифович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Володя вспомнил: прилетели они с дедушкой в Троицко-Печорск; с самолета сошли, дошли до автобусной станции, как вдруг — ливень! Под навесом, в ожидании автобуса, толпились люди; а рядом — перейти через мостовую — стоянка такси и три машины зелеными огоньками сквозь дождь светят! Дедушка говорит: «Да что мы стоим! Пойдем, Володечка, на такси!» — и они весело пошли под теплым ливнем к стоянке… Тут сзади кто-то сказал — оба они хорошо слышали: «Ну, этим-то людям уже ничего не страшно!» — и удивленно вздохнула толпа. Всю дорогу они с дедушкой в машине смеялись, и шофер смеялся, когда они ему рассказали про эти слова. Посмотрел на них шофер: «Действительно, — говорит, — вид у вас обоих бравый, загорелый, таежный!» Это, конечно, так! Но смешные все-таки люди бывают: перейти под теплым июльским ливнем мостовую боятся, жмутся под крышей! Видели бы они Володю сейчас, не то бы сказали!
Он стал чувствовать себя странно голым. И, несмотря на то что весь распух, чувствовал себя голым скелетом — одни желтые мокрые кости, гладкие, вымытые дождем, стучавшие друг о дружку, даже глаз он не ощущал в глазницах — хотя смутно видел! — и череп у него стал голый и пустой, хотя голова болела!
Он шел, шаря в дожде костяшками пальцев, все время натыкаясь на деревья…
Если б его сейчас спросили, сколько он так шел, он бы не смог ответить. Он теперь этого не знал. Само время уже этого не знало, залитое дождем время, продутое ветром, оглушенное ревом вздувшейся реки, поглощавшей пороги…
Володя увидел лужу под ногами, он опустился на четвереньки, заглянул в коричневое зеркало и увидел себя вовсе не скелетом, а страшно опухшим — голова, как желтая репа, под глазами мешки, глаза заплыли до щелочек, губы разнесло лихорадкой; он обратил внимание на руки и ноги — и те распухли до невозможности: ноги как бревна, пальцы на руках как перетянутые веревочками негнущиеся колбаски…
— Больше я не могу идти! — сказал Володя тому, распухшему, в луже, и сам удивился незнакомому голосу…
Володя сел над рекой, в мокрой, жесткой траве. Струйки дождя текли по разодранной в клочья Володиной одежде — под лохмотьями они смешивались с холодным потом. На губах было кисло от дождя и пота и от сукровицы — из раны на голове.
Главный Муравей стоял рядом и смотрел на Володю секциями глаз. От серого неба, серого дождя и напоенного дождем воздуха бесчисленные глаза Муравья были тусклыми, пустыми, без всяких в них отражений. Даже без бликов. Они смотрели сурово.
— Вставай, — сказал Муравей. — Надо идти.
— Не могу я больше, — повторил Володя. — Сил моих нету.
— Есть у тебя силы! Нечего болтать… Или ты жить больше не хочешь?
— Жить я хочу, — кивнул Володя, — но сил нет…
— Примерные личности никогда не падают духом! — сказал Главный Муравей. — Только брюхом! — и засмеялся.
И Володя засмеялся, но смех у Володи вышел какой-то жалкий, как плач или кашель. Последним смешком он чуть не подавился.
— Или ты не помнишь скелет? В Долине Смерти? — спросил Муравей. — Хочешь вот так же остаться тут сидеть, чтобы дожди твои кости мыли?
Налетел ветер, и дождь сильней захлестал по Володиным лохмотьям, приговаривая, как старик: «Хочешь, хочеш-шь, хочеш-шь?»
— Не хочу я стать скелетом! — сказал Володя. — И сидеть тут не хочу!
— Тогда вставай! — крикнул Главный Муравей. — А ну! Вот они тебе помогут!
Володя поднял глаза и увидел еще двух муравьев: высоких, здоровых муравьев-рабочих.
— Ну вставай, слизняк противный! — заскрипел челюстями Главный Муравей.
Кровь ударила Володе в голову, обидно ему стало, он рванулся с кочки, рабочие-муравьи тут же подхватили его под руки, и Володя шагнул вперед…
— Вот сюда, — сказал Главный, — к муравейнику…
Володя добрел до высоченного муравейника, и помощники опустили его на колени.
— Ну-ка, хлопни по муравейнику рукой!
Володя поднял руку, растопырив пальцы, и ударил по мокрому колючему муравейнику.
— Сильней! — крикнул Главный. — И наклони голову, дыши!
Володя еще раз ударил по муравейнику, наклонив над ним голову, и ощутил кожей, как много маленьких невидимых фонтанчиков ударило ему в лицо. Легко и приятно запахло муравьиным спиртом. Володя вдыхал этот спирт ртом и носом, стоя на дрожащих коленях, и чувствовал, что вот-вот упадет… Он так и упал бы, если б не муравьи-рабочие, которые поддерживали его сзади под мышки.
— Наспиртовался? — спросил сзади Главный. — Дыши еще! Колоти!
Володя еще и еще бил по муравейнику ладонью с прилипшими к ней хвоинками и дышал бившими в лицо струйками. Он вспомнил, что когда-то, в чаще, так же учил его дедушка.
С каждым вдохом он чувствовал, как вливается в него сила сотен тысяч могучих муравьев… Муравьи отдавали ему свою силу, перекачивали ее в него фонтанчиками.
— Как себя чувствуешь? — спросил Главный.
— Хорошо! — сказал Володя. — Теперь лучше. Теперь могу идти.
— Ну и отлично! — удовлетворенно произнес Главный. — Теперь уже не так далеко идти. И они тебе помогут. Пойдут с тобой, — кивнул он на муравьев.
— Как я… как я отблагодарю тебя? — спросил Володя.
— Чепуха! — сказал Главный. — Оставайся таким, какой ты есть! Деда люби! И Алевтину! Заботься о них…
— Буду, — пообещал Володя растроганно.
— А мы еще когда-нибудь встретимся! — сказал Главный. — Может, и от тебя когда что потребуется. Тогда рассчитаемся.
— Рассчитаемся! — радостно сказал Володя.
Он теперь чувствовал себя почти бодро.
— Ну, пока! — взмахнул Главный своей черной рукой на шарнирах.
— Пока! — Володя тоже неуклюже взмахнул и пошел вверх по берегу.
Это уже был Илыч в его верховьях, а не какая-либо другая река, Володя это узнавал по разным необъяснимым приметам. Он сам не знал, по каким приметам это чувствовалось, но это чувствовалось — и все!
— Это ведь Илыч? — спросил Володя своих спутников.
— Илыч! — вместе ответили муравьи. — Это Илыч!
— И я тоже так думаю. Тут ведь сомнений быть не должно…
— Какие там сомнения! Никаких сомнений! И избушка уже недалеко — вон за тем поворотом. — Муравьи бережно вели его под руки.
Володя кивнул — ему не хотелось больше говорить. Слова, произнесенные вслух, отнимали силу. А идти еще надо было не так уж и мало. Силу надо было беречь для ходьбы. Да и зачем говорить, когда можно просто думать? Но думать тоже тяжело. Тоже силы отнимает. Хотя не столько, сколько слова…
Володя почувствовал чье-то присутствие, он взглянул вперед и увидел отца: отец сидел невдалеке на корточках — на низком зеленом берегу над рекой. Река шипит под берегом, и не слышит отец, как сзади Прокоп подкрадывается с топором в руках. Володя все это видит — рядом, в двух шагах, — хочет шагнуть и крикнуть — и не может… Вот уже Прокоп совсем рядом — заносит в воздухе топор над головой отца, — рванулся Володя вперед с кочки и чуть не упал — муравьи поддержали, и опять впереди никого нет…
— Там отец сидел, — сказал Володя.
— Какой тебе еще отец! — сказал Муравей. — Корень это над водой, а не отец…
— Как не отец! — прошептал Володя. — Вон опять — видите?
И впрямь отец на тропе! Только без головы. А смотрит в сторону Володи…
— Ты не знаешь, Володя, где тут моя голова? — спрашивает. — Где-то она тут валяться должна! — и шарит в воздухе руками…
Страшно стало Володе — хотел он мимо пройти, да отец руки растопырил, словно хочет Володю обнять… И понял вдруг Володя, что не отец это, а Прокоп! Закричал Володя страшным голосом…
— Что ты кричишь-то? — сердито спросил Муравей слева. — Идти надо, а ты безобразничаешь!
— Отец там! И Прокоп! — сказал Володя.
— Что ты! Господь с тобой! — сказал Муравей справа. — Никого нету… Умер отец! И Прокоп умер!
— Прокоп не умер! — тихо сказал Володя.
— Ну, умрет скоро! — сказали оба муравья. — Нечего волноваться. Иди спокойно… Пошли!
И Володя двинулся.
Идти по высоким кочкам было трудно. Проклятые! Они заросли травой, и Володя не видел, куда ступает нога: на кочку или мимо, в полную воды яму. Он все время спотыкался. «Наверно, со стороны я похож на пьяного», — подумал Володя.
